— Теперь я понимаю, почему ты не преуспел в Искусстве,Келтэн, — вздохнула Сефрения. — Ты даже не понимаешь самых основ. Всямагия исходит от Богов, а не от нас. Иногда они снисходят к нашим просьбам, ноникогда не позволят нам сделать что-то, что дано только им. Сила заключенная втаких предметах — это часть их самих, их заповедного могущества. Они не так ужлегко жертвуют такими вещами.

— О… — разочарованно протянул Келтэн, — я и незнал этого.

— А должен был бы. Я рассказывала об этом тебе, когдатебе было пятнадцать.

— Должно быть я позабыл…

— Что ж, я думаю все, что нам сейчас остается, этоначать поиски, — сказал Вэнион. — Я сообщу об этом другим Магистрам.Каждый рыцарь во всех четырех Орденах будет искать.

— А я пошлю весть стирикам в горах, — добавилаСефрения. — Есть много таких вещей, известных Стирикуму.

— А в Мэйделе что-нибудь интересное было? —спросил Спархок Келтэна.

— В общем-то, нет, — ответил тот. — Мынесколько раз мельком видели Крегера, но все время издалека, и он смывался,прежде чем мы успевали подойти. Проворный, гад, как хорек.

Спархок кивнул.

— Это меня и убедило окончательно в том, что егоиспользуют как приманку. Что он там делал, как ты думаешь?

— Не знаю. Я же говорю тебе, мы не могли подобраться кнему близко. Но что-то он там замыслил. Бегал по Мэйделу, как мышь по амбару.

— А Адус не показывался?

— Телэн и Берит видели его еще раз, когда он с Крегеромвыезжал из города.

— Куда они направлялись, Телэн? — спросил Спархок.

Телэн пожал плечами.

— Когда мы их в последний раз видели, они ехали кБоррате, но они могли и свернуть, как только исчезли из виду.

— У здоровяка была повязка на голове и рука наремне, — добавил Берит.

Келтэн рассмеялся.

— Видно, ты отрубил от него побольше мяса, чем мыдумали, Спархок.

— Я очень старался, — мрачно заметилСпархок. — Избавиться от Адуса — это одна из моих основных целей в жизни.

В этот момент дверь отворилась и появился Кьюрик, тащадеревянный короб с мечами павших рыцарей.

— Ты все еще настаиваешь, Вэнион? — спросилаСефрения.

— Я не вижу другого выбора, — ответил он. —Тебе все время приходится куда-то ехать, а я могу исполнять свой долг сидя, илилежа в постели, или мертвым, если дело дойдет до этого.

Сефрения бросила короткий таящийся взгляд на Флейту. Девочкамрачно кивнула. Спархок был уверен, что только он заметил этот обмен взглядами,и он его сильно обеспокоил.

— Только бери мечи по одному, — предупредилаВэниона Сефрения. — Это страшное бремя и к нему надо привыкать постепенно.

— Мне приходилось и раньше держать в руках меч.

— Я говорю не о весе меча, а о том, что перейдет к тебевместе с ним, — она открыла коробку и достала оттуда меч сэра Пэразима,юного рыцаря, убитого Адусом в Арсиуме. Взяв его за клинок, она протянула мечВэниону.

Магистр поднялся и принял его.

— Поправь меня, если я ошибусь, — сказал он изапел по стирикски.

Сефрения присоединилась к нему. Пела она нетвердо, и глазаее были полны сомнения. Когда заклинание было окончено, лицо Вэниона посерело ион покачнулся на ослабевших ногах.

— Боже, — выдохнул он, опустив меч острием к полу.

— Как ты, дорогой? — быстро спросила Сефрения,дотрагиваясь до него.

— Дай мне минуту отдышаться. Как ты выносила это,Сефрения?

— Мы делаем то, что должны. Я чувствую себя многолучше, Вэнион. Тебе незачем брать остальные два меча.

— Нет, есть зачем. На днях погибнет еще один изДвенадцати, и его тень доставит тебе новый меч. Я хочу, чтобы ты была свободна,когда он придет, — он выпрямился. — Ну, вот я и готов. Давайследующий.

Тяжелая усталость навалилась на Спархока этим вечером.Казалось, вся тяжесть напряжения последних недель навалилась на него, нонесмотря на утомление, словно свинцом наливавшее его члены, он не мог уснуть ибеспокойно метался на своей кровати в маленькой комнатке, похожей на монашескуюкелью. Полная луна светила через узкое окно, посылая свои бледные будоражащиелучи прямо ему в лицо. Спархок выругался и с головой укрылся одеялом, прячасьот назойливых ласк луны.

Наконец балансирование на грани дремы и бодрствованиянадоело ему. Он сел.

Была весна. Долгая, показавшаяся бесконечной зима отступила,но что он успел сделать за это время? Месяцы ускользали, а вместе с нимиускользала и жизнь Эланы. Приблизился ли он хоть немного к ее освобождению изалмазной темницы? В холодном свете он лицом к лицу столкнулся с холодящеймыслью: может быть, все эти сложные и умудренные планы Энниаса и Мартэланаправлены только на то, чтобы отвлечь его от главной задачи — спасения Эланы изаполнить скупо отмеренные ей дни жизни пустой суетой? С тех пор как онвернулся в Симмур, он постоянно метался от одной трудности к другой. Так можетвсе эти хитроумные замыслы его врагов и не должны были свершиться? Может,единственной их целью было отвлечь его? Спархоку вдруг показалось, что все этовремя кто-то будто управлял им, и этот кто-то наслаждается его гневом иотчаянием, играя с ним с продуманной холодной жестокостью. Он снова улегся накойку, обдумывая пришедшую в голову мысль.

Он проснулся от внезапного холода, но не обычного ночногоморозного дуновения в раскрытое окно, а холода глубинного, извечного,проникающего в самое нутро. Еще до того, как открыть глаза он понял, что вкомнате он не один.

Рядом с его кроватью стояла фигура рыцаря в тяжелых доспехахи лунный свет переливался на полированной черной стали.

— Проснись, сэр Спархок! — воззвал к нему рыцарьхолодным гулким голосом. — Мне есть, что сказать тебе.

Спархок сел на кровати.

— Я не сплю, брат, — сказал он.

Призрак поднял забрало и Спархоку открылись черты давнознакомого лица.

— Прости меня, сэр Танис, — печально произнес он.