– Пора вернуть Свету ту Силу, которую мы у него забрали, внимая Песне вечности на пограничье небес, – продолжал Велижан, и Святослав с Мирополком вновь посмотрели на него. – Пора возвращаться в Свет, дабы он не стал Тьмой.

* * *

Князь Дреф открыл глаза и хмуро оглядел Большую Поляну: занимался рассвет и молчаливый лес смотрел на полевика холодной тьмой и тягучим туманом.

Индрик позволил лешим войти в его царствие. Если Дреф скажет об этом всем, кто же из леших останется защищать Свет? Но позволительно ли князю молчать? И почему сердце противится тому, чтобы отправиться в Царствие Индрика? Почему же он так уверен в том, что эта чужая для детей Леса война – не чужая?

– Никто не справится с грядущей Тьмой, – сказал сам себе Дреф и, опираясь на посох, медленно побрёл к Йолку. Князь мог бы отправить себя в Живу Словом, но не стал торопиться – даже ему, умудрённому жизнью лешему, не хотелось говорить другим об узнанном.

* * *

Йари уже ждали князя в большой светлице для общих занятий, когда пришёл Дреф. Князь впервые опоздал на урок и впервые выглядел настолько печальным.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила Иванка. Лешая, как и остальные йари, встала со скамьи, стоящей подле окна, дабы приветствовать Учителя.

Дреф хмуро смотрел на своих учеников: как же ему не хотелось говорить о Тьме, как же хотелось провести урок…

– Слово Тьмы нависло над Рифеем. Я был у Индрика. – Дреф подошёл к встревоженным ученикам ближе и, опершись на тояг, остановился. – Он позвал лесной народ к себе.

– Как? – ахнула Иванка. – Мы можем покинуть Свет?

Дреф кивнул.

– Мне кажется, это будет хорошо, – сказал Айул, но, заметив на себе строгие взгляды друзей, осёкся.

– Учитель, вы же говорили, что от войны Богов нельзя спрятаться на Небе Индрика? – спросил Ватан.

Явих, хмуро глядя на маленького Ватана, почесал за ухом.

– Говорил, – кивнул Дреф. – И сейчас так же скажу – от Тьмы спасенья нет. Но когда лешие узнают о том, что Индрик позвал нас…

– А как они узнают? – перебила князя Иванка, и все удивлённо посмотрели на неё. Но лешая не растерялась: – Мы ведь тоже ничего не знаем, верно? – Иванка обвела взглядом йарей, которые смотрели то на неё, то на Дрефа.

– Ты хочешь, чтобы я обманул свой народ? – князь Йолка, не отрывая взора от ученицы, наклонил голову набок и опустил уши.

Айул невольно охнул, а Явих взъерошил волосы. Ватан же внимательно смотрел на Иванку, на лице которой застыла холодная решимость.

– Я хочу спасти и Свет, и детей Леса, – ответила Иванка, не опуская взора.

– Если мы будем врать друг другу, Тьма завладеет и нами, – покачал головой Дреф.

– Светозару вы сказали то же? – осмелилась Иванка.

– Ты знаешь, почему я так поступил! – рассердился Дреф.

– Тогда что мешает вам поступить так вновь, только уже со всеми нами? Или говорить неправду можно только людям? – спросила Иванка; йари, ахнув, посмотрели на неё. Князь же, к удивлению своих учеников, гневаться не стал.

– Обманывать, Иванка, никого нельзя, – печально вздохнул Дреф и, подойдя к лавке, запрыгнул на неё, опершись на посох. Полевик, устало сгорбившись, осмотрел йарей, которые впервые видели древнего лешего настолько подавленным. – Если мы не сможем спасти Свет, будет ли моя ложь по-прежнему во благо?

* * *

– Даже горы наливаются тьмой, – прошептал Белозёр, хмуро смотря на мощные очертания далёкой гряды, что проступали в промозглом тумане осеннего утра.

Гоенег бросил хмурый взгляд на стоящего рядом с ним на крыльце княжеского терема старенького рыбака – Мухома, Фросья и Яромир с Ярой не позволили старикам жить отдельно.

– Весь мир наливается тьмой, – ответил Гоенег, несмотря на то, что обида на Белозёра и его названого сына так и не покинула сердца бывшего охотника. – Слышал, что судачат? Над горами теперь звучит Слово Тьмы.

– Да, – печально кивнул Белозёр и перевёл взор на Гоенега. – Уже не только волхвы и ксаи о том толкуют, но и миряне говорят, что Тьма не позволила нам спастись на Юге.

Гоенег некоторое время смотрел на Белозёра и наконец тихо произнёс:

– Если кто и виноват в том, то только мы сами. Только мы позволили Тьме завладеть сердцами и прийти в наш мир. Только мы.

– Кто такая Василиса, добрый молодец? – повторило свой вопрос умертвие и разразилось сиплым хохотом.

Веслав не успел и моргнуть, как навь обратилась чёрной птицей. Хриплый вскрик прорезал мир, крылья окружили тьмой, острые когти подхватили, вцепившись в медную кольчугу, и князь ощутил, как ноги оторвались от земли. Головокружительный полёт сквозь мрак овевал холодом, но не страхом – Веслав спокойно ждал того, когда тьма рассеется и он увидит Чернобога. Даже если это последнее, что он увидит в жизни.

Резкий толчок вывел Веслава из невольного забытья, и князь едва устоял на ногах. Тьма опала – птица сложила крылья. Веслав невольно зажмурился – даже лёгкий свет причинял боль.

– К тьме привыкаешь, – пророкотал низкий, едва слышимый голос, и Веслав открыл глаза: он стоял на чёрной, будто каменной, земле, терявшейся в бесконечной тьме. Это место напомнило князю остров Светомира, но здесь, на небе, не было звёзд, и впереди не высилось Древо – повсюду властвовала Тьма, казавшаяся живой.

– Тьма куда спокойнее Света, – тихо ответил Веслав, вспомнив боль, которую причинили Врата, вернувшие на Дорогу Жизни.

Мрак затих, будто задумался.

– А мне говорили, что ты – глупец, – через некоторое время пророкотала Тьма. – Но глупец не смог бы остаться в Неяви живым. Никто не может выжить в Неяви – впервые в моё царствие пожаловали золотые души. – Голос немного помолчал и спросил: – Зачем пришёл?

– За женой, – ответил Веслав – врать Мору ещё глупее, чем пытаться скрыть думы от Светозара.

– Хорошо, – рокотала Тьма, и Веслав едва не ахнул от удивления. – Я позволю тебе забрать Василису с одним условием.

– С каким? – спросил князь.

– Ты и твои спутники – вы никогда не покинете моего царствия, – громыхал голос. – Ты даже не представляешь, какой силой в Неяви можешь обладать – мечи, наделённые Светом, – ничто по сравнению с тем, что ещё может даровать тебе Тьма. Я верну тебе жену, и вы будете править Черноградом от моего имени и собирать в Неяви войска, готовясь к Великой Битве за Светомир.

– К битве за Светомир? – переспросил Веслав – его догадка подтвердилась.

– После того как твой дядя подчинит моей воле Свет, я нарушу свой уговор с Белобогом – довольно равновесия, – глухими раскатами молвила Тьма. – Мирами должна править Тьма – ты сам сказал, что Тьма куда спокойнее Света.