– Управление огнем – залп раптора, носовая башня, полная мощность!

Мгновение спустя «Гробовой Джонс» превратился в яркое облако раскаленного газа и обломков, которое быстро растаяло.

– Связь, сигнал эскадре. Цель два. Запись этого боя на передачу бакенам, передача по полной сфере.

Последовала короткая пауза, потом на пульте связи коротко пропищал сигнал.

– Запись размещена, капитан.

Когда зарычали скачковые, Нг успела подумать о том, повезло ли Арменауту и КепСингху. Имея в распоряжении три эскадры, в состав каждой из которых входило по линкору, три фрегата и корветы охранения, у них были все шансы довольно быстро обнаружить то, что им нужно, – особенно с учетом того, насколько система Артелиона нашпигована связными бакенами. Их количество удивило даже Нг. «Впрочем, у них была тысяча лет на их установку». Сочетание тысяч бакенов связи и грамотно используемых курьерских катеров обеспечивало им связь, почти не уступающую Эсабиановой гиперрации. Но только «почти».

«И в масштабах Тысячи Солнц преимущество Эсабиана становится бесспорным».

Эта мысль лишний раз утвердила ее в правильности своих действий, но ничуть не уменьшила боли при мысли с том, какую цену за это им придется заплатить. Она снова вспомнила Метеллиуса – как раз сейчас он должен вести огонь по «Кулаку Должара» над Артелионом.

«...И ЗАПЛАЧУ ТУ ЦЕНУ, КОТОРАЯ ПОТРЕБУЕТСЯ, РАДИ ИСПОЛНЕНИЯ ПРИСЯГИ И ВО СОХРАНЕНИЕ ЧЕСТИ», – вспомнились ей слова присяги, а перед глазами все стояло лицо Метеллиуса на исходе их последней ночи. Они платили за честь порознь, но только тот, кто выживет, будет знать истинную цену верности присяге.

* * *

«ФЛАММАРИОН»

Стигрид бан-Арменаут застыл в командирском кресле на мостике «Фламмариона», свирепо глядя на экран.

– Корабль готов к скачку в первую точку, – послышался голос Бар-Химелиона с штурманского пульта. – Десять световых секунд, предельная дальность стрельбы.

Арменаут зажмурился.

Пошел!

Скачковые взревели и тут же осеклись. Экран прояснился, и уже через несколько секунд служба наблюдения засекла цель.

– Есть идентификация. «Отец Духов», фрегат.

Дежурный офицер-тактик забарабанил по своим клавишам, анализируя перемещение их жертвы, рассчитывая оптимальный угол подхода к ней для того, чтобы с предельной дистанции пронзить лазерным лучом ее двигатели – полагаться на более разрушительные, но менее точные рапторы они не могли.

Арменаут мрачно грыз ноготь. Нынешнее повышение Нг в должности до командующего флотилией пусть и не противоречило Уставу, но уязвляло его, а то, что при этом он должен был ей еще и подчиняться, делало ситуацию и вовсе невыносимой. И к тому же в голове постоянно маячила еще одна неприятная мысль: если Эренарх мертв, его карьера уже достигла зенита, а дальше пойдет под уклон.

На мостике царила тишина, от которой время, казалось, тянется еще медленнее, Арменаут не сомневался, что на мостике «Грозного» стоит невыносимый треп. Он презрительно фыркнул. Чего еще ждать от выскочки поллои?

«Надо же, как она культивирует этот свой образ: продвижение за боевые заслуги. Посмотрел бы я, где бы она была без этих Нессельринов за спиной?»

Он до сих пор помнил инцидент с одним из ее патронов; только наметившиеся отношения с Эренархом спасли тогда его карьеру. Какая-то вредная, можно сказать, предательская часть его сознания нашептывала ему, что он боролся с ней политическими средствами, потому что не мог составить ей конкуренции в других областях, но он подавил ее.

«Политика есть продолжение войны иными средствами». Эренарх любил цитировать эти слова. Собственные достоинства не слишком далеко заведут. Нг еще убедится в этом.

Убедится ли? Семион мертв.

Арменаут заерзал на месте и даже обрадовался, когда размышления его прервал голос коммандера Раджаонарива.

– Есть расшифровка его тактики, сэр, – доложил офицер-тактик и фыркнул. – Он использует тактические алгоритмы Омега, оптимизированные для эсминца. Телос знает, насколько они ему нравятся применительно к фрегату.

– Кто-то из их компьютерщиков поленился включить защиту, – заметил коммандер Гормен, старший помощник.

Арменаут поморщился. Какие-то безымянные рифтерские компьютерщики его сейчас не интересовали. Гормен отвернулся к своему пульту и поколдовал над ним, потом заговорил опять:

– Заходим в атаку, сэр. Тактический уровень четыре, огонь узконаправленными лазерными лучами, только по машинным отделениям, потом маневр уклонения в ожидании их реакции.

– Отлично, коммандер. Штурман, бросьте нас на дистанцию полсекунды. Пошел!

Взревели и смолкли скачковые. Экраны прояснились, и к их далекой цели протянулась узкая светящаяся нить. Секунду спустя на месте фрегата расцвел огненный цветок, быстро растаявший.

– Черт подрал, – рявкнул Арменаут, вскакивая. – Мне нужен был фрегат, а не проклятый Телосом клубок плазмы!

– Так точно, сэр.

Несколько секунд Арменаут молча стоял, свирепо глядя на младшего лейтенанта за пультом управления огнем. Женщина бесстрастно смотрела на него. Он повернулся к Гормену.

– Коммандер, примите управление огнем на время следующей атаки. Мы не можем позволить себе таких промахов.

В глазах женщины вспыхнула обида, но он не позволил себе сочувствовать ей.

– Связь, сигнал эскадре. Цель два. Запись боя на передачу бакенам, передача по полной сфере.

Офицер-связист повиновался.

– Запись размещена.

– Штурман, бросьте нас на новую позицию, десять световых секунд. Пошел!

Он сел обратно, остро переживая неудачу «Фламмариона» и глядя на то, как младший лейтенант скованно идет к вспомогательному пульту рядом с коммандером Горменом.

Какое ему до нее дело? Какая-то высокожительница с окраин. Он ощутил напряжение на мостике и улыбнулся. Это напомнит им, кто здесь командир.

Арменаут выбросил всех их из головы и сосредоточился на предстоящей атаке.

«КУЛАК ДОЛЖАРА»

Геласаар Хай-Аркад стоял между двумя тарканцами. Модуль сбавлял ход. Грубая тюремная роба, выданная ему должарианцами, колола кожу, но это не так раздражало, как запах: представления его конвоиров о гигиене заметно отличались от его собственных.

Совсем недавно предметом его забот были экономика планет и миллионы жизней; теперь этот круг сузился до некачественной стирки и несвежей еды. Геласаар позволил себе усмехнуться, вспомнив свою мечту о простом и бесхитростном образе жизни.

– Мольбы, на которые небо мстительно отвечает сверх меры.

Он произнес это вслух, заставив одного из тарканцев тревожно напрячься. Он посмотрел на него и, к удивлению своему, увидел в глазах конвоира тень страха. «Так ты знаешь уни?» Вряд ли, возможно, только слово «мстительно»: это должарианец должен понимать на любом языке.