понесся к повороту. Корэйн прищурилась: он скакал не к морю, а прямо к ним. Его лошадь была угольно-черной, крупнее тех лохматых животных, на которых ездили военные отряды. Сам всадник с головы до ног был облачен в черные доспехи, металл блестел, слишком темный, чтобы быть сталью. Даже едва взглянув на него, Корэйн поняла, что это не один из людей Осковко или кого-то другого.

– Идите, – услышала она крик Рии, когда та практически толкнула Сорасу в ближайший переулок. То же самое принцесса Древних сделала с Корэйн и Эндри, благодаря своей бессмертной силе заставила их скользнуть дальше по пеплу и снегу.

Сораса резко обернулась.

– Что ты…

– У нас мало времени, – рявкнула Рия, вытаскивая свой меч. Зеленая сталь ее доспехов выглядела блеклой в свете костра. – Дом, уведи ее отсюда…

Черный конь врезался в Рию, заставив ее пролететь дальше по улице. Из-под скользящих по мощеным камням доспехов вылетали искры.

Сорвавшийся с уст Дома рык был наполнен болью, бессмертный подбежал к своей кузине и опустился на колени.

Ее воины тут же отреагировали, прыгнув на черного всадника. Джидийцы тоже закричали, ведомые своим вождем. Женщина взревела громче всех и, издав пронзительный крик, вскочила на спину всадника. Он отшвырнул джидийку к стене, и ее голова с жутким треском ударилась о стену.

Издав гортанный звук, Рия поднялась на ноги, в ее руках по-прежнему был меч. Оскалившись, Дом поднялся вместе с ней, в его руках тоже сверкал клинок. С ее темными и его светлыми волосами они походили на солнце и луну. Древние вместе встретили всадника, даже когда он скакал сквозь налетчиков, перерезая им глотки ужасным черным клинком.

Оцепенение охватило Корэйн, когда она смотрела, как весь мир вокруг охватывает пламя.

– Дом, – прошептала она, пытаясь позвать его.

Но Сигилла подтолкнула ее дальше в переулок. Охотница за головами хромала, морщась с каждым шагом.

– Он присоединится к нам, – сказала она. – Следуй за Сорасой.

Наполовину скрытая тенью убийца наблюдала, как черный рыцарь обрушивается на бессмертных, уничтожая их одного за другим. Ее медные глаза следили за каждым движением его клинка.

– Не беспокойся о бессмертном грубияне, – пробормотала она напряженным голосом, затем жестом велела Эндри и Корэйн продолжать двигаться. – Мы уже близко.

Чем дальше Корэйн удалялась от него, тем сильнее ей хотелось кричать, но переулок неумолимо простирался все дальше и дальше. Потом улица исчезла совсем, звук копыт и звон стали поглотило пламя и хлопанье крыльев дракона. Неотрывно глядя вперед, Эндри продолжал бежать рядом, на его темной коже выступили капельки пота. Лицо оруженосца казалось маской, надетой для того, чтобы скрыть ужас, который они все чувствовали.

Внезапно ощутив непонятную тревогу, Корэйн обернулась.

– Где Сигилла? – почти вскрикнула она.

Идущая впереди Сораса замешкалась, но не остановилась.

– Продолжай двигаться, – прошипела она.

Корэйн проигнорировала ее, устремив взгляд назад в переулок.

– Сигилла!

За дальним углом сгорбилась знакомая фигура, ее тень дрожала в свете костра, когда она возвращалась на улицу. Последнее, что исчезло из виду – рука темурийки, сжимавшая топор.

– Продолжайте двигаться, – повторила Сораса, теперь уже громче, ее голос был напряжен от эмоций. Корэйн оставалось только молиться, чтобы железные кости Сигиллы выдержали гнев черного рыцаря. Следующая дорога представляла из себя очередные руины, заваленные обломками и волной нежити, карабкающейся по горящим развалинам. Они пробивали стены и дверные проемы, хватаясь за любую плоть, до которой могли дотянуться. Корэйн вскрикнула и ударила ножом одного, Эндри – другого. Но, как и на кладбище храма, их число только росло. Сораса подгоняла Соратников, ее собственные кинжалы сверкали, как змеиные клыки. Они пробивались вперед, но недостаточно быстро.

Ужас сковал сердце Корэйн, его хватка была крепче, чем хватка мертвецов. Она посмотрела вверх, ища хоть какой-то кусочек неба между клубами дыма. Даже снег закончился, метель утратила свою решимость. И она тоже.

Услышав стук лошадиных копыт, Корэйн едва не рухнула на колени. Она обернулась, ожидая увидеть смертоносного рыцаря или спасшегося от гнева дракона Таристана.

Но это оказалась Вальтик на своей странной серой лошади, от дыхания которой в воздух поднимался пар, будто она стояла в тундре, а не на горящей улице.

– Мальчишка останется со мной, – сказала она, спрыгивая вниз. Одной рукой она схватила Эндри, а другой бросила поводья. Сораса ловко поймала их, ее бронзовое лицо покраснело. – А ты, Корэйн, иди за змеей.

Воздух вырывался из легких Корэйн, даже когда нежить окружила их, наседая со всех сторон. Она посмотрела на Эндри и увидела, что он пристально смотрит на нее, маска исчезла, различные эмоции отражались на лице оруженосца. Корэйн тоже чувствовала все это, и каждая жалила, словно острый нож. Стыд, сожаление, печаль. И гнев, очень много гнева.

Она открыла рот, чтобы возразить, но Эндри схватил ее под мышки и подбросил в седло. Губами он коснулся ее обнаженной кожи, обжигая ладонь, а затем резко отстранился. Это был единственный способ, которым он попрощался, и сердце Корэйн заныло: слишком много слов клокотало у нее в горле.

Ни одно из них не казалось правильным. Что бы она ни сказала, этого было недостаточно.

– Встретимся на дороге, – гаркнула Сораса, запрыгивая на лошадь и устраиваясь позади Корэйн. Прижавшись к спине девушки, она натянула поводья.

Лошадь отреагировала даже без команды и помчалась вниз по улице, прочь от Эндри Трелланда и старой ведьмы, которые пошли обратно, чтобы встретиться лицом к лицу с противником. Спустя несколько секунд дым поглотил их.

Корэйн ощущала себя такой опустошенной, словно из ее груди вырезали сердце. Хоть Сораса и не была прирожденной наездницей, как Сигилла, она скакала как одержимая. Пламя Инфирны свирепствовало вокруг, и Сораса бушевала вместе с ним, уговаривая лошадь пробираться через все более узкие лазейки в огне. Даже Корэйн потерялась в пространстве, не в силах отличить север от юга, но только не Сораса, она скакала все дальше и дальше, пока Корэйн не смогла наконец сделать глоток свежего соленого воздуха. Неподалеку располагались доки, а рядом с ними и морские ворота.

Позади на них наступала волна нежити. Ахнув, Корэйн узнала среди них налетчиков, а также трекийских воинов. Скачущие по крышам домов гончие продолжали свое преследование, а вот дракон исчез, растворившись в затянутом клубами дыма небе. Корэйн надеялась, что в животе у него сидел Таристан.

Она наклонилась ближе к шее лошади, пытаясь побудить животное двигаться быстрее. Но даже лошади Вальтик было трудно скакать галопом с двумя всадниками на спине.

– Там, – крикнула Сораса, Корэйн подняла голову и увидела их: боковые ворота Джидаштерна.

К счастью, они были распахнуты настежь, решетка поднята, дерево уже обуглилось до неузнаваемости. «По крайней мере, сегодня боги хоть в чем-то улыбнулись нам».

Гончие залаяли, их резкие, наполненные безумством крики эхом разносились по округе, но Корэйн не обращала на них внимания. Она продолжала смотреть вперед, на ворота, видневшуюся за