Она услышала в его голосе злость – капитана бесила необходимость подчиняться дурацким приказам этого душного козла, Ювяшжта, но выбора у него не было. Должарианцы контролировали источник урианской энергии, а собственные их реакторы были выключены, и на их разогрев требовались часы, если не дни. И ведь должарианцы этим не ограничатся: когда покажется их корабль, чтобы везти их на пытки, им нечем будет защищаться. Так что единственный выход – послушание.

На экране проплыла на фоне звездного поля труба пусковой установки, и Азиза снова едва не хихикнула. Квидьом любил выставлять пусковую установку напоказ. Она сомневалась, правда, что его собственная установка между ног работает как надо.

Послание с «Когтя Дьявола» снова привлекло ее внимание к непосредственной задаче. Впрочем, это оказался всего только доклад об уничтожении последнего бота из второй волны атакующих. Ну что ж, им лучше, чем этим несчастным ублюдкам, подумала она, а у послушания пока что есть и положительные стороны. Азиза погрузилась в приятные воспоминания о развлечениях на захваченных орбитальных поселениях Ахиленги, когда суровая правда войны напомнила о себе.

Загудел сигнал на пульте наружного наблюдения.

– Выход! – Голос Одруита сорвался на визг. – Здоровый!

Капитан ударил по рычагу скачковых систем, но ничего не произошло. Свет мигнул, и секунду спустя по всему корпусу корабля передался низкий рокот.

– Повреждения! – завопил Квидьом, и тут луч плазмы, такой яркий, что экран превратил его в длинный палец черноты на фоне звездного неба, вспорол трубу пусковой установки по всей ее длине, разбрызгав во все стороны расплавленный металл.

– Машинное отделение не отвечает! – Эглерда забарабанила по своим клавишам. – У нас есть энергия, но нет хода.

Луч погас; из уродливой трещины в пусковой установке сочился раскаленный газ.

– Гиперснаряд не заряжается, – продолжала Эглерда.

– Сам вижу, дура сраная! – завизжал Квидьом, брызгая слюной с крошками жевательного табака.

– Скачковый импульс, – доложил дрожащим от страха и смятения голосом Одруит. – Они ушли.

– Что? Ты уверен? Именем Девяти Бронзовых Яиц Прани, что происходит?

Угроза неминуемой смерти вроде бы отодвинулась немного, и мозг Азизы снова обрел способность думать. Что затеяли панархисты? Почему они не били из рапторов? Что еще более странно, почему они не развили успех? И тут ее пронзила новая, жуткая догадка: их будут брать на абордаж.

– Бин'Шурат, дура гребаная, прекрати зевать и соедини меня с Ювяшжтом на «Кулаке»!

Ругательства капитана вырвали ее из кошмарных видений, почерпнутых из дешевых приключенческих видео. Воображение живо рисовало панархистскую морскую пехоту в боевых скафандрах, врывающуюся в их обездвиженный корабль. Пока Панарх в заложниках, панархистская атака обречена на провал, но «Смерть-Бурану» это уже не поможет. Дрожащими пальцами она набрала код «Кулака», надеясь, что для экипажа «Бурана» еще не все потеряно.

* * *

«ФАЛЬКОМАР»

На первый взгляд оперативное пространство казалось пустым. Только маленькие кружочки, нарисованные компьютером вокруг ничем не примечательных точек, позволяли Метеллиусу Хайяши видеть два других эсминца его эскадрильи, занявших позиции для третьей атаки на «Кулак Должара». Теперь настал черед «Фалькомара» сбрасывать фальшивые «боты», тогда как «Барагирн» и «Госпожа Талигара» ударят по вражескому линкору.

– Посмотрите-ка сюда, капитан, – окликнул его Мбезави из-за пульта наблюдения. – Мы сделали классный снимок «Кулака» в первый проход. – Хайяши кивнул, и наблюдатель забарабанил по клавишам. – Мы бы и гиперснарядом не вмазали им лучше.

На экране открылось новое окно, демонстрирующее снимок крупным планом кормовой части должарианского линкора. Кто-то на мостике громко присвистнул; Хайяши широко улыбнулся. Они разбили один из причальных отсеков корабля – обычное слабое место линкоров. Теперь отсек превратился в светящуюся дыру, из которой вырывались клубы горячего газа и пыли. Изображение замерцало и померкло.

– Здорово сработано, Ушкатен, – сказал Хайяши. Офицер, управлявший огнем, расплылся в улыбке. – Зави, передай эту картинку в арсенал вместе с моими поздравлениями.

Лейтенант вернулся к своему – пульту, но движения его вдруг замедлились, а потом и вовсе остановились. Несколько секунд он молча смотрел на экран.

– Капитан, – произнес он; в голосе его не осталось и следа торжества, – посмотрите-ка на это. Трансляция с «Кулака Должара». Прямо с мостика.

– Что, запрашивает условия сдачи? – удивился Хайяши, но шутка повисла в воздухе: интонация связиста насторожила присутствующих на мостике. – Дайте на экран.

Звездная панорама на экране сменилась видом неприятельского мостика. Хайяши узнал должарианские мундиры и подумал, что за двадцать последних лет они первые из всего Флота видят подобную картину. Потом любопытство сменилось потрясением, а потом – гневом, когда он узнал человека, стоявшего между двумя тарканскими гвардейцами, рядом с капитаном «Кулака». Геласаар Хай-Аркад, сорок седьмой правитель династии, человек, которому приносили присягу Хайяши и любой другой член экипажа «Фалькомара».

Одетый в безразмерную тюремную робу, Панарх смотрел с экрана прямо на него так, словно они стояли лицом к лицу, и ничто в его выражении не выдавало поражения. Несмотря на то что связь была односторонней, Хайяши едва не отдал честь – настолько властной была поза этого человека.

Он услышал сдавленные вздохи и чье-то проклятие.

– Связь, – произнес он, не сводя взгляда с экрана. – Передайте «Барагирну» и «Госпоже Талигара», пусть остаются на месте.

Изображение менялось, и пока Хайяши вполуха слушал подтверждения его приказа с других эсминцев, он пришел к убеждению, что это не запись, а прямая трансляция событий, происходивших на мостике «Кулака Должара» всего несколько минут назад. А потом он улыбнулся, поняв послание, заключавшееся в позе Панарха – послание, перехватить которое должарианцы были не в состоянии. Это был приказ, не менее ясный от того, что остался не высказанным вслух.

Метеллиус Хайяши рассмеялся; от горечи этого смеха у него защипало в горле.

– Эти проклятые Телосом идиоты, – произнес он, когда остальные, оторвавшись от экрана, повернулись к нему. – Им кажется, они связали нам руки нашей присягой. Что знают должарианцы о верности? Они понимают только страх.

Он дернул подбородком в сторону экрана.

– Вы знаете, что он ждет от нас.

Он обвел взглядом мостик, встречая на каждом лице понимание и мрачное согласие.

– Связь, вызовите «Барагирн» и «Госпожу Талигара». Совещание.

Сержант Мейллье набрала на пульте команду, и на экране открылись два окна с лицами Дойал и Гальта. Хайяши видел на их лицах ту же смесь гнева и решимости, что ощущал сам, и на мгновение удивился тому, как должарианцы могут настолько неправильно оценивать своего противника.