— Вы еще сказали, что Карделл был артефактчиком.

— Именно! Неужели, сударыня, вам ничего не известно о подвигах этого меча?

— В семейных хрониках упоминается немногое. Я знаю только то, что Светлогор спас Рейна от гибели, да и предыдущих хозяев он защищал от опасности, — сокрушенно проговорила я.

— Как именно, вам известно?

Я развела руками, а маг прищурился:

— А вы, молодой человек, никаких странностей за подарком не замечали?

— Э-э-э… вообще-то замечал. Только не смейся, Нилия, твой меч, он как будто живой, — смущенно поведал Андер.

Я округлила глаза, а мир Карев назидательно промолвил:

— Во-от! Что я и говорил! А меч и вправду живой!

— Как так? — Мы затаили дыхание.

— Он живой не в нашем понимании, а как бы в понимании природы, ибо в ней и цветы тоже живые, а гномы и камни таковыми считают. Карделл, как вы помните, был самым настоящим гномом, и вещи он создавал с душой. Так что Светлогор, как и все его собратья, обладает душой, и Карделл каждому клинку имя дал, как отец своему ребенку. И вот скажите мне, молодой человек, что вы почувствовали, когда первый раз взяли меч в руки?

Глаза Андера загорелись каким-то внутренним светом, и он, вспоминая, проговорил:

— О! Это был вихрь! Я вдруг почувствовал себя очень сильным и ощутил, что все могу!

— А потом?

— Потом все прошло, — огорчился он.

— Это потому, что вы не провели ритуал…

— Какой ритуал? — снова дружно поинтересовались мы.

— Единения с мечом, и это необходимо сделать, чтобы вы, молодой человек, почувствовали меч, а он — вас!

— А как это сделать? — озадачилась я, а Андер задумался.

— Этого я вам сказать не могу. У каждого боевого мага свой ритуал объединения с оружием.

Я посмотрела на Андера, друг стоял весьма задумчивый и сосредоточенно глядел на меч.

— И да, барышня, вам тоже следует присутствовать на этом ритуале, ведь Павола убили, а меч его не защитил, и, возможно, он чувствует свою вину.

— Кто? Меч? — удивилась я, но маг смотрел на меня очень серьезно, и я задумалась. Павол сам себя довел до смерти, если верить Мелине, а до этого брат бабушки изменился в худшую сторону и забросил меч. Лишь чудом Светлогор уцелел при пожаре. Я пристально посмотрела на меч, и мне на мгновение показалось, что клинок сверкнул, а может, это было лишь отражение солнечного луча? В любом случае я приняла решение и, подойдя к Лидеру, сказала:

— Я пойду с тобой, так как этот меч — мой подарок.

Он кивнул, а мир Карев удовлетворенно улыбнулся и изрек:

— Дерзайте, молодые люди! Потом расскажете, что из этого получилось.

— А где собратья Светлогора? — заинтересовалась я.

— Ну, про Богдара вы знаете, он у государя. Златосвет — у кого-то из эльфов. Хвален — меч Повелителя дуайгаров, да и Вьюженем тоже владеет кто-то из демонов. Пламень, как считается, остался в Ранделшайне. Знаете, где это?

— Это где-то за Коварной Пустошью. Мертвый город драконов, — блеснула я знаниями.

Друг изумился, а хозяин лавки удовлетворенно кивнул и продолжил:

— Где остальные — неизвестно. Хотя до сегодняшнего дня я считал, что и Светлогор утерян, а он здесь, и я даже прикасался к нему.

— А он все это время пылился у нас на чердаке.

— Барышня, может, у вас еще что пылится в тереме? — профессионально поинтересовался маг. — Вы это, если еще что найдете, то приносите ко мне.

Я, усмехнувшись, кивнула. Уж чего-чего, а артефактов, будь то оружие или украшения, в нашей семье хватает!

На обратном пути Андер сообщил:

— Ритуал проведем в конце седмицы. Ты согласна?

— Послезавтра я свободна.

— Только, Нилия… — Он смутился. — Это ночью должно быть…

— Хорошо, мы же за территорию академии не пойдем, а из общежития я как-нибудь выйду.

Андер довольно кивнул в ответ.

Весь субботний день провела в ожидании и предвкушении ночного ритуала. Сестрам и друзьям решили ничего не рассказывать. С утра я уехала в дом градоначальника. Жена ир Корарда очень просила у меня успокоительную настойку.

Вечером старательно зевала и усиленно делала вид, что очень устала, поэтому неплохо было бы лечь спать пораньше. Кузины вдохновились моим примером и зевали над учебниками. Спать легли чуть раньше обычного, девчонки уснули быстро, а я с нетерпением ожидала полуночи, ведь всем известно, что это самое колдовское время.

Одевалась быстро, стараясь не сильно шуметь. Крадучись шла по коридору, воровато оглядывалась, спускаясь по лестнице. Внизу в чайной слышался смех девчонок, а вход охраняла бдительная тетушка Фола.

Гоблинша, подняв голову от книги, с удивлением воззрилась на меня.

— Мм, тетушка Фола, мне в саду погулять захотелось, — сконфузившись, пролепетала я.

— Многим этого хочется, — серьезно кивнула комендантша.

— Мне очень-очень надо. — Я умоляюще посмотрела на нее.

— Хорошо, это не запрещено, но по правилам я должна записывать всех тех, кто любит ночные прогулки, — сообщила Фола.

Я продолжила умоляюще смотреть на нее, и гоблинша сдалась.

— Ладно! Я и Этельку никогда не записывала… Но ты только недолго и постарайся никому на глаза не попадаться!

Я радостно кивнула и выпорхнула из дверей общежития.

Андер уже ждал меня. Парень, несмотря на холод, был одет только в белую рубашку, простой сюртук и черные брюки. Ладно хоть догадался надеть сапоги. На поясе были закреплены ножны с мечом, а на плече висела котомка. Увидев меня, он сразу протянул ко мне руку, а затем мы отправились в сад. Ночь была тихая и таинственная. На черном бархатном небе светили звезды, снег скрипел под нашими ногами и мерцал в свете одинокого светлячка, которого зажег друг, чтобы осветить наш путь.

Дорожки закончились, и Андер ступил в сугроб. Остановился, подумал ирну и, подхватив меня на руки, последовал дальше. Вскоре мы вышли на небольшую полянку, затерявшуюся между дубравниками и кустами сирени. Поставив меня в сугроб, Андер начал утаптывать снег, во время работы он сокрушался:

— Хмар! Надо было днем сюда прийти и все подготовить!

— Ничего страшного! — ответила я, присоединяясь к его прыжкам по поляне. — Зато не замерзнем. Ты вон как легко оделся!

— Это чтобы снимать меньше было!

— ???

Он остановился, молча оглядел изумленную меня и сообщил:

— Я читал про ритуалы единения с оружием. Два дня в библиотеке провел.

— И?