«Веретено».

Но Корэйн не шагнула вперед и не достала свой клинок. Кто-то охранял путь.

«Мы знали, что он будет ждать», – сказала себе Сораса, но от этого не стало легче.

На каменной скамье под розами сидел Таристан из Древнего Кора, на его коленях лежал Веретенный клинок. Он выглядел хуже, чем во дворце, сменив бархат на старую кожу и поношенный плащ. Его темно-рыжие волосы ниспадали на плечи, гармонируя со странным блеском в глубине черных глаз. Ронин, маг в алой мантии, навис над ним, его белые пальцы напоминали когти. Стоило ему взмахнуть рукой, как орда нежити издала душераздирающий крик.

Не медля ни секунды, Сораса вытащила из-за пояса кинжал и метнула лезвие.

Блестящая сталь пронеслась по воздуху, устремившись четко в цель.

Но в нескольких дюймах от сердца Таристана кинжал превратился в пепел, и волшебник расхохотался. Он перевел взгляд на Сорасу, его ужасные налитые кровью глаза блуждали по ее телу. Ей казалось, будто ее касается холодная рука, и она вздрогнула.

Дом протиснулся вперед, встав между Сорасой и двумя демонами.

– Домакриан! – воскликнул Таристан, как будто увидел старого друга.

В ответ Древний поднял свой клинок.

Развернувшись, Сораса прижалась спиной к спине Дома, встав лицом к кладбищу. Сотни теней живых мертвецов двигались сквозь дым, все еще одержимые желанием убить Корэйн и любого, кто стоял у них на пути. Сораса оценила ситуацию так, как ее учили, взвешивая шансы. С трудом стоявшая Сигилла подняла свой топор. Эндри схватил Корэйн, но она застыла как вкопанная.

Все равно некуда было бежать. Некуда свернуть.

Сораса облизала губы и посмотрела на небо. Ей хотелось увидеть луну или солнце, в зависимости от того, что сейчас висело над ними. Лик Лашрин. Убийца мысленно молилась, умоляя о чуде.

Но тщетно.

– Ты проиграл, бессмертный, – прорычал Таристан, и Сораса почувствовала, как Дом вздрогнул.

Руки нежити тянулись к ним, но их было слишком много, чтобы отрубить все, хотя Сораса, конечно, пыталась.

Глава 31

Напрасно

– Корэйн —

Мертвецы наступали на Эндри, Сорасу и Сигиллу, заставив их встать на колени. Корэйн могла лишь с ужасом взирать на это. Все трое тщетно боролись, их руки были заломлены за спину, огромное количество нападавших одолевало их. Оружие Соратников упало на землю: меч, кинжал и топор. Слезы навернулись на глаза Корэйн, когда тяжело дышащий Эндри взглянул на нее. Ей хотелось закрыть глаза, чтобы хоть как-то уберечь собственное сердце от гибели. «Это всего лишь кошмар. Сейчас я проснусь в каком-нибудь холодном поле, и мы будем все еще на пути в этот ад».

Но Корэйн не проснулась.

Однако мертвецы не убивали ее друзей.

«Потому что не получили приказ, – внезапно поняла Корэйн, глядя на Ронина. – Пока».

Волшебник сжал руку в кулак, и нежить усилила хватку на остальных. Страх Корэйн превратился в ярость – как и из-за друзей, так и из-за всех, кто находился под его властью. Каким-то образом эта драная красная крыса управляла изуродованными телами мертвых жителей Джидаштерна. Корэйн хотелось стереть улыбку с его жуткого белого лица, но она не двигалась, повернувшись так, чтобы видеть одновременно и Эндри, и Таристана и сделать так, как учила Сораса: стараться не дать противнику ни единого шанса.

Только Дом оставался рядом с ней, последний Соратник, который снова выстоял. По крышам вокруг двора скакали языки пламени, Корэйн видела их боковым зрением. «Гончие, – стиснув зубы, подумала она. Их лай разносился над могилами, звери собирались вместе, словно поджидающие жертву стервятники. – Неужели Ронин командует и ими?»

Веретено за его спиной мерцало сквозь ветви проклятого куста роз. Цветы благоухали, одурманивая воздух своим тяжелым, как дым, ароматом. Они росли на ее глазах, порожденные Веретеном из некогда высохших семян, ныне разгоравшихся вновь. Шипы на ветвях были такими же длинными, как и ее собственная рука, а еще черными и острыми, словно иголки.

Таристан медленно поднялся, разгибая длинные конечности и выпрямляясь. Он сжал рукоять своего Веретенного клинка и медленно рассек им воздух. Наследник Древнего Кора не боялся ни гончих, ни нежити и вообще едва ли взглянул на них. Присутствие Дома тоже не волновало его. Он перевел взгляд с бессмертного на Корэйн, восхищенный их затруднительным положением. В черноте вспыхнул красный отблеск, и Корэйн вздрогнула.

Это было все равно, что смотреть на тень сквозь Веретено, эхо Того, Кто Ждет.

– Как ты стал таким? – выпалила Корэйн, зло посмотрев на дядю. Текла в его жилах кровь Древнего Кора или нет, Таристан все еще был смертным. Его сердце билось так же, как и ее собственное. Но он был совершеннейшим злом. – Почему ты превратился в жестокого монстра?

Он усмехнулся, и Корэйн не удивилась бы, если бы вместо зубов увидела у него во рту клыки.

– Разве жестоко хотеть то, что тебе причитается? – спросил Таристан, направляясь к ней. – Я так не думаю, Корэйн.

При звуке своего имени, слетевшего с его уст, Корэйн почувствовала тошноту.

Она поморщилась и сжала длинный нож, стремясь как можно быстрее использовать его. Затем перенесла вес на носочки, как учила Сораса, и немного согнула ноги. Таристан смотрел, как она встает в боевую стойку, и на его тонких губах появилась ухмылка.

Корэйн вздрогнула. Висевший на ее спине Веретенный клинок пульсировал от магии, ощущая близость портала.

– Никто не может владеть целым миром, – сказала она. – Даже самый великий король, а ты, конечно, далек от этого.

Оскорбление подействовало на Таристана так же, как вода действует на камень. Он едва обратил на него внимание и вместо этого протянул руку. Белые вены выделялись на запястье, убегая выше под рукав и своим видом напоминая мертвых червей.

– Отдай мне клинок, – потребовал он.

Зарычав, Дом встал между ними, его двуручный меч был направлен в сердце Таристана. Таристан не пошевелился и, казалось, не заметил клинок, зависший в нескольких дюймах от его груди. И на то были веские причины. Он не мог причинить ему вред, все знали об этом.

Мысли Корэйн беспокойно метались, она пыталась придумать хоть какой-то план. «Мы окружены, загнаны в угол мертвецами и горящими гончими в пылающем огнем городе». Она посмотрела в сторону и встретилась со сверкающими глазами Сорасы. Взгляд убийцы горел, как крыши домов вокруг них. Позади нее все большее количество нежити протискивалось во двор храма, образуя плотный круг вокруг Соратников и роз. Сораса медленно покачала головой. У нее тоже не было плана.

Потому что существовал лишь один-единственный план.

– Сколько людей должно погибнуть ради твоей эгоистичной мечты? – закричала Корэйн, поворачиваясь обратно к Таристану. – Ради ее желаний?

При упоминании о его мерзкой королеве что-то зажглось в Таристане. Его ухмылка исчезла, и он откинул полы своего плаща. Корэйн ожидала, что он будет одет в подобающую принцу одежду, но понимала, что он решил быть другим. Негодяем, убийцей, наемником, скрывающимся за