до сих пор в том ветхом доме! Но здесь Хота! Что же с ней произошло?

Ее разум все еще был в сильном тумане. Она оглядывалась вокруг и с трудом осознавала происходящее.

Хота тут же дал ей воды. София брала воду из его рук осторожно, словно ожидая, что он все-таки сейчас растворится в воздухе, но этого не произошло.

— Как ты оказался здесь? — тихо прошептала девушка, все еще боясь на него смотреть.

— Я искал тебя несколько дней, — ответил Хота, — и, слава Богу, нашел!

София задумалась. Несколько дней? Но… но ведь несколько дней назад Хота был сильно изранен!

София изменилась в лице.

— Ты же ранен! Зачем же ты отправился в такой путь?!!

Девушка пробежала глазами по тем местам его тела, где были ранения, и увидела несколько пятен крови, расплывшихся по рубахе. Она тут же пришла в ужас и, забыв о себе, попыталась встать с кушетки, но Хота остановил ее.

— Тебе нельзя вставать!

— Но твои раны открылись! Тебе нужна срочная перевязка!

Хота положил ей руку на плечо, чтобы не дать встать, а сам внутренне возликовал: если она беспокоится о нем, значит, несмотря ни на что, не испытывает к нему ненависти!

— Со мною все в порядке! — произнес он. — Мои раны почти зажили… Спасибо, что позаботилась обо мне тогда…

София, наконец, пересилила свое смущение и недоверие и посмотрела ему пристально в глаза.

— София! — продолжал Хота, стараясь вложить в свой ответный взгляд как можно больше раскаяния и мольбы — Простила ли ты меня?

София почувствовала, что ее сердце затрепетало: Хота, тот самый возлюбленный, о котором мечтало ее сердце, сейчас смотрит на нее так неравнодушно и молит о прощении! Ей тут же захотелось махнуть рукой на все обиды и поверить ему!

— Почему ты изменил отношение ко мне? — тихо спросила девушка, решив добиться искреннего ответа несмотря ни на что.

Хота знал, что будет подобный вопрос и приготовился быть откровенным, хотя ему это было непросто. Но старый путь стал ему настолько противен, что по-другому он никогда бы не поступил.

— София, — начал он, — да, я виновен! Виновен в том, что не поверил тебе. В тот день, когда ты вывезла меня из города много лет назад и… открыла мне свое сердце, я тебе, признаюсь, не поверил. Я посчитал твои чувства мимолетной прихотью и не более. Я был глуп и неопытен, я не знал ничего ни о людях, ни о чувствах, потому что был просто воином и, кроме охоты и войны, ничего в своей жизни не видел. Я вырос в деревне индейцев и до того момента с девушками не общался. Поэтому, когда неожиданно встретил тебя в доме пастора Моуди, я… я просто растерялся. По сути, я струсил, признаюсь. Я просто трус, спрятавший свое истинное лицо…

— Ты испугался, что я снова повисну на твоей шее, как делала это в прошлом? — мрачно спросила София и пристально посмотрела в его глаза.

Хота вдруг улыбнулся, но София не смогла сбросить с себя напряжение и не ответила на его улыбку.

— Не совсем так! И хотя твое поведение в прошлом было для меня действительно странным, но, поверь, я правда никогда тебя за него не презирал! Скажем так, тогда ты заставила меня почувствовать, что я мужчина, а ты женщина…

София вдруг вспыхнула от неловкости.

— Извини, — потупилась она. — Я тысячу раз корила себя за свое неразумие! Если бы я знала, что ты все понимаешь и что ты обычный парень, я бы никогда себе этого не позволила…

От приглушенной, но пылкой речи у Софии порозовели щеки, а Хота громко рассмеялся. Сейчас она казалась ему такой милой и такой простой!

— Не волнуйся! Я уже все понял! Я был просто «хорошеньким» щеночком, правда? — пошутил он, а София опять сильно смутилась, но видя его искрящиеся весельем глаза, тоже понемногу начала улыбаться.

Однако еще одна смущающая мысль заставила ее посерьезнеть и даже погрустнеть. Она вспомнила о том, что Хота уже влюблен.

— Но все-таки… неужели ты вообще не собирался сказать мне правду? — снова спросила она, надеясь, что сможет пережить даже самый болезненный для себя ответ.

Хота глубоко вздохнул: настал момент самого тяжелого признания!

— Я испугался, что ты… начнешь нравиться мне!

София изумилась и потешно похлопала ресницами.

— Я не понимаю… — пробормотала она, а Хота повторил:

— Я боялся, что ты можешь, в конце концов, завоевать мое сердце, потому что… где-то в глубине души, еще с тех самых пор, как ты меня спасла, я… я чувствовал, что ты особенная! Но я боялся дать этому место! Я хотел быть свободным и независимым, а твое появление в доме пастора могло нарушить мою независимость. Именно поэтому я сбежал от тебя! Прости, София, что причинил тебе столько боли своей трусостью!..

Девушка ошеломленно переваривала услышанное, пытаясь что-либо понять, как вдруг в ее разуме всплыла яркая картина, как Хота держит Аниту на руках и целует ее в щеку. Нет! Что-то здесь не то!

Хота, внимательно следивший за переменами в ее выражении лица, очень опечалился, увидев снова недоверие и боль. София решила не молчать, а задала вопрос:

— Ты не хотел признаваться мне, что ты и есть Хота, потому что это помешало бы твоей любви?

Парень недоуменно замер и ровным счетом ничего не понял.

— Не совсем! Все наоборот! Я не хотел признаваться тебе, что я и есть Хота, потому что ЛЮБОВЬ помешала бы МНЕ!

Наступила долгая пауза.

— Хорошо! — наконец, выдохнула София. — Я скажу прямо: я знаю о твоих отношениях с Анитой!

Хота растерялся. София знает, что они с Анитой брат и сестра?

— И что ты знаешь? — осторожно спросил он.

— Я все знаю! — с печальным вздохом произнесла София. — И не собираюсь мешать твоему счастью! Я же не бессовестная!

Хота совсем запутался. Чем же София может помешать ему в отношениях с сестрой? Он почесал затылок и просто не нашелся, что сказать. В его промедлении с ответом София узрела свою правоту и вздохнула еще печальнее.

— Хота! Я прощаю тебя! Я забуду свои обиды, обещаю! По сути, я ведь ни на что и не надеялась. Лишь бы ты не презирал меня и не стыдился меня, а то это по-настоящему больно!

Хоте ее слова показались такими печальными, что ему стало не по себе. Он чувствовал, что разговор свернул не в то русло. София устало потерла глаза, и он вспомнил, что она еще очень слаба. Хота уложил ее обратно на кушетку, зажег лампу, потому