Райана, которая больше не держала, но вдруг что-то рвануло его в сторону. Послышался глухой стук тела о пол, и я осталась одна.

Раздался глухой смешок.

— Надо же, — режущий хриплый голос неприятно ударил по ушам после тишины, как еще один выстрел, — успокоительное…

Я обернулась, затаив дыхание, но тут же отпрянула спиной к стене. Райан лежал у моих ног на полу, запрокинув голову. Из уголка его губ стекала та самая кровавая дорожка, так страшно соединившая нас мгновение назад…

А над нами стоял убийца. Тот самый, о котором говорил Дэйран, я в этом не сомневалась. Было достаточно беглого взгляда в его мертвые, безразличные ко всему случившемуся глаза. Он крутил головой, рассматривая меня, как диковинную вещь, а я смотрела на него. Мужчина был странным… Молодое на первый взгляд лицо прорезали глубокие морщины, волосы выцвели до седины. Ему можно было дать как двадцать, так и все пятьдесят лет. Судя по одежде, он питал крайнюю неприязнь к камуфляжу: цветастая футболка с короткими рукавами, джинсы и длинный кожаный плащ делали его больше похожим на какого-нибудь кутюрье, чем на безумного убийцу. Руки от плеча и до запястий пестрили пугающими цветными узорами-татуировками с жутковатым сюжетом…

И только тут до меня дошло: в больнице я видела не Дэйрана… Глаз зацепился за эти яркие узоры даже издалека, а мозг дорисовал картинку. Только своей собственной реальности, а не той смертельно опасной, которая существовала на самом деле.

Насмотревшись, Лукас опустил взгляд на Райана, хмыкнул и вскинул пистолет снова, целясь ему в голову. Я рванулась от стены из последних сил с одновременно раздавшимся выстрелом.

— Леа, назад! — услышала смутно знакомый голос, но вцепилась в Райана мертвой хваткой, закрывая собой. В недолгую секунду затишья показалось, что по моей шее растекся его слабый горячий выдох, но в следующую все снова утонуло в череде выстрелов.

Меня рванули за ворот футболки вверх и тряхнули, как кошку. В висок ткнулось что-то круглое и горячее. Я дернулась, зашипев, но Лукас обхватил меня за шею и крепко сдавил, едва оставив возможность дышать.

— Назад! — гаркнул он над ухом, а я, наконец, умудрилась сфокусировать взгляд.

В коридоре в обрамлении черных прыгающих пятен стоял Эрик. Казалось, киборг сейчас мог убить одним взглядом, хотя был вооружен бластером. Ситуация не располагала, но я улыбнулась: он был жив…

— Даже если ты попадешь мне в голову, я успею пристрелить девку! — равнодушно возвестил Лукас. Пресловутые три выстрела из бластера в голову, что может выдержать такой, как он, ставили киборга в невыгодную ситуацию, даже если бы Лукас не прикрывался мной… — Пошел к черту!!! Бросай бластер!!!

— Эрик… — прохрипела я, и с большим трудом уже набрала в легкие чуть больше воздуха, когда услышала усмешку над ухом:

— А хотя…

И Лукас вдруг молниеносно перевел дуло на Эрика и выстрелил тому в голову. Я зажмурилась.

«Полтора выстрела… Какое дурацкое число… десятая доля погрешности в одну или другую сторону, и киборг может больше не встать».

Эрик не встал.

Тишина вокруг зазвенела и хлынула внутрь, заполняя легкие. Я почти не могла дышать и видеть. Из глаз текли слезы, воздуха становилось все меньше, но я за него уже не боролась. Не было сил. Откуда-то снова накатила волна оглушающего рева, криков и выстрелов, но она становилась все дальше. Лукас куда-то меня тащил, крепко ругаясь, но мне было плевать. Я никак не способствовала скорости его отступления и не понимала, почему он меня не пристрелил или не бросил.

В какой-то момент в лицо ударил солнечный свет, а в нос — запах гари. Лукас вытолкнул меня на крышу и потащил к одинокому флайеру. Со всех сторон выли сирены, внизу кричали люди, но я откуда-то знала, что никто мне не успеет помочь… Никого не осталось.

Лукас швырнул меня на заднее сиденье флайера, и вскоре сердце скакнуло от резкого набора высоты.

Я впала в какое-то спасительное равнодушие. Мысли каждый раз благоразумно оборачивались во «все кончено, так какая разница кто, где, куда, и что со мной сделают»? Хотелось бы еще потерять сознание, но все никак не получалось…

Лукас кому-то звонил, грязно ругался, обзывая в том числе и меня. «Эта тварь» — самое мягкое, что я слышала о себе за все время полета. И я оказалась виновата в том, что у него не хватило последнего заряда на контрольный выстрел в голову министру…

Я же в свою очередь сильно сомневалась, что это моя заслуга. При мысли об Эрике, вздрогнула и жалобно заскулила. О Райане и Дэйране старалась не думать вовсе… Болело все разом: тело и душа, казалось, представляли собой одно месиво.

— Потерпи, девочка, — вдруг пугающе ласково отозвался с переднего сиденья Лукас. — Сейчас мы тебе поможем… Перепугалась, маленькая… Сейчас…

Я силой воли подавила свои эмоции и дальше лишь дрожала в беззвучных рыданиях всю оставшуюся дорогу. От запаха крови мутило не на шутку, и как только флайер приземлился, я рванулась наружу и согнулась в нескольких шагах, сплевывая желчь. Ноги затряслись и подогнулись, но меня перехватили за талию и не дали упасть. Лукас сунул мне под нос флягу, но я отрицательно мотнула головой.

— Предпочитаешь внутривенно? — усмехнулся он. — Хороший выбор, я тоже.

И потащил меня куда-то в сторону. Подняв глаза, поняла, что мы приземлились на небольшую каменную площадку, а далеко внизу плещется море. Непривычно мутная вода оставляла пенные разводы на черном песке, а в воздухе разливался сладковато-горький аромат.

— Что тебе нужно от меня? — прохрипела я.

— Любопытно стало, что они все в тебе нашли, что так перегрызлись? — Он помог мне взобраться на особенно большой уступ и подтянул к себе. — Ты обломала мне такую блестящую задумку в опере!

Выпрямившись, я хмуро уставилась в его лицо, еле преодолевая жгучее желание брезгливо сморщиться. Он производил жуткое впечатление, но что именно в нем отталкивало — сразу было не понять. Безумие… Чистое безумие сочилось лейтмотивом в каждом его движении, взгляде, словах. От него хотелось бежать без оглядки…

— Но твоя сольная партия в туалете стоила всего, — оскалился он, плотоядно облизываясь. — Ты божественно кричишь, Леа…

— Придурок! — рванулась я в сторону из его рук, и он, странное дело, не держал.

Только бежать было некуда. В двух шагах от меня начинался крутой обрыв. Я застыла лицом к морю, пытаясь отвлечься, выпрямиться, но