Моего оголённого плеча касается прохладная невесомая ткань, и это заставляет вздрогнуть. Темнота, поглотившая меня, уже надоедает и пугает. Но вопреки внутреннему страху я верю своему мужчине. Знаю, что рядом с ним нахожусь в безопасности.

Джей наклоняется и кладёт меня на мягкую поверхность. Провожу ладонью по шелковистой ткани и не пойму, откуда он нашёл на улице кровать.

— Это шезлонг? — мой голос вместо спокойного звучит возбуждённо. — Джей…

Даже его имя произношу вместе со стоном. Не понимаю, что он придумал, но моё тело явно не против таких новых ощущений. Оно оживает рядом с ним, и каждый раз хочет больше. Всего его.

— Мне нравится, как ты стонешь моё имя, Эви. Это дико заводит, — Джейсон нависает надо мной, устраивается между ног и трётся эрекцией о мою чувствительную плоть. — М-м-м, чувствую запах твоего возбуждения. Как можно быть такой аппетитной? Ты хочешь, чтобы я заполнил тебя собой?

Зачем он спрашивает такие вещи? Боже, зачем говорить такие провокационные слова, когда я не могу вымолвить ни одного внятного ответа, а только трусь промежностью о его эрекцию? Слышу, как Джейсон усмехается, наклоняется к шее и покрывает её поцелуями.

— Эвелин, ты моя, — спускается к ключице. — Я люблю тебя и собираюсь съесть.

Чёрт! Можно ли кончить только лишь от одних угроз? Мне кажется, что я нахожусь на грани, и любая манипуляция может привести к яркой разрядке. Каждый сантиметр моего тела требует, чтобы он скорее воплотил в жизнь своё обещание. Кожа горит, а адреналин бурлит в крови, и я совершенно забываю про пугающую темноту.

Затвердевшие соски требуют внимания и неприятно трутся о ткань платья. Последнее время не ношу бюстгалтер. Мне нравится, когда Джейсон касается меня при любой возможности, поэтому предпочитаю, чтобы между нами было как можно меньше преград.

— А сейчас я избавлю тебя от ненужной одежды, — каждое свое действие Джей комментирует, он действует неторопливо, чувственно. — Что-то ты сегодня не разговорчивая. Всё хорошо?

— Да, — мой голос звучит томно, с придыханием, — продолжай.

Одной рукой Джейсон пробирается под платье и проводит кончиками пальцев по складкам через кружевную ткань нижнего белья. А свободной задирает подол к талии.

— Лисичка, ты такая влажная для меня, — Джейсон дёргает стринги, и раздётся треск.

— Это были мои любимые. Пещерный человек, перестань уничтожать моё бельё!

Довольный смех доносится до моего слуха, а в следующее мгновение Джей накрывает своим ртом влажные складки. Стон удовольствия вырывается из меня. Я как оголённый провод — отзывчива на каждое прикосновение. Картер пожирает, входит языком, задевая все нервные окончания, заставляя выгибаться ему навстречу. Он сразу же выбирает сумасшедший темп, за которым никак не могу угнаться.

Я гонюсь за приятными ощущениями и с каждым проникновением приближаюсь к краю. Пик удовольствия так близок и, стоит Джейсону заменить язык на пальцы и втянуть в рот клитор, я рассыпаюсь под ним. Меня сносит сокрушительной волной разрядки, и даже не сразу понимаю, что крики удовольствия мои.

Стараюсь быть тише, но ничего не получается.

— Джей… Джей! Чёрт, — выкрикиваю, но Джейсон не останавливает стимуляцию, не даёт спуститься с верхушки наслаждения, и вскоре меня догоняет вторая волна, более мощная. — Ах… я не выдержу этого… это слишком приятно.

Хнычу вперемешку со стонами и невнятным бормотанием, которое сама не понимаю. Даже мысли путаются, и я не могу понять, чего хочу. Чтобы Джейсон дал мне передохнуть или наоборот не останавливался. Но если он продолжит, то я боюсь окончательно потерять связь с реальностью.

Все тревоги уходят на задний план, становятся неважными. И я наконец-то понимаю задумку моего мужчины. Он берёт и исцеляет меня, искореняет весь ужас, засешвий в моей голове, и заменяет его на яркие оргазмы. Боже, неужели он это спланировал? И неужели это работает?

Закрываю лицо ладонями и не могу сдержать рыдания. Это слёзы очищения, освобождения от оков страха. Но, видимо, Джей думает, что своими действиями спровоцировал у меня приступ, поэтому сразу же развязывает повязку. Оттого, что вокруг тоже темно, мне не приходится привыкать, и первое, что я вижу — взволнованные карие глаза.

— Я тебя напугал? Малышка Коллинз, прости, — он обхватывает моё лицо ладонями и покрывает его поцелуями.

Всё ещё дрожу после двух мощных оргазмов, и каждое прикосновение к моей коже отзывается жаром внизу живота. Притягиваю Джейсона за талию, он ложится рядом и подкладывает под мою голову руку.

— Нет, не напугал, — устраиваюсь поудобней и разглядываю место, где мы находимся.

Нас окружает купол из светлой ткани, которая покачивается от ветра, и создаётся иллюзия волны. Слёзы всё ещё скатывается по щекам, но вместе с тем губы растягиваются в умиротворённой улыбке. Давно я не чувствовала себя так легко, словно весь вес исчез, а я стала невесомым пёрышком. Хочется смеяться, плакать одновременно и тонуть с головой в сильных объятиях.

— Все эти месяцы страх гирей лежал у меня на груди, и я каждый раз боялась проснуться в том страшном месте. Но теперь всё, о чём могу думать, когда закрываю глаза, — это о твоих губах, доставляющих мне наслаждение, — ещё никогда так откровенно не говорила с Джейсоном на интимную тему, и поэтому жар охватывает щёки, но мне не хочется держать внутри эмоции.

— Хочешь повторить? — он перекатывается и снова оказывается между моих ног. — Я могу делать это всю ночь, — его хриплый голос вновь заставляет дрожать и желать большего.

Но всё, о чем могу сейчас думать, это…

— Я безумно голодная, и когда я это говорю, то имею в виду настоящую еду, — смеюсь, и в этот момент мой желудок издаёт жалобный звук. — К тому же мы же в людном месте, и ты мне позволил так громко стонать!

Ударяю его по груди, потому что с повязкой на глазах я была дезориентирована. Надеялась, что мы находимся не посреди пляжа, а хотя бы в каком-нибудь бунгало.

— Не переживай, наш шатёр расположен в уеденённой зоне,