Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что видите на этом рисунке?
Иеремия подыграл.
– Клетка и два человека. Надзиратель и заключенный?
– Все верно, мистер Олден. А знаете, чем интересен этот рисунок? Оба этих человека – Вы.
Дав Иеремии немного времени переварить информацию, Анна продолжила:
– Очевидно, у нас обоих есть способности выходящие за рамки понимания обычных людей. В частности, я знаю, что должно произойти, но не знаю – когда. Наша встреча – всего лишь вопрос времени. Я ее лишь ускорила.
– Может скажете, что нас ждет: победа или поражение?
– Вы мне скажите.
Анна протянула еще один рисунок. Пустынное поле. Треснувшие кости, сломанные мечи, разломанная клетка. И над всем этим возвышался странного вида существо. В нем одновременно сочетались человеческие и звериные черты. С одной стороны, все выглядело так, что зверь-победитель, устроивший бойню ликует. С другой стороны, человеческое естество выглядело печальным, словно привидение, вынужденное покинуть этот бренный мир и уйти к свету. То ли Анна изобразила рождение зверя, то ли смерть человека, а может и то и другое – черт ее разберет! Да следы на земле читать легче, чем анализировать художества Анны! Иеремия вернул рисунок. По внешнему виду Анны, было понятно, что она тоже не знает, как толковать увиденное.
– Может это произойдет не сегодня? – с надеждой в голосе спросил Иеремия.
– А может это уже случилось давным-давно, – с горечью ответила Анна. – Поживем – увидим.
Иеремия оставил Анну и подошел к Док. Та с нежной улыбкой на устах протянула ему тарелку. Иеремия растаял. Что за чудесная женщина! Еще утром она распекала его за решение покинуть ее, и в этот раз может быть навсегда. А теперь улыбается ему и кормит горячей едой. Правда, заглянув в тарелку, понял – Док еще сердится. Мало того, что порция той же Анны была жирнее и гуще, так еще и вполовину меньше. Иеремия принял еду с благодарной улыбкой – все это он заслужил сполна. Он не стал испытывать удачу и заговаривать с Док.
Сытно отобедав, все вновь продолжили путь. И если люди были полны сил и чувствовали себя ехал более уверенно, то вот лошади по мере продвижения все больше нервничали. При этом какой-то угрозы видно не было. Животный инстинкт подсказывал, что впереди таиться опасность. И не принимать этот факт во внимание было попросту глупо. Было принято решение спешиться. Но, лучше уж идти медленно, чем не идти вовсе. И вскоре группа вышла на более-менее просторный участок, очертанием своим представляющий практически идеальный круг. В центре которого высилось дерево. Издалека могло показаться, что это обычное дерево, вот только листья на нем были алого цвета. Но, это была не единственная странность. Вся площадь вокруг дерева была усыпана трупами, как людей, так и животных. Более того, трупами было утыкано и само дерево. Какие-то тела были прибиты к стволу, какие-то были подвешены на ветвях. Понятно, чего лошади так испугались! Место было крайне таинственное и жуткое, но задерживаться в нем не было ни малейшего желания. Даже у любознательной Анны.
Только Док проявила профессиональные навыки. Она внимательно осматривала тела. Всем было очевидно, что выживших нет. Но, Док не сдавалась. Она ходила от тела к телу и проводила одни и те же манипуляции: не боясь запачкаться она осматривала раны, потом прикладывала пальцы к окровавленной шее, качала головой, вставала и шла дальше.
Обходя площадь по кругу, Иеремия тоже внимательно рассматривал тела в надежде увидеть одно, облаченное в судейскую мантию. И только сейчас до него дошло, что он ничего не знает о своей жертве, кроме прозвища и одежды. Не знает ни имени, ни лица. Может он уже сталкивался с ним на улице, но не смог опознать его в другой одежде?
– А как выглядит наш Судья? – спросил Иеремия, обращаясь к Анне. – Я имею ввиду: какое у него лицо, отличительные признаки?
– Как только увидите эту отвратительную рожу – сразу поймете!
– Так себе описание! – фыркнула Док, не отрываясь от осмотра очередного тела. – Ну а имя-то у этой рожи есть?
– Уильям. Уильям Стоутон.
– Стоутон? Ну, тогда мы полные кретины. Фамилия человека, которого мы преследуем Стэнтон! – язвила Док.
Иеремия остановился и вопросительно посмотрел на Анну.
– Уверяю, это он. Только скрывается под другой фамилией., – поспешила оправдаться Анна.
– Не так уж он и скрывается! – не унималась Док.
Кто знает, сколько бы она продолжала изводить Анну, если бы ее сапог не увяз в кровавой жиже. К ее чести Док не впала в истерику, а лишь брезгливо стряхнула с носка какой-то кровавый ошметок.
– Раз у нас столько неизвестных, может самое время повернуть назад, – предложила Док. – Что бы ужасное здесь не произошло, произошло оно недавно!
– Вы правы! – раздался юношеский голос.
От дерева отделилось одно из тел. Все, кто был при оружии схватились за него. Тело же в ответ подняло руки. Значит, перед ними живой человек. Мертвецы себя обычно так не ведут.
– Pour l’amour de Dieu! Не стреляйте! – взмолился незнакомец.
Заметив, что незнакомец угрозы не представляет, а других существ, – как живых, так и мертвых, – поблизости нет, все убрали оружие. Перед ними стоял паренек лет четырнадцати – на лице уже стала пробиваться робкая растительность, достаточно жесткая, но недостаточно густая. Больше сказать о нем было нечего, поскольку он был с ног до головы перемазан грязью и кровью. Разве только то, что он был достаточно высок для своего предполагаемого возраста. Паренек выдохнул и принялся медленно опускать руки. И когда, казалось бы, кризис был исчерпан, Анна сорвалась с места, накинулась на паренька и принялась его бить и царапать своими коготками, не стесняясь самых грязных выражений.
Иеремия передал поводья Хеву и кинулся на помощь незнакомцу. Он сгреб в охапку Анну, которая несмотря на свои смешные сорок килограмм живого веса оказывала самое активное сопротивление. Исчерпав запасы терпения Иеремия просто отбросил Анну назад. Та, словно дикая кошка приземлилась на все четыре конечности, готовая снова ринуться в бой. И она бы бросилась, если бы не подоспели Док с матерью Анны. Вместе удержали Анну от очередного акта агрессии. Иеремия не ждал получить ответы от Анны, поэтому сразу обратился к пострадавшему:
– Почему она набросилась на тебя?
– Не знаю, – пролепетал паренек с каким-то европейским акцентом.
– Почему-то я тебе не верю.
– Я говорю правду, прошу…
Паренек не успел договорить. Едва он поднял голову, как тут же получил по лицу. В этот раз от Иеремии.
