– К тебе двое, из города.

Уже по её тону он понял, что эти «двое» непростые. Он ещё там, в палатке, подумал о том, что подходит его время. Горохов быстро оделся, взял оружие и вышел из палатки. Инженер понял, почему Самара говорила таким тоном. Эти двое действительно отличались от всех людей, что она обычно видела. Один из них был высокий, выше самого Горохова, но ничем другим не выделялся, а второй был просто глыбой.

«Это бот, – решил про себя инженер, – два двадцать рост, два центнера вес. Пыльники, армейское оружие. Но оба без масок, без головных уборов. Вечер, сумерки, всё понятно, но всё равно… Может, оба боты?».

– Добрый вечер, – начал инженер, ещё издали приподняв руку в знак приветствия. – Я инженер Калинин, вы ко мне?

– Здорово, – отвечают приехавшие. И просто высокий продолжает. – Мы к тебе, раз ты инженер.

– Чем могу помочь?

Теперь он их разглядел, и ему начинает казаться, что тот, кого он принял за бота, просто очень большой человек. Лысый, огромный, но человек. Он сначала с интересом пялился на вышку, а когда Горохов приблизился, стал осмысленно разглядывать и его.

– Папа хочет тебя видеть, – без всяких прелюдий сказал высокий.

– Папа… это…, – Горохов сделал вид, что вспоминает.

– Господин Дулин, – низким, грудным голосом пояснил лысый здоровяк.

– А, всё, всё понял, – сразу ответил Горохов. – Он хочет видеть меня прямо сейчас?

– Да, поехали.

– Мне нужно время, – произнёс инженер. – Полчаса.

Приехавшие переглянулись, и просто высокий сказал:

– Ладно, мы подождём.

Горохов, ничего не сказав им, развернулся и пошёл к своей палатке, он был готов к самой важной в этом деле разведке. Разведке самого логова. Он не собирался брать ничего такого, что могло бы его выдать. Сейчас он ехал просто посмотреть место, где ему придётся работать. Из необычного он взял с собой только противогаз. Да и это можно было считать необычным с натяжкой, многие рыбаки и ловцы улиток не ограничивались респираторами и носили с собой противогазы, которые отлично защищали и от красной речной пыльцы, и от пыли, и от песчаной тли. Больше ничего подозрительного он с собой не взял, даже свою флягу оставил, взяв простую, и зажигалка при нём на этот раз была самой обычной.

Уже стемнело, уже прошёлся по степи привычный вечерний заряд, засыпав лагерь пылью. Он застал их на пути в город. Горохов ехал на своём транспорте за квадроциклом со здоровяками, в кузове его квадроцикла тарахтел генератором портативный холодильник. Он вёз Папе в подарок полкубометра льда. В кармане его лежала коробочка фильтра от противогаза, в рукаве пыльника маска. Он не взял с собой на этот раз ни комков пластида, ни пластикового ножа. Револьвер, обрез, тесак, патроны – всё то, что всегда было при нём. Ничего лишнего. Нет, даже с этими здоровяками без осмотра его через КПП не пропустили, опять вызывали техника осмотреть рефрижератор. Уже ночь была, техник пришёл подвыпивший и не в духе. Наверное, про себя материл Горохова и его холодильник, но крышку отвернул, и потом они с офицером осматривали с фонариком внутренности агрегата, которые уже не раз видели. Здоровяки молча ждали. Не борзели, не подгоняли. Стояли в нескольких метрах от квадроцикла инженера и терпеливо ждали, пока охрана осматривала и рефрижератор, и сам квадроцикл.

«Да, тут всё по-серьёзному. Дисциплина». – думал Горохов, укладывая своё оружие на стол перед дежурным.

Карманы тут не обыскивали, когда всё закончилось, тот из здоровяков, что не был огромным, махнул ему рукой: езжай за нами. И они поехали ко дворцу Зиннатуллы Хайраттдулина, которого все знали под именем Папа Дулин. Его дворец сиял огнями. Раньше сюда Горохов не приходил. Этого делать было нельзя ни в коем случае. Теперь аккуратно осматривал всё, что видел: «Три этажа, пять тысяч квадратных метров, на крыше по периметру прожектора и камеры. Стены толстые, окна со стальными ставнями. Двери только взрывать. Можно поспорить, что и пулемёт на крыше имеется. Да, не скупится Папа на охрану. Впрочем, после стольких покушений любой раскошелился бы». Он всё запоминал, всё, даже мелочи. Сколько ступеней у главного входа, куда развёрнуты камеры, сколько солнечных панелей с южной стороны, как расположены окна, на какую сторону дворца выведены кондиционеры. Ничего не ускользало от его опытного взгляда. Он вспоминал фотографии этого здания, которые были сделаны полгода назад. С тех пор тут кое-что изменилось, но не радикально. А перед самым дворцом, перед парадным входом – бетонный парапет метров двадцать длиной. Перед ним квадроциклы припаркованы. А на этом парапете штыри, через каждый метр. Железные. И на этих штырях… Инженер знал, что это насажено на штыри. Это были чёрные ссохшиеся головы тех, кто покушался на папу. Этих голов было девять. Две головы принадлежали тем, кого Горохов знал. Знал хорошо, с одним из них он пару раз работал и был как минимум в приятельских отношениях.

– Жди тут, – сказал один из здоровяков, когда припарковал свой квадроцикл у парапета. Там был навес для транспорта.

Они зашли в здание, а инженер тоже поставил свою машину там же, но в том месте на парапете не было чёрных высохших голов.

Заглушил двигатель, закурил и пошёл пройтись, размять ноги. Внешне он был абсолютно спокоен. Идёт такой заурядный человек по хорошо освещённому месту, покуривает. Старается не смотреть на головы. Он инженер, геолог, геодезист, на кой чёрт ему, нормальному человеку, высохшие куски мертвечины разглядывать. Но на самом деле это были очень тяжёлые минуты.

Если кто-то из местных «предпринимателей» его сдал, то уже на заре на этом парапете будет десять голов. Как тут не волноваться.

А из здания выходят трое, идут к нему. Впереди главный.

– Инженер, – он уже подходит и указывает на его квадроцикл, в кузове которого тарахтит рефрижератор. – Это ваш?

– Да. – «Что, ещё одна проверка?». Впрочем, Горохова это уже не удивляет.

Главный делает жест, и один из его людей лезет в кузов, открывает рефрижератор, запускает внутрь руку и сообщает:

– Лёд.

– Лёд? – спрашивает главный у Горохова. – Зачем?

– Лёд со скважины, в подарок Папе, – Горохов говорил это, уже понимая, что его подарок в дом не пропустят.

– Это лишнее. У Папы достаточно льда, – закончил главный.

Вот тебе и на. А ведь вся его задумка как раз и строилась на том, что жадный Папа схватит этот символический подарок. Как утверждали люди, знавшие его, Папаша гребёт под себя всё, до чего дотягивается. А выходило, что инженер и его коллеги