закончился тем, что они оказались в двадцати метрах друг от друга, тяжело дыша.

И в этот же самый момент в их поле зрения оказался младший Шоурай.

— Я не пожелаю мира путникам, что рушат земли чужой Страны, — после секундного молчания и переглядываний, выдохнул бывший Амо и встал так, чтобы быть чуть ближе к убийце, чем к Саннину. — Немедленно остановитесь, если все еще хотите пользоваться вежливостью Моря.

— Я очень даже не против, братан, но ты немного не понимаешь, — Джирайя холодно прищурился. — Никак сумасшедший?

— Не смешно, — Шоурай и правда выбрал стиль общения человека, который вообще не понял, как сильно он влип. Он шагнул в сторону убийцы. — Но честно, насколько сужу. А ты, отрок? Так молод, но глаза так полны зла — глупо же портить молодость на убиение. Опусти клинок. Море не любит глупости.

Убийца не сменил выражения лица, но даже Минато-Шоурай почувствовал, с каким презрением и холодом он отнесся к словам якобы юродивого-проповедника, по совместительству оказавшегося еще и шиноби в ранге джонина. Контролер понял — перед ним точно уж не хороший человек.

Таких, как минимум, не жалко.

— Опусти меч, — повторил вновь Шоурай-камикадзе, подходя все ближе к убийце. — Море не любит глупости.

Всего лишь миг — время просто сдвинулось на частицу вперед, а на шее бывшего Амо покраснела, а потом разошлась светлая кожа, не знавшая загара из-за морских туч. Джирайя сдавленно рыкнул, тут же делая бросок вперед, но почти моментально остановился.

Умерший от первого касания холодного клинка джонин взорвался изнутри, заставив на миг прикрыть глаза. Шоурай знал Джирайю и не давал ему возможности увидеть, как он использует свою технику. Это был важный и очень опасный трюк, но Познание справилось.

И его клон впечатался в тело убийцы.

Последний застонал, прижимая руки к груди, его зашатало, но… он не упал. Минато и даже основной Шоурай в тот момент даже не знали, что происходило внутри странного убийцы. Пока что не знали. Зато знал клон, пытавшийся безуспешно забрать под контроль тело могучего шиноби.

— «Он не поддается!» — в замешательстве подумал клон-камикадзе. — «Слишком сильный! Но откуда исходит такая сила?! На что она похожа? Похожа! На… Шиццу Акасуна — он был таким же образом силен. Нет, он даже слабее этого. Но почему? Что с ним не так? И что не так с его чакрой?..»

Клон будто бы оказался во внутреннем мире своей «жертвы». Подобные подразделения души есть у Джинчурики, но вот у простых людей Шоурай их раньше не встречал. Однако здесь этот мир был, и он был полон тьмы.

А потом из этой тьмы, глухо рокоча, вышел… Гигантский Ледяной Дракон!

— «Это он!» — пораженно подумал Шоурай, во все глаза глядя редчайшему в мире зверю. — «Ошими Томура!»

И в этот миг Дракон рванулся вперед, и клон исчез в его пасти. Исчез, но передал информацию основному разуму.

— «Срочно защити его от Джирайи!» — тут же вспух в мозгу Минато приказ.

И лидер Акацуки, сбросив свой плащ, перенесся в середину возвращающегося боя…

* * *

Голова была тяжелой… Все было тяжелым, если честно. Но Нагато даже обрадовался этой тяжести, пришедшей на смену его забытью в абсолютной невесомости. Он мало что помнил и еще меньше осознавал, но именно сейчас, почувствовав себя, свое бренное и очень неудобно-тяжелое тело, Нагато осознал, что жив.

И вспомнил, что его лечили.

Сил на рывок, дабы сесть в постели, не хватило от слова «совсем». Но юноша думал, что хватит, так что напряг мышцы, которые, ожидаемо, вместо движения принесли ему лютейшую боль. Тело Нагато судорожно дернулось, лишь увеличивая боль, а сам он, не в силах даже разжать глаза, сдавленно замычал.

И тут же почувствовал теплую женскую руку на своей груди.

— Ма… ма… — в полубреду от боли просипел юноша.

Рука на груди задрожала.

Глаза разлипались неохотно, но Нагато не был бы Нагато, если бы упрямо не продолжал действовать, пока у него не выйдет. И в этот раз упорство победило, даруя его мозгу оглушающий свет, минимум красок и…

Полуразмытое лицо женщины с алыми волосами и прекрасными глазами, цвета молодых спелых орехов. Глаза Нагато заслезились, и он судорожно заморгал, дабы избавиться от лишней влаги и прогнать наваждение. Прямо здесь и сейчас он видел над собой давно погибшую маму, будто бы пришедшую по его зову с того света.

— Мама… — тоскливо потянул он, не в силах сдерживаться. — Я жив, мама… Я пока еще жив. И… Яхико и Конан… Я нужен друзьям. Прости, мама…

— Все в порядке, Нагато-кун, — тепло ответил ему женский голос справа, но юноша не мог повернуть на него голову. — Ты будешь жить. Нас, членов клана Узумаки, так легко не убить. И… твоя мама… тоже будет с тобой.

Голос говорившей задрожал, а после с его стороны донеслись сдавленные всхлипы. Нагато расширил глаза от удивления и…

Увидел, что над ним действительно стоит его родная мама, во все глаза разглядывающая тощего сына со спутанными длинными волосами. Она не плакала и ничего не говорила. Но это была она. Нагато ее помнил.

— Мама! — бросился сын к матери, крепко обнимая ее. — Ты жива!

А в это время, в десятке комнат от воссоединившейся семьи проходил совет Страны Звука.

* * *

— По моим данным, — вещал Данзо. — Шоурай сумел набрать целую армию подконтрольных марионеток. Доподлинно известно, что ему помогает Изуна Учиха, а еще то, что им, по какой-то причине понадобился Девятихвостый.

— Скорее всего, — добавил от себя Сенсома. — Вместе с ними находится Архимаг с Иорфа — некий Зак. Опасный противник, который… уже когда-то побеждал меня на поле брани.

— Увлеченный Зак — мой равный, — сказал Ловен так, будто бы все сразу должны были понять, что он имеет ввиду.

— Другими словами — не слабее вас, Ловен-сан, — перевел Орочимару. — От себя могу добавить, что все марионетки Шоурая, хотя бы те, которые обычно выполняют штурмовые функции, улучшены. Генетически и чакро-физически. Они сильнее тех себя, коими были при жизни. С тем же Фугаку у кукловода не получилось — либо не было времени, либо — опыта. Сейчас все иначе.

— И еще не забываем, что всеми марионетками управляет кто-то один, — выдохнул Сенсома. — Они действуют куда более слаженно, чем того можно требовать от обычных шиноби.