Стряхивая каменную крошку с подгоревшей шкуры, из пещерки выбрался демон. Клыкастый, когтистый. Намного больше и страшнее того, который чуть не порешил всю их компанию на Крите.

— Ну и защита у вас, — с уважением произнёс демон, оглядывая изумлённых друзей. — Если не секрет, кто конкретно за вас так впрягается? — Он опасливо поглядел вверх и продолжил, обращаясь то ли к небесам, то ли к присутствующим:       

— Нет, ну просто интересно. Никакого подвоха. Всё-таки обидно, так больно, да по башке. Опять же, статус уронил. Не поднимешь.

Не получив ответа, он энергично поскреб когтистой лапой за ухом. Пепел от опалённой шерсти окутал его голову пыльным нимбом.

— Извините, не представился. Асмодей, князь демонов,

иерарх ада, чиновник по особым поручениям.

— Чины немалые, — уважительно заметил Максим.

Лаура появилась, как всегда, внезапно:

— Асмодей, дорогой, здесь моя территория. И с гостями мне самой разбираться. Без помощников.

— Всё так, — примирительно молвил демон. — Да только компания эта многим поперёк горла стоит. По всем правилам они давно должны на курорте в кипящей смоле здоровье поправлять. Только ведь не разберёшь, кто с кем и кто чей.

— Значит, не твоего ума дело, мохнатый друг.

— А что сказать пославшим меня?

— Скажи, пусть сокровища духа берегут. Гибелью грозит небрежность в оценке событий.

— Не понял.

— Дорогой, задумайся о сущем. Увидишь, как недолговечны земные эмоции. Сбрось бремя ответственности, что давит твои плечи. Легче станет.

— Пожалуй, пойду, — с сомнением произнёс Асмодей.

— Ступай с миром.

Демон переступил лапами и кивнул друзьям:

— Уважаю, сильны вы, черти. Бог даст, свидимся ещё.

И исчез, слегка подпортив серным выхлопом горный воздух.

Лаура облегчённо вздохнула.

— Что же с вами делать, гости дорогие? Даже знать не хочу, что за клубок вокруг вас вяжется. Меньше знаешь — лучше спишь. А здесь, в горах, сон — главная привилегия. Может, и вы отдохнёте, пока всё утрясётся? Верный способ разрешить ситуацию — подождать.

Андрей оценил дипломатический такт хозяйки, с которым та отшила демона. Вежливость стала такой редкостью, что многие принимают её за слабость. Или даже замаскированное хамство.

Солнце выглянуло из-за вершины скалы и принялось подглядывать, делая вид, что просто выполняет свою повседневную работу. Птички рутинно шныряли по камням, разыскивая зазевавшихся жучков-червячков. Горный ручей что-то пытался сообщить сиплым шёпотом.

— Уважаемая, — Вадим редко менял алгоритм разговора с малознакомыми персонажами, будь то земными или потусторонними, — те, кто нас послал, ждут результатов.

— Что ж меня не предупредили?

— Наверное, берегут от всякой склоки да свары.

Лаура кокетливо поправила шапочку:

— Меня все любят, потому что не интригую и в скандалах не участвую.

Андрей вдруг выступил вперёд, он знал, каких слов ждёт сейчас дама.

— Главное, вы божественно красивы. И умны.

Друзья споро кивнули в знак согласия.

— Льстец ты, Андрюшенька. Впрочем, говори, говори еще. Ах эта грубая земная лесть! Будьте почётными гостями. Делайте свои таинственные дела.

Андрей заметил, что приятели с интересом разглядывают обильную телом хозяйку. И неудивительно.

В глаза лез её пружинистый зад, который натягивал ткань платья, грозя порвать и вывалиться наружу. Каждая часть фигуры была мягкой и округлой и от любого движения начинала самостоятельную жизнь. Вот шевельнулось бедро, волна прокатилась по торсу, колыхнулись массивные груди. Когда она говорила, тугие щёчки надувались, а губки лениво шевелились, точно две розовые рыбки.

Андрей подумал, что мужской взгляд действует на женщин, как дождик на цветы. Они распускаются. И ещё представил, что Лауре здесь очень одиноко. С кем она коротает вечность? Со спящими. Тогда ей досталась тяжёлая ноша. Женщине нужна влюблённость, в крайнем случае внимание, на худой конец —   просто забота. Одиночество может стать пыткой.

Лаура нежно улыбнулась:

— Только не подводите меня и не пытайтесь забрать Ольгу.

Андрей попытался многозначительно взглянуть на Максима. Тот пялился куда-то вдаль.

— Вы же не обидите одинокую, легкоранимую женщину?

— А вы так уж беззащитны? — неожиданно спросил Вадим.

— Женская сила в её слабости, от которой не спастись никому, — вновь кокетливо улыбнулась Лаура.

— Нам пора начинать опасаться?

— Ну что вы! Настоящий мужчина — могучая крепость для любой дамы.

Андрей заметил взгляд, который она бросила на него, а совсем не на Вадима? Постарался выпрямиться, расправить плечи. Даже удалось подтянуть живот. Кажется, Вадим тоже это заметил. Липкий у него взгляд, смотрит на женщину, будто приценивается. Почему-то это раздражало. Захотелось увести его подальше от соблазнительной хозяйки:

— Мы побродим по окрестностям. Полюбуемся видами.

— Надеюсь, что это не ревизия?.. Шучу. — Но во взгляде Лауры промелькнуло беспокойство.

— Мы просто погуляем, — подтвердил Вадим.

Каменистая тропинка спускалась вдоль горного потока. Здесь никто не мог их подслушать.

Вечное лето этого мира, тёплое, солнечное, было занято созерцанием собственного совершенства. Муравьёв и прочих букашек, потрёпанных жизнью и заботами, чужие дела не занимали. Две юные ящерки глянули исподлобья на пришельцев, но были тут же уведены прочь опытными старшими товарищами.

Андрей чувствовал тревогу. Почему-то появление приятелей не радовало. Словно приход группы десантников во время балета. На душе не просто скреблись кошки, а царапались и кусались. Баланс, равновесие, существовавшее в их группе, нарушились. И теперь они неумолимо скатываются. Хорошо бы понять куда.

— Плохо без женщин, ни Ольги, ни Софии, — наконец молвил он.

Максим положил руку на плечо:

— Плохо без женщин — это хорошо. Вот когда хорошо без женщин — это плохо.

Андрей подумал, приятель зря перевёл всё в шутку. Женщины действительно создавали в их компании гармонию. Грубость Ольги нейтрализовала жёсткость Вадима. Ум Софии отрезвляюще действовал на самоуверенность Максима. Сейчас что-то сломалось. Сплошь и рядом слава приходит к мужчинам, у которых рядом есть подходящая пара. У Петрарки — Лаура. У Наполеона — Жозефина. Наверняка у Бога рядом была некая женская сущность. Может быть, она Его покинула?

— Скажи, Максим, Бог — это мужчина или женщина?

— Знаешь, при кажущейся дури твоего вопроса он совсем не прост. В начале Библии Бог говорит о себе «Мы». Даже уточняет, что речь идёт о двух полах. И по подобию создаёт мужчину и женщину. Но в следующих главах Бог говорит о себе в единственном числе: «Я».

— Так и знал. Баба его бросила. И от этого всё пошло наперекосяк.

Они уселись на камни, тёплые от ласки солнца.

— Не будем сплетничать о Всевышней семейной жизни, но мироздание действительно раскололось в своих взглядах, — заметил Максим. — Одни нас защищают, другие пытаются уничтожить. Для кого-то из них апокалипсис так же зловещ, как и для нас. Не