– Понятия не имею. Может быть, у мальчиков этоврожденное – по крайней мере, у некоторых? На моей памяти Гарион былединственным, кто пытался утонуть.

– Я почти уже научился тогда плавать, тетушкаПол, – возмутился Гарион, – и все пошло бы на лад, если бы меня незанесло под корягу. Я больно стукнулся головой...

Сенедра в ужасе воззрилась на мужа, потом мешком осела напол и разрыдалась.

Тут возвратился Дарник, таща Гэрана за воротник, словнощенка за шкирку. С малыша ручьем стекала вода, но он выглядел совершенносчастливым.

– Вывозился, как поросенок, Пол, – улыбнулсякузнец. – Эрионд вечно ходил мокрый, но таким грязным я его никогда невидел.

– Вынеси его вон, Сенедра, – велела королевеПольгара. – Посмотри только, грязь капает прямо на вымытый пол! Гарион, вчулане ванночка – принеси-ка, и побыстрее! Поставь во дворе и налейводы. – Она улыбнулась Сенедре. – Его так или иначе следоваловыкупать. По мальчикам почему-то вечно ванна плачет. Гарион – тот умудрялсяизвозиться, кажется, даже во сне.

А вечером Гарион подсел к Бельгарату, развалившемуся накрылечке.

– Ты чем-то озабочен, дедушка. Что стряслось?

– Ничего. Просто размышляю, как обустроиться, ведьПоледра теперь переедет ко мне, в башню...

– Ну и что?

– Придется нам лет с десяток погонять там пыль, а ещеповесить на окна занавесочки. Некоторые в толк не возьмут, как вообще можносмотреть в окна без этих идиотских тряпочек...

– Ну, может, она не будет слишком уж усердствовать...На Периворе она как-то сказала, что волки далеко не так чистоплотны, какптички, например.

– Она наврала, Гарион. Поверь, она наврала!

А через пару дней пожаловали первые гости. Невзирая налетнюю жару, Ярблек по-прежнему щеголял в потрепанной меховой куртке, лохматойшапке, а лицо его хранило выражение безутешного горя. Велла, гибкая ичувственная надракийская плясунья, облачена была в свой умопомрачительныйоблегающий костюм из черной блестящей кожи.

– Что ты надумал, Ярблек? – спросил Бельгарат.

– Это не я надумал, Бельгарат. Она настояла...

– Ну ладно, – повелительно прервала егоВелла. – У меня вовсе не так много времени. Давайте-ка поторопимся.Попросите всех во двор – мне необходимы свидетели.

– Свидетели чего, Велла? – спросила Сенедра учерноволосой красавицы.

– Ярблек намерен меня продать.

– Велла! – Сенедра задохнулась от ярости. –Это отвратительно!

В ответ Велла дружески посоветовала королеве «начхать» наусловности, употребив несколько более крепкое словцо. Потом танцовщицаогляделась.

– Ну что, все ли в сборе?

– Да, все, – отвечал сбитый с толку Бельгарат.

– Вот и прекрасно.

Она гибко соскользнула с седла и по-турецки уселась натраву.

– Тогда перейдем к делу. Ты, Бельдин – или Фельдегаст,или как там тебя, – некоторое время назад, в Маллорее, сказал, что хочешьменя купить. Ты говорил серьезно?

Бельдин моргнул.

– Н-ну... вроде того, – пробормотал он.

– Да или нет, Бельдин? – прищурилась Велла.

– Ну... оно конечно... да. Ты девка собой видная, абранишься – заслушаться можно...

– Хорошо. Что ты даешь за меня?

Бельдин закашлялся и покраснел до ушей.

– Не тяни кота за хвост, Бельдин! Мы не можемковыряться до вечера. Предложи Ярблеку свою цену.

– Ты в своем уме? – воскликнул потрясенный Ярблек.

– Никогда в жизни не была серьезней. Итак, сколько тыготов выложить за меня, Бельдин?

– Велла, – забормотал Ярблек, – это какое-тонедоразумение!

– Заткнись, Ярблек! Ну что, Бельдин? Сколько?

– Все, чем я владею! – ответил горбун, завороженноглядя на плясунью.

– Это чересчур туманно. Я хочу знать, сколько именно.Без этого нельзя торговаться.

Бельдин поскреб спутанную бороду.

– Бельгарат, ты еще не посеял бриллиант, который нашелв Марадоре перед нашествием толнедрийцев?

– Думаю, нет. Он валяется где-то у меня в башне...

– Но там его за всю жизнь не отыскать!

– Он на полке в шкафу, что у южной стены, –уточнила Поледра, – прямо позади изъеденных крысами Даринских рукописей.

– Правда? – искренне изумился Бельгарат. – Аты откуда знаешь?

– Помнишь, как Цирадис назвала меня в Реоне?

– Свидетельницей, а что?

– Надеюсь, это вразумительный ответ на твой вопрос.

– Послушай, одолжи-ка мне камушек, – попросилбрата Бельдин. – Впрочем, чего уж там – просто отдай, а? Очень сомневаюсь,что когда-либо смогу с тобой рассчитаться.

– О чем речь, Бельдин! Мне этот булыжник все равно ни кчему.

– Он мне нужен сию секунду!

– Сейчас.

Бельдин сосредоточился, вытянув вперед руку ладонью вверх. Ивот на его темной ладони засиял камень, который можно было бы принять за кусокпрозрачного льда, если бы не нежный розовый оттенок. Размерами он превосходилкрупное яблоко.

– О зубы Торака с когтями вместе! – заикаясь,пробормотал Ярблек.

– Эй вы, двое! Как вам эта безделица? Хороша ли цена заэту хитрую девку? – заговорил Бельдин на жаргоне шута Фельдегаста.

– Да он стоит в сто, нет, в тысячу раз дороже любойбабы! – восхищенно пробормотал Ярблек. – Ни за одну невольницуникогда не предлагали еще такой цены!

– Значит, это то, что надо! – торжествующеподытожила Велла. – Ярблек, когда вернешься в Гар-ог-Надрак, разнеси вестьоб этом торге по всему свету! Я хочу, чтобы все бабы королевства глаза выплакалиот зависти!

– Ты жестокая девочка, Велла! – хмыкнул Ярблек.

– Это вопрос чести. – Танцовщица встряхнулаиссиня-черными кудрями. – Ну, а теперь дело за малым. Ярблек, где моибумаги?

– Да вот они.

– Тогда пусть мой новый хозяин поставит свою подпись.