Главным событием 24 июня было, безусловно, танковое сражение, развернувшееся на полпути от Владимира-Волынского до Луцка. Иногда его привязывают к названию деревни Войница, однако собственно поле боя было восточнее, у деревни Александровка. Другое дело, что населенных пунктов с названием «Александровка» довольно много, и более точную привязку дает менее распространенное название «Войница». Предпосылки к столкновению советских и немецких танков у Александровки возникли 23 июня. В то время как фронтовое командование лихорадочно собирало мехкорпуса для контрудара, командование 5-й армии также стремилось ввести в бой резервы с целью стабилизации положения. В качестве таковых выступали 135-я стрелковая дивизия, части 22-го мехкорпуса и 1-я противотанковая артиллерийская бригада. Командующий 5-й армией М. И. Потапов сформулировал задачи подчиненных ему войск следующим образом: «Армии продолжать прочно оборонять занимаемый рубеж, не допуская прорыва противника; ударами резервов уничтожить владимир-волынскую группировку противника и восстановить госграницу».

Первоначально время контрудара было назначено на 22.00 23 июня, но, учитывая опасность совершения марша 135-й стрелковой дивизии и 22-го мехкорпуса в дневное время, он был перенесен на утро 24 июня. Занять исходное положение предполагалось к 4.00 24 июня. 135-я стрелковая дивизия генерала Ф. Н. Смехотворова к утру 24 июня заняла исходное положение для атаки на рубеже Александровка (3 км восточнее Бойницы), Крухеничи, Локачи. Тем самым дивизия своим правым флангом перегораживала северную «панцерштрассе». Севернее был обширный заболоченный лес, и перекрывать его большого смысла не имело. За 135-й дивизией восточнее Александровки и в рощах южнее заняли огневые позиции 1-я артиллерийская противотанковая бригада, 460-й артиллерийский полк 27-го стрелкового корпуса и артиллерия 135-й стрелковой дивизии. Они были объединены в артиллерийскую группу, возглавляемую начальником артиллерии 5-й армии генерал-майором В. Н. Сотенским. Следует отметить, что по донесению командарма-5 Потапова ощущался острый недостаток снарядов для 37-мм и 85-мм зенитных пушек, в связи с чем два дивизиона 1-й артиллерийской противотанковой бригады, оснащенные этими пушками, не использовались. Основным оружием противотанкистов Москаленко должны были стать 76-мм пушки. 19-я танковая дивизия к утру 24 июня еще не прибыла на исходный рубеж, и поэтому контрудар, назначенный на 4.00 24 июня, был перенесен на более поздний срок – до прибытия 19-й танковой дивизии.

Танк БТ-7, брошенный на улице украинского городка. На стене просматривается нарисованный как указатель тактический значок 11-й танковой дивизии

Однако перейти в наступление собранной Потаповым группировке так и не удалось. В 8 часов 24 июня танки и мотопехота двигавшейся вдоль «панцерштрассе» 14-й танковой дивизии, поддержанные ударами авиации, упредив советские войска, сами атаковали 135-ю стрелковую дивизию из леса севернее Войницы и потеснили ее на 5–6 км к востоку.

Вскоре после полудня к грохочущему выстрелами полю боя подошла 19-я танковая дивизия 22-го механизированного корпуса. Впрочем, «подошла» – это громко сказано. Сосредоточение дивизия не закончила и могла участвовать в бою лишь частью сил. Исходные позиции для наступления, назначенные ранее, уже были захвачены противником. Не ожидая завершения сосредоточения соединения, комкор-22 Кондрусев в 13.30 приказывает атаковать. Через полчаса, в 14.00, в бой было выведено всего 45 Т-26 и 12 броневиков БА-10, сведенных в один танковый полк под командованием полковника Б. Г. Бибика. Атакованная немецкая пехота начала отступать, но навстречу сводному полку T-26-x вскоре выкатились из леса немецкие танки, опознанные как «средние». Бой продолжался в течение 2,5 часа. Результат столкновения легких Т-26 с немецкими «панцерами» был обычным для Приграничного сражения. По донесению начальника штаба 19-й танковой дивизии, «после потери больше половины наших танков началось отступление»[442].

Немецкая сторона характеризовала происходившее, как «длительный бой танков против танков», в котором по первому донесению был уничтожен 21 советский танк, что довольно точно совпадает с советской оценкой потери половины участвовавших в атаке машин (45 Т-26). Причем среди подбитых немцы насчитали 9 «20—30-тонных» тяжелых танков. Учитывая, что в 19-й танковой дивизии ни Т-34, ни Т-28 не было, заявка выглядит как минимум странно. Вообще, атака Т-26 была оценена с уважением. В истории 14-й танковой дивизии она описана так: «Во второй половине дня 24 июня была отражена мощная танковая атака врага пехотным и З6-м танковым полком близ Александровки». «Мощную атаку» силами Т-26 представить довольно трудно, но, тем не менее, таковой она показалась противнику.

Потери немцев в танковом бою советской стороной были оценены в 8 средних и 2 тяжелых танка. Согласно дневному донесению 14-й танковой дивизии в штаб III моторизованного корпуса, собственные потери в бою под Александровой составили 6 танков. При этом количество уничтоженных советских танков поднялось до 87. На следующее утро заявка подросла до 158 танков, 40 противотанковых пушек и 8 батарей артиллерии[443]. Позднее число уничтоженных танков подскочило до 176 единиц, при 40 противотанковых пушках и 12 батареях артиллерии. Помимо огульного завышения первоначальной цифры реалистичным объяснением происхождения этих величин является продолжение танковой дуэли по мере подтягивания главных сил 19-й танковой дивизии. Фотоматериалами подтверждается участие в бою под Бойницей телетанков 22-го мехкорпуса. Так что 45 Т-26 участие мехкорпуса в боях с 14-й танковой дивизией явно не ограничилось.

В истории 14-й танковой дивизии сражение продлевается на следующий день: «Танковая битва близ Александровки развивалась таким образом, что до 25 июня были уничтожены 156 вражеских танков»[444]. Учитывая, что по состоянию на 6.00 26 июня 19-я танковая дивизия имела в строю всего 4 танка, 14 орудий и два батальона мотопехоты, немецкие данные о результатах боя выглядят, по крайней мере, правдоподобными. От 163 танков и 100 % комплектности полевой артиллерии этого соединения почти ничего не осталось. В бою под Бойницей погиб командир 22-го мехкорпуса генерал-майор С. М. Кондрусев, был ранен командир 19-й танковой дивизии генерал-майор К. А. Семенченко. Водивший танки Т-26 дивизии в танковый бой командир 37-го танкового полка подполковник Б. Г. Бибик попал в плен, командир 38-го танкового полка И. Ф. Самсонов был убит, командир мотострелкового полка подполковник В. В. Соколин – ранен и впоследствии умер от ран.

Пищей для увеличивающихся немецких заявок об уничтоженных советских танках также мог стать постепенный сбор немцами обездвиженных танков по пути к Луцку. Боевые машины 22-го мехкорпуса, несомненно, оставались на дорогах из-за отсутствия топлива и технических неисправностей. При отступлении эти танки становились трофеями немцев. Но так или иначе, танковый бой под Александровой заставил немцев на какое-то время остановить свой бег к Луцку. В дневном донесении 14-й танковой дивизии за 24 июня указывалось: «Достичь Торчина вряд ли сегодня получится». Торчин лежал примерно на полпути от Бойницы до Луцка, через городок проходила «панцерштрассе», вдоль которой наступал корпус Маккензена.