похозяйничал уже после затопления. Он также не сомневался в том, что это сделал человек или люди, которые прекрасно знали, куда и зачем они шли. То есть, с большой степенью вероятности можно было предположить, что он или они имели прямое отношение к лаборатории. Проверив все кабинеты и, немного задержавшись в своей камере, Алексей повернул назад. Организм по-прежнему не требовал кислорода! Не было никаких сомнений, что данное новое качество напрямую связано с опытами, проводимыми много лет назад в этой треклятой лаборатории.

Вернувшись на берег, Сапфир с помощью полотенца вернул себе нормальный внешний вид, а маску и ласты оставил в надежде, что завтра они доставят радость какому-нибудь пацану.

В половине десятого утра он, как и планировал, посетил поселковую администрацию. Найти ее не составляло особого труда. Как и везде, на нее указывала задняя часть вышеуказанного памятника. Табличка на одной из дверей второго этажа была предельно конкретной: «Пригожина Роза Васильевна, специалист по работе с населением». Алексей, не раздумывая, несколько раз стукнул чуть пониже таблички.

— Войдите, — послышался в ответ неожиданно молодой голос.

Как и предполагал Митин, счастливая обладательница подросткового тембра внешне сильно с ним контрастировала. Вначале он удивился, что люди столь преклонного возраста востребованы во властных учреждениях. Однако вскоре он убедился в том, что старушка все же не зря получает здесь зарплату.

— Здравствуйте, Роза Васильевна, я к вам по рекомендации Ласкина Ефима Львовича. Мне нужна ваша помощь.

— Присаживайтесь, молодой человек. Представьтесь, пожалуйста. Кто вы? Откуда прибыли? То, что вы не местный, я уже вижу.

— Меня зовут Митин Алексей Николаевич. Я — внебрачный сын Митина Николая Фомича, которому, соответственно, Мария Федоровна Ласкина приходится троюродной сестрой. Прибыл в командировку из Владивостока в… Москву. Сюда заехал проведать отчий дом, а заодно решить один вопрос. Меня интересует вот что…

— Погодите, дружок. Я очень хорошо знала Николая Фомича, а еще лучше знаю Ефима Львовича. Так вот, я ни разу не слышала ни от одного из них о вашем существовании. И почему внебрачный? Николай Фомич никогда не вступал в брак, поэтому, если вы и вправду его сын, то незаконный. Это нужно называть именно так.

— Для меня формулировка не имеет никакого значения, — поспешил успокоить собеседницу Алексей, догадываясь, что она тоже подумала об имущественных поползновениях посетителя.

— Так что же вас привело ко мне? — вроде как уже веселее спросила чиновница.

— Хотел получить у вас кое-какую информацию. В конце девяностых я проходил службу в Москве с некими замечательными людьми. Знаю, что некоторые из них до этого трудились именно в этом поселке. Возможно, они и сейчас здесь проживают.

Алексей перечислил фамилии душегубов и их подручных.

— Почему же вы, Алексей Николаевич, не навели эти справки в Москве?

— Там мне было не до этого, да и, честно говоря, не знал куда обратиться, а здесь Ефим Львович посоветовал поговорить с вами.

— Как вы уже, наверное, заметили, я уже далеко не молодая девушка и в жизни многое повидала. Уверена — что-то вы недоговариваете, а где-то даже лукавите. Однако исключительно из уважения к Ефиму я помогу вам. Из перечисленных вами людей одного я знаю, другого когда-то видела, а о некоторых из них просто слышала. Проживает в поселке лишь один из них — Редин… если это именно ваш персонаж. Вашего как зовут?

— Александр.

— Да, это он — живет с гражданской женой здесь недалеко в приватизированном общежитии. Вот точный адрес, — Роза записала на листке адрес Редина. — Что касается остальных, то они здесь трудились более двадцати лет назад вахтовым способом. Причем, действительно в одном и том же подразделении — вместе с Рединым.

Алексею недолго пришлось ждать возле указанного адреса. Это действительно был Саша. Постаревший, обрюзгший, но хорошо узнаваемый «денщик» изуверов, вышел из подъезда не один. С ним была дама, которая по фактуре полностью ему соответствовала. Они следовали к стоящей на тротуаре «жигулевской» четверке. Говорила только спутница. Ее зычный голос разносился далеко по округе:

— Сашь, ты понял — сходишь вечером к Семенычу и отдашь долг. Приеду на место — сразу позвоню. Переночую у Катьки. Если все пройдет нормально, завтра после обеда буду. Смотри у меня тут — не балуй!

С этими словами она довольно легко для своей комплекции запрыгнула на водительское сиденье и не менее резво рванула с места. Редин долго смотрел ей вслед, а затем понуро побрел домой. Алексей последовал за ним. По дороге сюда он пытался продумать линию поведения в общении со старым знакомым. Вначале он даже допускал возможность откровенного с ним разговора, но потом решил разыграть другую тему.

Судя по нумерации, квартира Редина располагалась на втором этаже, а резко выделяющаяся массивная металлическая дверь не оставляла сомнений, что тот находится именно за ней.

На стук, имитирующий сигнал SOS, тут же раздался тревожный голос:

— Кто там?

— Александр Петрович, откройте, у меня для вас есть срочное сообщение.

— Какое еще сообщение?! Кто вы? Я никого не жду. Если есть, что сказать, то говорите через дверь.

— Это секретная информация. Откройте… проект «Сапфир» возобновлен.

Щелкнула задвижка и в замке повернулся ключ.

За последние полгода в общении с незнакомыми людьми Алексей заметил некую особенность. Не все, но многие оппоненты вели себя, мягко говоря, неадекватно. Они будто цепенели под его взглядом. Вначале он думал, что дело в них самих и от этого ему тоже становилось не по себе. Затем понял, что причину нужно искать именно в себе. То есть у Сапфира, кроме прочих качеств, появилось еще и нечто гипнотическое. Когда он впервые это понял, долго смотрел на себя в зеркало, стараясь найти какие-либо изменения во внешности. И нашел — карие глаза стали темно-коричневыми, да еще с расширенными зрачками и приобрели некое совиное выражение. С тех пор он старался при разговоре как можно меньше смотреть собеседнику в глаза.

Но не в этот раз. С Рединым он поступил ровно наоборот. Когда тот открыл дверь, Алексей сразу же поймал его взгляд и не отпускал, пока тот совершенно не обмяк и, пятясь задом, плюхнулся на диван.

— Редин Александр Петрович, — тихо, но очень внятно проговорил Митин. — Вы — участник проекта «Сапфир и поэтому виновны в гибели одиннадцати подростков.

— Я не убивал их! — ноющим голосом начал оправдываться хозяин. — Это все они! Они их замучили своими опытами, а Игоря… Игоря убили.

— Самохвалова убили биологи?

— Да.

— Вы это видели?

— Нет. При этом я не присутствовал, но видел труп, а потом и свежую могилку. Я сейчас за ней ухаживаю. И