Отлакированные воспоминания участников тех событий пестрят красочными описаниями «сквозных атак» и «лобовых столкновений двух стальных гигантов». Читая их, создается впечатление, что танковые соединения гвардейской армии П.А. Ротмистрова и корпуса П. Хауссера на поле юго-западнее Прохоровки, пересеченном множеством больших и малых оврагов, подобно кавалерийским эскадронам на степных просторах,

мчались навстречу друг другу и, слившись в единое целое, ожесточенно истребляли друг друга. И этот смертельный поединок больше напоминал не бой войсковых групп, а традиционную русскую забаву – кулачный поединок «стенка на стенку» – шел весь день 12 июля. Приведу отрывок лишь из одной книги мемуаров. Вот как описывал начало атаки П.А. Ротмистров:

«Смотрю в бинокль и вижу, как справа и слева выходят из укрытий и, набирая скорость, устремляются вперед наши славные «тридцатьчетверки». И тут же обнаруживаю массу танков противника. Оказалось, что немцы и мы одновременно перешли в наступление. Я удивился, насколько близко друг от друга скапливались наши и вражеские танки. Навстречу двигались две громадные танковые лавины. Через несколько минут танки первого эшелона наших 29-го и 18-го корпусов, стреляя на ходу, лобовым ударом врезались в боевые порядки немецко-фашистских войск, стремительной сквозной атакой буквально пронзив боевой порядок противника. Гитлеровцы, очевидно, не ожидали встретить такую большую массу наших боевых машин и такую решительную их атаку»[358].

Оставим на совести автора эту красивую, но далекую от реальности зарисовку. Теперь уже нет сомнения в том, что легенда о грандиозном встречном танковом побоище с участием сотен боевых машин была придумана и тиражировалась на протяжении десятков лет с одной лишь целью – спрятать лобовую по форме, бездумную и самоубийственную по сути атаку, предпринятую без должной разведки и подавления огневых средств артиллерией и авиацией на подготовленный противотанковый район противника. Первые 2–2,5 часа контрудара 5-й гв. ТА никаких сквозных атак не было и быть не могло. Противник встретил наших танкистов массированным огнем с места, с оборудованных и пристрелянных огневых позиций, чем в значительной степени и переломил ситуацию в свою пользу.

Ни в одном оперативном документе найти подтверждение этой придуманной «были» не удалось. Хотя основные приказы и распоряжения в этот момент отдавались по радио и при личных встречах командиров, штабы разных уровней слали боевые донесения и оперативные сводки достаточно регулярно. Поэтому есть возможность определить участки, где в действительности подразделения наших бригад вели бои с танками дивизий СС, и примерное время начала этих поединков.

До 13.00 главные силы 18-го и 29-го тк вели боевые действия с частями лишь одной дивизии СС – «Лейбштандарт». В этот период они понесли основные потери в технике – не менее 70 % от вышедших из строя в течение всего дня. Исключение составили: сводный батальон капитана Чекранова из 25-й тбр 29-го тк, который в 12.00 атаковал «Дас Райх», и 36-й гв. оттп под командованием майора Плисова из 18-го тк, вступивший в бой с частями дивизии «Мертвая голова» в районе западных окраин Андреевки, а затем и в Васильевке. Лишь после полудня ситуация начала меняться, да и то незначительно.

Первый удар бригад двух советских корпусов, выглядевший как одна единая атака, продолжался примерно до 11.00 и закончился переходом к обороне 29-го тк. 18-й тк в это время все еще пытался взять свх. «Октябрьский», а часть его танков, поддерживая пехоту, вела бои в селах по левому берегу реки. Через 30–40 минут наступление корпуса И.Ф. Кириченко вновь возобновилось, оно состояло из нескольких атак и длилось примерно до 13.30–14.00, пока свх. «Октябрьский» не был полностью взят. Все эти атаки эсэсовцы отражали в основном огнем штатных средств ПТО 2-го грп СС, усилиями групп гренадеров-истребителей танков при существенной поддержке танкового полка «Лейбштандарт». Его машины находились за противотанковым рвом и вели огонь с места как неподвижные огневые точки. С определенной долей уверенности можно утверждать, что единственным его подразделением, которое вступило во встречный бой с нашими танками и участвовало в сквозной атаке в этот момент, – была 7-я рота. Как уже упоминалось, ее командир Риббентроп вывел семь оставшихся в роте «четверок» на восточную сторону рва, где они, маневрируя, вели огонь по танкам 32-й и 31-й тбр не только на средних дистанциях, но и непосредственно в боевых порядках их подразделений, когда те ворвались на высоту. После отражения очередной атаки оставшиеся три неподбитые машины этой роты отошли сначала к совхозу, а затем и за противотанковый ров. За противотанковым рвом, в районе стыка левого крыла 2-го грп СС и правого фланга разведбатальона, находились и четыре «тигра», которые к утру 12 июля остались в 13-й тяжелой роте «Лейбштандарт». Их экипажи также вели огонь вначале с дальних дистанций.

Примененная противником тактика была оптимальной в тех условиях. Танковый полк «Лейбштандарт» к этому моменту понес существенные потери. Командир дивизии рассчитывал утром 12 июля использовать основную часть боевых машин, после начала атаки 1-го грп СС на Прохоровку с юга, компактно в качестве бронированного тарана, а другую часть как собственный подвижной резерв. До этого времени танки находились за боевыми порядками пехоты. И когда началась атака 18-го и 29-го тк, то главная задача частей «Лейбштандарт», находящихся перед их фронтом, была отразить ее огнем всех имеющихся средств, что и делали эсэсовцы. Двигать шестьдесят танков навстречу 150 несущимся на полном ходу «тридцатьчетверкам» и «семидесяткам» у Т. Вишане было никакой необходимости. Самой трудной задачей для него было удержать на своих позициях 2-й грп СС. Он уже имел опыт отражения массированных танковых атак русских, в том числе и в ходе операции «Цитадель», хотя и не столь многочисленных. Сделать это в тех условиях было возможно, лишь сосредоточив весь огонь танков вместе с ПТО гренадерского полка Х. Красса по передовым подразделениям танкового клина 5-й гв. ТА. Тем самым сбить темп атаки и не допустить прорыва в глубь обороны. Полностью остановить наши бригады перед позициями пехоты не удалось. Часть бригад прорвалась на выс. 252.2, но значительное число их танков было выведено из строя, а управление нарушено. Это облегчило гренадерам Красса задачу удержания рубежа свх. «Октябрьский» – выс. 252.2.

Настоящие маневренные бои более или менее значительных танковых групп разгорелись после того, как соединения 18-го и 29-го тк при поддержке пехоты 33-го гв. ск заняли совхоз и оттеснили 2-й грп СС на юго-западные скаты выс. 252.2 (к противотанковому рву). Это произошло примерно к 14.00–14.30. Затем группы танков обоих советских корпусов начали прорываться западнее Андреевки и в Васильевку (последняя к тому времени в результате отхода утром 99-й тбр была уже занята частями мд «Мертвая голова»), а также в район восточных и северо-западных и южных скатов выс. 241.6. В этих контратаках принимало участие не столь значительное число боевых машин, как это было утром у выс. 252.2. Тем не менее танки вырывались вперед и углублялись в оборону «Лейбштандарт», подходя к участку исходных позиций ее танкового полка и даже прорывались через них.