я не представлял, что однажды буду принимать гостей из этой команды на Стирлинг-Лэйнс. Когда однажды утром в 1992 году в моем кабинете в Херефорде зазвонил телефон, я сразу узнал шотландский говор блестящего и теперь уже легендарного менеджера «Юнайтедов» Алекса Фергюсона. Для меня, как для фаната этой команды, который еще пацаном стоял на трибунах «Олд Траффорда» с карманами, звенящими от мелочи, полученной от отца, это было похоже на разговор с Богом. Я чуть не застыл на месте.

Полковой футбольной командой руководил один из наших парней, который из-за отсутствия вратарской ловкости получил прозвище «Кот». После ухода из армии он работал на «Олд Траффорд», и за несколько дней до того, как мне позвонил Алекс Фергюсон, парень сказал мне, что разговаривал с менеджером «Манчестер Юнайтед» и спросил, могут ли некоторые игроки посетить лагерь в Херефорде. Я переговорил с командиром, и он согласился.

Когда Алекс Фергюсон мне позвонил, я ответил, что разработаю план и маршрут визита, отправлю их ему и мы все согласуем. Очевидно, ему они понравились, так как дата визита была быстро согласована. Итак, в понедельник, у здания штаба, я встретил приехавших игроков и их менеджера. Чтобы описать все, что произошло в тот день, потребовалась бы целая глава, но один случай останется в моей памяти навсегда. После того как я кратко рассказал игрокам об истории Полка, а они задали все интересующие их вопросы, мы пообедали пирогами в нашей столовой, а затем началось настоящее веселье.

Я повел их всех в «Стрелковый дом», чтобы продемонстрировать некоторые из наших «фирменных блюд». Как уже было сказано, часть наших тренировок в этом здании включает в себя спасение заложников, удерживаемых террористами, поэтому, чтобы сделать демонстрацию более реалистичной, мы усадили Алекса Фергюсона и двух его самых известных и ценных молодых игроков за деревянный стол в основном помещении, а после сказали им, что они заложники и не должны двигаться, что бы ни случилось. Остальные расположились в углу комнаты за белой лентой, натянутой на высоте пояса, и наблюдали за показным занятием.

Мгновением позже ворвались наши парни с криком: «Головы на стол!». Три головы упали вниз, и пули разлетелись вокруг Алекса Фергюсона и его футбольных звезд стоимостью в несколько миллионов фунтов стерлингов, когда группа САС расправилась с деревянными манекенами «террористов» в натуральную величину, стоявших позади и по бокам «заложников». Хотя парни из «Юнайтеда» находились в умелых руках, и стрельба закончилась менее чем через минуту, это, должно быть, стало для них ужасающим опытом.

Мы оставили их на несколько минут лежать с опущенными головами на столе. Им сказали не шевелиться, и они не двигались. Остальные игроки весело смеялись, потому что поняли, что стрельба закончилась и наши ребята исчезли, но все трое так и остались сидеть с опущенными головами на шестифутовом столе, потому что им так никто и не сказал подниматься. Учитывая возможность стрельбы боевыми патронами, рисковать никто из них не собирался. В конце концов, мы избавили их от страданий и вывели их из здания, после чего день пошел своим чередом, — включая боевые стрельбы на полигоне, высший пилотаж на одном из полковых вертолетов «Агуста-109», посиделки в местном пабе, куда вскоре явились все мальчишки в округе, поскольку слух о присутствии игроков «Манчестер Юнайтед» распространился как лесной пожар, и «шведский стол» в сержантской столовой, который для некоторых закончился в четыре часа утра следующего дня. Поскольку многие из наших гостей играют в клубе и сегодня, я не буду называть имена тех, кто оставался с нами до утра, потому что сэр Алекс (как он теперь называется), вероятно, их оштрафует…

Я до сих пор дорожу тем благодарственным письмом, которое он прислал мне через несколько дней после визита. Когда футбольная команда уезжала в своем автобусе после завтрака на следующее утро — их менеджеру пришлось уехать перед ужином накануне вечером, хотя он оставил после себя кругленькую сумму, чтобы купить для всех напитки, — все игроки говорили, как потрясающе они провели время. Это и в правду был хороший день, как для нас, так и для клуба. Что касается меня, родившегося и выросшего в Солфорде и болеющего за «Манчестер Юнайтед», то сам факт того, что Алекс Фергюсон позвонил мне лично, стало одним из самых ярких моментов моей армейской карьеры.

Об остальной части моей армейской карьеры рассказывать особо нечего. В 1992 году я был произведен в офицерское звание, и уже капитаном отправился в Германию на шестимесячную службу в качестве заместителя командира танкового эскадрона на танках «Челленджер» в составе Королевских гвардейских драгун. Командиром эскадрона был отличный парень по имени Данкан Булливант, офицер, обладавший истинно кавалерийским характером, который, казалось бы, должен был проявлять присущую им лихость, однако обладал проницательным умом и солдатским даром управлять своим подразделением. Мы очень хорошо ладили, и мне было жаль, когда срок моей службы истек. Затем я провел два года в качестве квартирмейстера 21-го полка САС, дислоцировавшегося в Лондоне, и, наконец, два года в 23-м полку САС в Бирмингеме в качестве майора-инструктора. Из армии я уволился в ноябре 1997 года в звании майора.

Как для подмастерья из сырого северо-запада, это был долгий путь.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Специальная Авиадесантная Служба всегда заботилась о своих павших бойцах, и погибшие во время войны в Персидском заливе не стали исключением. Утром первого понедельника после нашего возвращения из пустыни, в Херефорде, на нашей базе на Стирлинг Лэйнс, в мой кабинет вошел командир.

— Похороны. В пятницу. Здесь, в Херефорде, в церкви Святого Мартина. Все приготовления возлагаются на тебя.

В войне с Ираком погибло четверо наших бойцов, пятеро были тяжело ранены, несколько человек попали в плен. Военнопленные были репатриированы через Красный Крест после окончания боевых действий, иракцы также передали тела наших погибших. Поскольку после их смерти прошло некоторое время, каждый из них был возвращен в Великобританию в оцинкованном гробу.

Погибшим солдатом «Альфы Три Ноль» был парень по имени Дэвид «Шаг» Денбари, который был застрелен в боестолкновении с врагом всего за несколько дней до окончания войны. Его семья захотела, чтобы он был похоронен в Уэльсе в частном порядке. Поскольку в таких случаях мы всегда уважали пожелания семьи, то в Полку осталось похоронить трех наших бойцов. Все они были военнослужащими злополучного патруля «Браво Два Ноль». Звали их сержант Винс Филипс, капрал Стив «Быстроногий» Лейн и рядовой Боб Консильо.

Командир продолжал:

— В силу ряда причин я хочу, чтобы все трое похорон состоялись