Деймон только молча смотрел на Джанелль, переживая слишком много чувств одновременно, не в силах говорить. Им обоим слова казались совершенно лишними. Он нежно провел большим пальцем по щеке девушки, затем легонько поцеловал ее. Сделал глубокий вдох.

— Игра начинается в полночь.

— И в полночь, через семьдесят два часа, ты отправишься на Ветрах в Цитадель из Террилля. Никаких задержек, никаких остановок. — Она помолчала, дождалась согласного кивка и добавила: — Не садись на Ветра темнее Красного. Они будут очень нестабильны.

Деймону потребовалось усилие воли, чтобы не позволить челюсти отвиснуть. Сильный колдовской шторм, разумеется, мог спутать часть ментальных нитей, ведущих сквозь Тьму, был даже способен сбросить неосторожного всадника с Паутины и навеки оставить его во Тьме, но слово «нестабильны» прозвучало как обещание чего-то пострашнее.

— Хорошо, — наконец, совладав с собой, произнес он. — Мы будем придерживаться Красного.

— Деймон, — мягко произнесла Джанелль, — я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.

— Все что угодно.

Ее глаза наполнились слезами. Только через несколько мгновений она сумела взять себя в руки.

— Тринадцать лет назад ты отдал все, что у тебя было, чтобы помочь мне.

— И я готов отдать тебе все это снова, — так же мягко ответил он.

Но Джанелль яростно покачала головой:

— Нет. Больше никаких жертв, Деймон. Только не от тебя. Именно это ты должен пообещать мне. — Она с трудом сглотнула. — Цитадель останется единственным безопасным местом. Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что в назначенный час уже будешь на пути туда. Кого бы тебе ни пришлось там бросить, кого бы тебе ни пришлось покинуть, ты должен оказаться в Цитадели до рассвета. Обещай мне, Деймон. — Она вцепилась ему в руку с такой силой, что стало больно. — Я должна знать, что ты будешь в безопасности. Обещай мне.

Он мягко разжал стиснутые пальцы и поцеловал ладонь — и улыбнулся.

— Я не сделаю никаких глупостей, способных заставить меня опоздать на собственную свадьбу.

В ее глазах вновь вспыхнула боль, заставив Деймона невольно задуматься, действительно ли Джанелль хотела выходить за него замуж. Но нет. Он не начнет сомневаться, не может позволить себе сомневаться.

— Я вернусь к тебе, — произнес он. — Клянусь.

Джанелль подарила ему краткий, страстный поцелуй.

— Позаботься об этом.

Она была совсем бледной и измотанной до предела. Под глазами залегли темные круги. Никогда еще она не казалась Деймону такой прекрасной.

— Увидимся через несколько дней.

— Прощай, Деймон. Я люблю тебя.

Приближаясь к Темному Алтарю, Вратам между Королевствами, он подумал, что последние слова Джанелль едва ли можно было назвать обнадеживающими.

22. Кэйлеер

Карла опустилась в кресло в гостиной Джанелль. Она могла с помощью Ремесла переносить себя с места на место и теперь была способна даже простоять несколько минут, опираясь на две трости. Однако трансляция силы через измученное тело обходилась слишком дорого, лишая жизненно важной энергии, и ноги по-прежнему мучительно болели. Принимая каждый день по чашке тоника Джанелль, она поняла, что состав действительно работает. Однако у Карлы было неприятное ощущение, что вся ее вновь обретенная сила очень скоро потребуется для чего-то крайне важного.

Впервые с того дня, когда Джанелль не дала своего разрешения на официальное объявление Кэйлеером войны, она позволила кому-то из ковена зайти к себе. Но даже сейчас, призвав в свои покои Карлу и Габриэль, Королева Эбенового Аскави держалась к ним спиной, глядя в окно.

— Мне необходимо, чтобы вы вдвоем сумели сдержать мальчиков еще на несколько дней, — тихо произнесла Джанелль. — Вам придется нелегко, однако это необходимо.

— Почему? — требовательно спросила Габриэль. — Огни Ада, Джанелль, нам нужно собираться в армии и сражаться! По отдельности мы едва способны держаться на плаву и даже не сможем оказать сопротивления армиям, которые вот-вот хлынут из Террилля! Те, что уже проникли в Кэйлеер, и то не встречают особых преград на своем пути. Ублюдки. Пришла пора воевать. Мы должны объявить войну. Умирают ведь не только люди. Уничтожается земля.

— Королевы способны исцелить землю, — отозвалась Джанелль, по-прежнему не поворачиваясь. — Это особый дар, данный им Тьмой. И не так много наших людей погибли, как вы почему-то считаете.

— Нет, — с горечью отозвалась Габриэль. — Они умирают от стыда, потому что им было приказано оставить свою землю без боя.

— Небольшой позор они вполне способны пережить.

Карла положила ладонь на руку Габриэль, упреждая новый взрыв. Пытаясь говорить спокойно и трезво, она произнесла:

— Я не думаю, что есть выбор, Джанелль. Если мы не прекратим отступать и не начнем атаковать, скоро не останется места, в котором можно было бы устроить штаб, когда терриллианские армии все же придут. А это рано или поздно случится.

— Они не получат приказа войти в Кэйлеер на протяжении еще нескольких дней. К тому моменту уже не будет никакой разницы.

— Потому что мы будем вынуждены сдаться! — взорвалась Габриэль.

Карла сильнее сжала ее руку. Она еще была слаба, однако силы хватило, чтобы заставить другую Королеву взять себя в руки и умерить гнев — хотя бы ненадолго.

— Значит, Кэйлеер наконец вступит в войну с Терриллем? — спросила она.

— Нет, — отозвалась Джанелль. — Кэйлеер не будет воевать с Терриллем.

В ее голосе мелькнула странная интонация, от которой у Карлы по спине пробежал холодок, тут же расплывшийся по всему телу. Судя по тому, как рука Габриэль напряглась под ее пальцами, Королева Деа аль Мон почувствовала то же самое.

— Тогда кто будет воевать с Терриллем?

Джанелль обернулась.

Габриэль со свистом втянула воздух сквозь зубы.

Впервые перед ними предстала мечта во плоти.

Карла уставилась на заостренные уши — наследство Деа аль Мон, на руки с когтями — от Тигре, на копытца, проглядывавшие из-под длинного черного платья, — от кентавров, лошадей или единорогов. И ее пристальное внимание привлек маленький витой рог в центре лба.

Живая легенда. Мечта, точнее, мечты во плоти. Но задумывался ли хоть кто-то из них, кем были эти мечтатели?

«Неудивительно, что родство так любит ее, — подумала Карла. — Неудивительно, что мы все так любим ее».

Она тихо кашлянула и повторила вопрос, на который ей неожиданно расхотелось получать ответ:

— Кто будет воевать с Терриллем?

— Я, — коротко сказала Ведьма.

1. Террилль