Но и в торговле касимовцы проявили завидное упорство и смекалку. Они торговали солью, соленой рыбой, камнем, кирпичом, фаянсом и лучшими кожами. Овчинные бекеши и полушубки из Касимова славились на всю страну! Не боялись отправляться касимовцы за товаром в дальние походы за редким и дорогим товаром – шелком. Однако торговля в те времена оставалась очень рискованным промыслом.

Шутовской хан Балакирев

Иван Алексеевич Балакирев происходил из старинного костромского дворянского рода, хотя некоторые историки настаивают, что он выходец из касимовских мест, а происхождением – из крещеных татар. Он был шутом у государей, веселил их от души, но порою за слишком острый язык бывал бит. Современники вспоминают, что однажды разозлив Петра неуместной остротой, он спасся от царя, гнавшегося за ним с тяжелой палкой, лишь юркнув под пышные юбки царицы.

В первом Азовском походе шут Балакирев участвовать не мог, он родился только в 1699 году. Так что вспомнить о нем могли только по событиям 1722 года.

Получив от Петра Касимов, новоиспеченный «хан Балакирев» тут же развил бурную деятельность и обложил местную татарскую знать «ясаком». Но, надо отдать должное, тут же на площади у кабака все собранное и пропил, угощая всех без разбору.

Шутки шутками, а получается, что последним салтаном Касимова был Балакирев?!..

После первого Персидского похода 1722 года Балакирев продолжал числиться возничим государыни в звании поручика Преображенского полка и возил ее «записочки» к камергеру Вилли Монсу. В 1724 году за взятки и любовную связь с императрицей Екатериной Монсу отсекли голову, в «спиртовую банку оную уложили и в спальне государыни поставили». А несчастного Балакирева за пособничество пытали на дыбе, Петр лично его бил, после чего шут, изрядно получив батогов, был отправлен в ссылку.

После смерти Петра Екатерина вернула Балакирева из ссылки, осыпала милостями и подтвердила его права на «Касимовское ханство». Правда, оно ужалось до непригодного для проживания ханского дворца, нескольких домов в Татарской слободе и земельных наделов в округе, но все-таки кое-какой доход от «ханства» был.

При Анне Иоанновне Балакирева снова призвали ко двору – уже официально шутом. Жилось ему неплохо, даже имел дом на Литейном, но порой шут переходил черту, за что и расплачивался: и батогами был бит, и палками, и в Тайной канцелярии на «беседах» бывал.

В сорокалетнем возрасте он выхлопотал отпуск и уехал на родину, а после смерти императрицы вдруг переехал в Касимов и осел в своем «ханстве». Был замкнут и нелюдим, но порой чудил: то купит воз сена и в овраг его вместе с телегой спустит, то козу зеленой краской выкрасит и к дверям кабака привяжет. Местные таких шуток не понимали. Какая уж тут потеха, сено денег стоит, а коза – тварь божья, в чем провинилась? Но в глаза сказать не пытались, побаивались. Ведь самих царей знал!

Умер Александр Балакирев в 1763 году, в преклонном возрасте, похоронен, по преданиям, у стен Георгиевской церкви. Могила в советские времена была утеряна, но недавно восстановлена в церковном дворике.

Под гербом Екатерины

Учреждение Петром Великим Касимова уездным городом повышало его статус, однако бывшие владения царевичей были отнесены к категории дворцовых волостей, а касимовские татары приписаны к Воронежским корабельным верфям. Тот самый корабельный сосновый лес, что так понравился Петру, вскоре был вырублен, и касимовским татарам пришлось самим сплавлять его по Оке, а потом работать на воронежских и астраханских верфях. Труд, конечно, каторжный, но справились, русский флот был построен.

Так что не зря на гербе Касимова изображено «в голубом поле корабельное основание, означающее, что из сего места доставляются к строению корабельному принадлежащие леса».

Однако самые большие изменения произошли в городе после вступления на трон императрицы Екатерины II. В 1763 году она издала Указ «О сделании всем городам, их строению и улицам специальных планов, по каждой губернии особо». Генерал Симонов, назначенный управлять Касимовым незадолго до выхода указа, решил отличиться и активно взялся за реконструкцию города. Начал с Татарской стороны. Первым делом были снесены остатки крепостных укреплений и пришедший в ветхость ханский дворец. Ломать – не строить, и мы теперь вряд ли узнаем, каким был касимовский замок.

Член Императорской Академии наук П. С. Паллас, оказавшись в Касимове в 1768 году, так описал состояние города: «Касимов расположен на горе, сложенной из известняковых пластов… Несмотря на это изобилие камня, который можно использовать для строительства и для обжига извести, и невзирая на то, что… в 11 верстах отсюда, имеется еще более лучший известняк, весь город тем не менее построен из дерева; бревнами вымощены даже улицы. И уж совсем, кажется, трудно поверить в то, что там изготавливают кирпичи, дабы возвести из них стену вокруг церкви и новой татарской мечети.

Татары, ранее господствовавшие в Касимове, были в этом отношении мудрее. Все памятники, оставшиеся от их былого величия, построены на века из прекрасного, весьма тщательно обтесанного бутового камня… Эти памятники простояли бы еще многие столетия, если бы в наше просвещенное время своекорыстие одного единственного человека не разрушило их все самым что ни на есть варварским способом. С грустью показывали мне местные татары груды камней, в которые были превращены остатки старого ханского дворца и некогда внушительные ворота, украшенные готическими капителями и арабскими надписями.

Место, где стоял ханский дворец, ныне отвели под жилой дом генерала Симонова, а колонны и фрагменты ворот с надписями отправили в печь для обжига известняка, чтобы получить строительный материал. Великолепную старую башню, возле которой стояла мечеть, удалось пока спасти. Господин генерал намеревался и ее тоже прибрать к рукам и снести, когда бы не требование местных татар о возмещении и не признание Сенатом за татарами права на владение местом. В довершение пришло милостивейшее Императорское соизволение на восстановление мечети, так что они не знали, как выразить свою признательность Его сиятельству г. графу Федору Григорьевичу Орлову».

Графу Орлову, конечно, спасибо, но жаль, что ничего не сохранилось от дворца или хотя бы ворот. Что касается мечети, то ее строительство немедленно началось после получения Указа императрицы:

«Указ Ея Императорскаго Величества Самодержицы Всероссийской из Касимовской Воеводской канцелярии города Касимова Татарской слободы сотнику Сеит-Бектемирову сыну Шакулову. – Сего 1768 года февраля 13-го дня в присланном от Его Превосходительства г-на генерал-майора и кавалера и Воронежской губернии губернатора Алексея Михайловича Маслова в Касимовскую Воеводскую канцелярию предложении написано: Ея Императорское Величество имянным изустным ему указом сего месяца 18