– Кто говорит об измене, Гахенас? – осведомиласьШакола. – Нашему мужу не грозит ни малейшая опасность. Мы только хотимпритвориться, что против него существует заговор, – и подброситьдостаточно доказательств, что это дело рук Сиронны. Если бы с Сарабианом и всамом деле что-то случилось, императорский трон перешел бы к наследному принцу,а Сиронна стала бы регентшей. Мы разоблачим ее заговор прежде, чем что-то насамом деле произойдет, и она будет целиком и полностью опозорена, а может быть,и угодит в темницу – а нам не придется больше ходить перед ней на заднихлапках.

– Мне все равно, что ты там говоришь, Шакола, –отчеканила большеухая тэганка. – Твои замыслы попахивают изменой, и я несобираюсь присоединяться к тебе. Наоборот, Шакола, теперь я с тебя глаз неспущу. Отзови своих шпионов и забудь вообще об этой безумной идее, иначе… –Гахенас оборвала зловещую фразу на полуслове и, круто развернувшись, ушла.

– Весьма неуклюже, Шакола, – промурлыкала Элисун,тщательно выбирая ломтик на блюде с нарезанными фруктами. – Она, возможно,и согласилась бы, если б ты не стала так входить в подробности. Ей вовсенезачем было знать, что ты и в самом деле собираешься послать наемных убийц. Тыеще не была в ней уверена до конца, а уже поторопилась.

– У меня нет времени, Элисун! – с отчаяниемпроговорила Шакола.

– Я вовсе не вижу причин для такой спешки, –отозвалась Элисун, – и потом, сколько времени ты выиграла сегодня? Теперьтэганская ведьма будет следить за каждым твоим шагом. Ты совершила промашку,Шакола. Придется тебе убить ее.

– Убить?! – Шакола побелела.

– Если только не хочешь взамен поплатиться своейголовой. Одно слово Гахенас – и ты окажешься на плахе. Ты не создана длямужской политики, милая моя. Ты слишком много болтаешь. – Элисун ленивоподнялась. – Впрочем, это мы можем обсудить и позже. Меня ждет один пылкиймолодой гвардеец, и я не хочу, чтобы он остыл.

С этими словами она неспешно удалилась.

Ее небрежное равнодушие на деле скрывало тревогу инетерпение. Кинезганское воспитание Шаколы делало ее замыслы до болиочевидными. Она поставила на общую ненависть других жен Сарабиана к императрицеСиронне. Это было довольно умно, но вот излишне детальный рассказ о притворномпокушении на жизнь императора был уже чересчур детален. Элисун было совершенноясно, что покушение состоится, что бы там ни твердили Шакола и Тореллия. Элисунприбавила шагу. Она должна предостеречь мужа о том, что его жизни грозитопасность.

***

– Ксанетия! – охнул Келтэн, ошеломленноуставившись на анару, которая возникла посреди своих спутников, точно из-подземли. – Ты бы хоть покашляла, что ли!

– Не намеревалась я застичь тебя врасплох, охранительмой, – извинилась она.

– У меня сейчас нервы чересчур натянуты, – пояснилон.

– Удалось тебе что-нибудь узнать? – спросилаМиртаи.

– Весьма многое собрала я по крупицам, атанаМиртаи. – Ксанетия помолчала, собираясь с мыслями. – За рабамиприсматривают без особого тщания, – начала она, – и дело сие порученонадсмотрщикам-кинезганцам, ибо ниже достоинства киргаев браться за столь чернуюработу. Сама пустыня служит для рабов огромной темницей. Те глупцы, что пытаютсябежать, неизбежно гибнут в сей безжизненной округе.

– И каков заведенный порядок, анара? – спросилБевьер.

– Рабы выходят из загонов своих на рассвете, –отвечала она, – и, никем не охраняемые, без всяких повелений покидаютгород, дабы приняться за обыденный свой труд. На закате, опять же безо всякогоприказа и почти никем не замеченные, возвращаются они в свои загоны за пищей.Затем их приковывают на ночь, дабы вновь выпустить с первым светом дня.

– Некоторые из них здесь, в лесу, – заметилаМиртаи, поглядывая за скрывавшие их от постороннего взгляда деревья. – Чемони заняты?

– В сем обширном лесу рубят они дрова для своих господ.Киргаи согреваются огнем, спасаясь от зимней стужи. Рабы же в своих загонахпринуждены терпеть холод.

– Тебе удалось разобраться, как устроен город? –спросил Бевьер.

– Отчасти, сэр рыцарь. – Дэльфийка знакомпредложила им подойти к краю леса, где за долиной был виден окруженный чернымистенами город. – Сами киргаи обитают на склонах горы, что подымается надгородскими стенами, – пояснила она, – подале от нижней части города.За внешнею стеной есть еще одна, и предохраняет она избранный народ Киргона отсоприкасания с низшими расами. В нижнем городе стоят загоны рабов, склады спровизией и казармы кинезганцев, кои надзирают за рабами и охраняют внешнююстену. Как видите, еще одна стена ограждает самую вершину горы. За неюрасположенны дворец короля Сантеокла и храм Киргона.

Бевьер кивнул.

– Традиционное расположение для крепости, –заключил он.

– Ежели ты уже ведал сие, сэр рыцарь, для чего былорасспрашивать меня? – язвительно осведомилась Ксанетия.

– Чтобы убедиться в этом, дорогая леди, –улыбнулся он. – Этому городу десять тысяч лет. Возможно, до изобретениясовременных видов оружия крепости строились иначе. – Бевьер прищурился,разглядывая обнесенную стенами Киргу. – Они явно склонны пожертвоватьнижним городом, – заметил он, – иначе бы внешнюю стену доверилиохранять киргаям. То, что это дело поручили кинезганцам, означает, что киргаине слишком ценят загоны рабов и склады с провизией. Стену вокруг подножия ГорыКиргона будут оборонять намного ожесточеннее, а при необходимости они могутотступить вверх по склонам горы к последней стене, которая окружает дворец ихрам.

– Все это замечательно, Бевьер, – нетерпеливопрервал его Келтэн, – но где Элана и Алиэн?

Бевьер взглянул на него с откровенным удивлением.

– На вершине, конечно, – сказал он, – либо водворце, либо в храме.

– С чего ты взял?

– Они заложники, Келтэн. Имея заложников, нужно держатьих под рукой, чтобы угрожать им смертью, если враг подберется слишком близко.Наша проблема в том, чтобы пробраться в город.

– Что-нибудь придумаем, – уверенно сказалСпархок. – А теперь вернемся в лес и устроимся на ночь.

Они отступили в глубину леса и поужинали всухомятку – о том,чтобы развести костер, не могло быть и речи.

– Проблема все та же, Спархок, – сказал Келтэн,когда на потаенную долину спустился вечер. – Как нам проникнуть за этистены?