Ледяной ветер дунул прямо в лицо, и я поёжилась. Так, значит?

— Грозовые — не твои рабы! И я не боюсь рассердить тебя. Я знаю, ты слышишь, Цахтал! — заорала я, шагнув к краю. — Ты разбиваешь жизни потому, что предпочел могущество? Мы не предавали свой народ. Мы стали бы хорошим им примером — верные друг другу и чувствам! А малыш? Ты и его накажешь ни за что⁈ — Мне показалось, что сверху что-то мелькнуло, словно тень пробежала по плечам. Страшно не было, и злоба лишь усилилась. — Что есть сила без любви? Она — пыль на твоих крыльях, грязь на ногах, разбитые сосуды, в которых ты гордость сохраняешь! Мои кувшины полны иных чувств, надежд, мечтаний. И не побегу от тебя! Красный дом — моя судьба. Дэр — моя власть. Он владел мной, а я им. Без чувств твои стремления не достигнут цели. Приходи — и поговорим о справедливости! Верни мне любимого! Верни сейчас же! — Я топнула ногой, подхватила и швырнула в туман несколько камней.

Ветер шептал сдаться, и сырой воздух заползал под одежду.

— Цахтал! — завопила я. — Выходи!!! Ты отвернулся от меня, а, значит, преступил свое слово! Разве мы принимаем любимых на время? Нет, они навсегда в нашем сердце. Ты любишь Атру и хранишь её, значит, и Грозовых должен любить! И даже Солнечных — это твоя обязанность как властелина красной земли! Накажи всех, кто того заслужил, но не Дэра. Он не предавал тебя!

— Никогда, — вдруг сказал туман. — Никогда…

— Никогда, — подхватил ветер.

— Да… — отозвались скалы.

— Пожалуйста… — прошептала я. — Молю тебя! Верни мне его. Верни мне сердце…

Лиловый туман всколыхнулся, будто некто взмахнул огромными крыльями — это меня покинул незримый дух великого монстра. Он не оглянулся и не простил.

— Верни мне сердце! — зарыдала я.

Как долго ждала мама, пока не отчаялась? Стал ли Миратов её избавлением, её нужной смертью, когда она поняла, что отец не вернется? Я плюхнулась на камни и принялась бездумно швырять их за край. Зачем было это представление? Почему я думала, что Цахтал слышит? Ни цвета, ни следа… И Дэра больше не было.

Вечность без него, но с его сыном. Нет, этого мне было мало. Я так хотела, чтобы Дэр первым взял на руки нашего малыша! Увидел, что у него такие же темные с золотом глаза, и, возможно, черные в серебре волосы… Но он не увидит. И никогда не коснется маленького мягкого тельца. Не услышит смех своего крохи, не увидит его беззубую улыбку…

— Ты мне нужен, — прошептала я. — Давай создадим новую жизнь взамен старой. Просто коснись моей руки… Ты первым пригласил меня на танец, теперь моя очередь.

Я закрыла глаза, позволяя ветру бить меня по мокрым щекам. Ресницы склеились и заледенели. Стук сердца. Шаги. Показалось? Был ли шорох падающих камней добрым знаком?

Но никто не коснулся моей руки, не стало теплей, и любимый голос не отозвался. А внутри меня ждало своего часа прекрасное волшебство, которое уже успело узнать печаль и боль расставания. Наш малыш. Что я скажу ему, как объясню эту потерю? И как после всего попрошу принять Цахтала властелином? Мне и правда нельзя было назад, в поместье. Каждый там носил Грозового монстра, все воины почитали его и верили ему. Все, кроме меня.

Рисунок. Я вспомнила слова Дэра и быстро расстегнула платье. На коже выросло белое дерево с красивыми витыми ветвями, а под ним сидело небольшое странное существо — крылатое, носатое и доброе. Дэр не умел рисовать, но каким-то образом создал этот рисунок, совсем меня не портящий. Прикосновение молнии. Отчаянная любовь. Его вечная метка…

Я притянула колени к груди и уткнулась в них носом. Просто быть здесь, пока есть силы, а что дальше — неизвестно. Я прикрыла глаза и снова заплакала. Прости, крошечное чудо, живущее внутри. Я не могу справиться с болью даже ради тебя. Но смогу — со временем. Наверное.

— Дэр, — пробормотала я. — Ты всё равно мой.

Далекий звук не заставил меня поднять голову. И так уже истерзала себя надеждами на невыполнимое. Зачем сердцу новая боль? Оно едва справлялось со старой… Однако странное чувство в груди разрослось и пустило по телу приятную щекотку. Я резко вскинулась и от неожиданности едва не лишилась рассудка.

Клочья разлетелись по ветру, открывая край пропасти. И там, опустив голову, стоял мой Дэр… Серый на сером, с длинными растрепанными волосами. Без молний, босой и оборванный. Вот он поднял глаза, огляделся, увидел меня…

Привычное бледное золото и темнота бури. Но вместо коричневого — темно-синее. Глаза Цахтала, но они были мне не чужими. Недоумение, перемешанное с отчаянием, выдавало человека.

Я издала дикий вопль и поползла вперед, царапая колени о камни. Встать не было сил, и я не верила, что он реален. Призрак, но какая разница? Я бы согласилась и на эту мучительную грезу…

Теплое приведение, осязаемое и пахнущее. Твердое приведение, с голосом и вкусом. Цветное приведение… Дэр сцапал меня за волосы, заставляя поднять голову, покрыл поцелуями холодное лицо. Меня затрясло, задушило счастьем, охватило наслаждением и благодарностью за всё, даже за мучения. Целовать до бесконечности, пока хватает сил! Обнимать — руками, ногами, собой! Глубже, яростней, всецело! Мне ничего другого не было нужно — только слышать его, верить ему, дышать им…

— Дэр, — едва выговорила я.

— Мэй, — отозвался он глухо.

Цахтал вернул мне его. Вернул невредимым и сильным, прежним — нежным, веселым, страстным. Немного иным, но всё равно знакомым — до последней черточки, реснички, волосинки… Эти сильные руки, широкие плечи, изгиб ключиц и тонких губ. Властные объятья, которых всегда не хватало, голос, звучащий низко и чуть хрипло…

Мой Дэр. Каким жадным он был, какой жадиной я ощущала себя! Хотелось целовать его так жарко, чтобы сами снежные вершины оттаяли и покрылись цветами. Мой дождь. Его влага утешала, питала, ласкала. Я знала — он со мной надолго, до конца жизни. Нелегко будет идти вместе хожеными и нехожеными тропами, но мы справимся.

Ведь самую труднопреодолимую вершину мы взяли — прошли испытание Смертью…

Обратный путь занял гораздо меньше времени — Шторм несся стрелой, Марк легко успевал следом. Ни тот, ни другой не уставали, и гроза победно гремела над головами. А когда мы останавливались перекусить, дождь сменяло яркое сияние довольного солнца — в том числе того, что сидело рядом с нами. Мы хотели как можно скорее попасть на красную землю и уже тогда всё обсудить. Заколдованную долину миновали без приключений