– Только не по песку! – удержала его Юдифь, когда он уже хотел бежать. – Следы на песке отлично видно с воздуха. Давай в обход, по камням.

Она рванула, и Стивен бросился за ней, стараясь попадать в её следы. Он мгновенно взмок, пот заструился ручьями у него по спине и по груди. Нет, он был не в лучшей форме.

Он оглянулся, и его пронзил жаркий ужас: ему показалось, что их заметили с вертолёта и развернулись. Но то была случайность, – тёмная птица просто изменила курс. Стивен добежал до впадины, лежащей в тени большой скалы, когда Юдифь была уже там. Тяжело дыша, она поглядывала в сторону горы, на которой стоял монастырь.

В поиске участвовало два вертолёта. Они парили над ближайшими окрестностями монастыря, носились туда и сюда, словно разъярённые чёрные шершни, и каким-то образом их воздушные манёвры казались неубедительными. Как будто на самом деле они не верили, что могут кого-нибудь найти. Как будто хотели отделаться формальными поисками, чтобы потом их не смогли упрекнуть в бездействии.

Стивен помотал головой. Если смотреть со стороны, всё это выглядело нереально и скорее походило на фильм про Джеймса Бонда на очень большом экране.

В очень хорошо натопленном кинозале.

– Беглец, который собирается отсюда пересечь пустыню, – рассуждал Стивен вслух, – в какую сторону он кинется? Чего от него можно ожидать?

Юдифь немного подумала. С этой точки зрения она, как видно, вопрос ещё не рассматривала.

– Наверное, можно ожидать, что он попытается преодолеть пустыню кратчайшим путём.

– Что это значило бы в нашем случае?

– Вернуться по той дороге, по которой мы приехали.

Стивен поднял брови. По этой же дороге приехали и люди Кауна, и рано или поздно они тронутся обратно. Короче говоря: этот путь им был заказан.

– Или попробовать скорее добраться до Синайской дороги, – продолжала Юдифь. – На запад.

– Да, – Стивен вздохнул. И то, и другое имело последствия, которые ему совсем не нравились. – Но именно этого они и могут от нас ожидать.

Они смотрели, как садится солнце. Прошло лишь несколько минут с тех пор, как оно коснулось гребня гор, и вот его уже не видно. Ничего похожего на сумерки здесь, в пустыне, как видно, не бывает: сразу обрушивается темнота. И становится холоднее, поскольку прямые лучи солнца тебя больше не обжигают. Стивен потрогал лицо. Кожу немного пощипывало и тянуло. Когда он ходил в бассейн, то после плавания обычно брал сеанс в солярии, и по окончании положенного времени, когда выключались ультрафиолетовые лампы, он испытывал такие же ощущения.

Ветер прекратился почти одновременно с заходом солнца. Воздух был ещё нагрет, и чувствовался жар, накопленный камнями за день. Теперь он был почти приятен. На небе появились звёзды и стали постепенно наполнять его расточительной роскошью, какой никогда не увидишь из обжитых мест. Серп растущего месяца источал волшебное мягкое свечение. Ночь… Им следовало использовать ночь для своего марш-броска!

Вертолёты отказались от поисков. Они хоть и включили прожекторы, но было видно, что они возвращаются к монастырю.

– Давай-ка двинемся на юг, – сказал Стивен.

– Ты сам не знаешь, что говоришь. Ведь там Негев. Это настоящая пустыня!

– Видишь вон ту звезду? Вот на неё и пойдём.

Тепла, накопленного в камне и земле, хватало не на всю ночь. В какой-то момент перестало быть жарко, а чуть позже стало холодно. Кроме того, болели ступни, болели мышцы, каждая клеточка тела молила об отдыхе, о сне.

И о воде. Жажда постепенно становилась угрожающей.

Они нашли щель между двумя скалами, которые ещё отдавали приятное тепло. Вековечный ветер отшлифовал поверхность этих скал, как две большие гальки. Отрадно было сидеть на этих камнях. Месяц лил на них свой бледный, холодный свет, небосвод был полон звёзд, словно то была коллекция бриллиантов величайшего ювелира Универсума.

Юдифь откинула голову и смотрела вверх.

– Каждая светящаяся точка – это такое же солнце, как наше, – тихо сказала она, – и, может быть, оно так же нещадно палит в пустыне. И, как знать, кто-то, может быть, и там сейчас в пути.

Стивен открыл кожаный мешок и достал из него закутанный предмет. Задумчиво взвесил его на руке. Он был неправдоподобно лёгкий. Наверняка меньше килограмма. Может, просто полегчал за две тысячи лет?

– Думаю, надо взглянуть, что там внутри, – сказал он.

– Что? – Юдифь вскочила.

– Может, мы таскаем с собой какие-нибудь старые кости, – предположил Стивен худшее и начал осторожно разматывать шнуровку.

Развязав плетёные из золота шнуры, он принялся разворачивать парчовые платки. Рулон мягкой ткани, наверченный на предмет, был просто нескончаем.

Стивен попытался себе представить, как могла протекать церемония, когда монахи раз в сто лет вынимали свою святыню и выпрастывали её из защитных пелён для того, чтобы один из них, избранный, мог бросить короткий взгляд через окуляр. Наверняка они целые дни перед этим постились, целые ночи молились, наверняка они разработали торжественный обряд, с точными указаниями для каждого отдельного движения. Наверняка и способ пеленания тоже имел своё ритуальное значение. А он тут теперь сидит и просто обрывает один покров за другим.

Под парчой обнаружилось нечто вроде холщового мешка, пропитанного смолистой массой с неприятным запахом. Голыми руками эту клейкую защиту было не снять. Стивен пошарил вокруг и нашёл острый камень, которым принялся соскребать эту оболочку.

– Что, никак? – спросила Юдифь.

– Как-нибудь. Может, только поэтому они и извлекали её всего раз в сто лет.

Она смотрела на свёрток, который постепенно уменьшался в руках Стивена.

– Неужто там окажется видеокамера?

– Что, не верится? – ответил Стивен. Этот вопрос он и сам себе задавал несколько минут назад. Собственно, давно уже пора было показаться на свет и самой камере, но пока что обрисовывались совсем другие контуры, не такие, как он представлял себе по картинке MR-01 в Интернете.

Пальцы у него постепенно стали липкими. И он боялся впасть в лихорадку и что-нибудь невзначай повредить. Он обтёр пальцы о скалу, держа в другой руке эту редкостную святыню. Спокойно, не надо торопиться. В запасе у них всё время мира.

Время. Таинственное понятие, вокруг которого всё вертелось. Камера пролежала в надёжном месте две тысячи лет, а ведь на самом деле она пока ещё даже не произведена. Что будет, когда он выйдет на публику с этой камерой, которая ещё только находится в разработке в одной японской лаборатории?

Время. Всё бессвязно перепуталось.

Что, если это вообще не камера? Он сделал усилие, чтобы прогнать эти мысли.

Наконец ему удалось проделать дырку в просмолённой ткани. Теперь её можно было расширить. Он разрывал холстину, бросал обрывки, вёл себя абсолютно не как археолог. В конце концов упаковку, надорванную наполовину, можно было стянуть. Стивен сделал перерыв, чтобы собрать в кучу все липкие обрывки, и сунул их внутрь холстины.