Только мы, военные, в отличии от гражданских, спокойно относимся к смерти и не боимся её. Но всё же торопить её не нужно. Как говорится, всему своё время. А ваше время, я надеюсь, придёт ещё не скоро, чего я вам искренне желаю.

— Если вы хотели меня успокоить или подбодрить, то у вас это явно не получилось.

— Вы храбрый солдат и умелый лётчик, за что я вас очень уважаю,— немец чуть заметно склонил голову. Ну и актёр пропадает,— Да, мы, немцы, умеем уважать сильного и достойного противника. А вы противник более чем достойный, герр Копьёв. Вас очень ценит и ваше руководство и ваши союзники. Вот, полюбуйтесь,— он достал что-то из кожаной папки, лежащей у него на коленях и показал мне. Журнал "Time", а на его обложке моё фото при всех наградах и, что характерно, уже с тремя звёздами Героя.

Следующие полтора месяца, пока я находился в какой-то, судя по всему частной, клинике и проходил лечение, майор Герхард Нойман был рядом со мной постоянно. Он вёл задушевные беседы и всячески выказывал мне своё уважение. От него, впрочем, я получил кое-какую информацию.

Когда мою бессознательную тушку извлекли из-под завалов того, что было колокольней, немцы уже знали от пленного партизана, что ими руководил некто в форме немецкого майора. Естественно их заинтересовало, кто бы это мог быть. Меня отправили в госпиталь в Жлобин, местный к тому времени уже догорал, где извлекли пулю из бедра. Я, в результате тяжёлой контузии, был всё это время без сознания.

Моей личностью заинтересовался один из офицеров СД*, курировавший местные айнзацкоманды**. Был он человеком продвинутым и почитывал английскую и американскую прессу, которой его снабжали по-знакомству из Берлина. Он и обратил внимание на схожесть фото из журнала "Time" и моей физиономии. Делее меня отправили в Варшаву и уже оттуда в эту клинику расположенную в живописном пригороде аж самого Берлина. Можно сказать, в самом логове нахожусь.

(* SD от SicherheitsDienst — служба безопасности. Основана в 1931 году. С 1939 года подчинялась Главному управлению имперской безопасности (РСХА). На Нюрнбергском процессе СД была признана преступной организацией.

** Айнзацкоманды— антипартизанские формирования, осуществлявшие массовые убийства населения и членов сопротивления на оккупированных территориях. Руководство деятельностью айнзацкоманд осуществлялось совместно СС и СД.)

Постепенно меня начали выпускать на прогулки в парк, в котором и располагалась клиника. Естественно не одного, а всё с тем же Нойманом. Во время этих прогулок Нойман в красках расписывал мне все те радужные перспективы, которые меня ждут, если я соглашусь перейти на службу к немцам.

— Я не понимаю вашего упорства, майор,— вещал он,— Ведь вы даже не член большевистской партии, а значит не фанатик, а здравомыслящий человек. И как здравомыслящий человек вы должны понимать, что Советская Россия не выиграет в этой войне, она обречена. Те наши неудачи на фронте носят временный характер. Наступление Красной армии выдохлось и ещё одно усилие и линия фронта покатится на восток до самого Урала. У вас крайне отсталая в технологическом плане страна, примитивное оборудование и такая же примитивная техника. Да даже вы сами, майор, воевали, и вполне успешно, на американском самолёте. Так что большевистская Россия это колосс на глиняных ногах. Вся ваша военная мощь держится исключительно на поставках техники из Англии и Америки. Однако те, кого вы называете своими союзниками, уже завтра перейдут под наши знамёна, чтобы не упустить возможность получить свою часть трофеев по окончанию войны. У вас есть шанс вернуться на родину в числе тех, кто освободит Россию от жидо-большевистского правления и поможет ей стать частью цивилизованного европейского общества. Вы будете определять будущее своей страны в составе объединённой Европы. Уже многие из ваших генералов перешли на сторону Германии и воюют против большевиков за европейское будущее России. Вы, наверное, не в курсе, но даже сын Сталина перешёл на нашу сторону. Разумеется в России большевики об этом не говорят, но это так,— а вот тут ты, херр майор, просчитался. Насколько я помню из истории, Яков Джугашвили погиб в лагере Заксенхаузен 14 апреля 1943 года. Погиб, но ни отца, ни Родину не предал.

Однако показывать свою осведомлённость я не стал, а сделал вид, что это меня заинтересовало.

— Так устройте нам с ним встречу, Нойман, и тогда я может и подумаю.

— К сожалению пока это не представляется возможным, майор. Сын Сталина сейчас занят очень важной работой, от которой его лучше не отрывать,— выкрутился немец. Ну да, несмотря на всю любовь немцев к оккультизму, воскрешать умерших они так и не научились.

Всё же что ни говори, а медицина у немцев на высоком уровне. Через полтора месяца я довольно сносно мог ходить и голова почти не болела. Я часто задумывался о том, что же будет дальше. Можно было, конечно, попытаться бежать, но учитывая здешнюю охрану, это, скорее всего, закончится моей смертью. А значит ещё побарахтаемся, а там может Судьба подбросит удобный случай.

За мной пришли утром, до завтрака. В палату, где я находился, ворвались несколько солдат с эмблемами СС и, надев мне на руки наручники, затолкали меня в машину, завязали глаза и куда-то повезли. Ехали довольно долго. По моим прикидкам часа два точно. Наконец машина остановилась и меня буквально за шиворот вытащили наружу.

Похоже это был тюремный двор. Вокруг возвышались мрачные тёмно-серые стены, пахло сыростью и обречённостью. Где-то высоко, в узком квадрате едва не сходящихся стен виднелся лоскуток синего неба.

Меня заставили снять удобную мягкую больничную пижаму и, выдав полосатую робу, бросили в холодную сырую камеру. Что-то это мне напоминало. Сиживал я уже в подобной. Там так же не было окон и лишь свет тусклой лампочки под высоким потолком слегка рассеивал тьму. Даже запах был похожий.

Так как меня, что называется, изъяли до того, как принесли завтрак, то скоро я ощутил голод, который становился всё сильнее. Сколько времени прошло до того момента, как узкое окошко в двери лязгнуло и открылось я не знаю, но по ощущениям пара суток. В окошко просунули плошку с отвратительно пахнущим варевом. Мда, не отель "Ритц", но хоть что-то. Не чувствуя вкуса съел содержимое миски. Хорошо хоть тёплое, а то вряд ли у меня получилось бы влить ЭТО в себя.

Баланду выдавали не регулярно и вскоре я потерял счёт времени. От холода и сырости рана на бедре воспалилась и давала о себе знать постоянной