Источники и литература

1. ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12454. Д. 696.

2. ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12454. Д. 699.

3. ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12454. Д. 700.

4. ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12454. Д. 730.

Послесловие

Наступление Центрального фронта было крупным успехом Красной Армии. В течение августа – сентября 1943 г. была освобождена значительная территория. Успешные действия войск генерала армии К. К. Рокоссовского благоприятствовали наступлению Брянского, Воронежского и Степного фронтов.

В ходе наступления войска Центрального фронта нанесли поражение противостоявшим войскам противника. Хотя соединениям 2-й армии и 4-й танковой армии удалось избежать полного разгрома, они понесли значительные потери в живой силе и технике, и отошли на западный берег Днепра значительно ослабленными. Ряд соединений, понесших большие потери, был сведен в боевые группы.

К 30 сентября войска Центрального фронта вышли к Днепру на широком фронте от Радуля до Дымера и захватили 7 плацдармов на западном берегу Днепра. Более того, развивая наступление, войска 13-й армии захватили два плацдарма на Припяти. Форсирование Днепра одновременно в нескольких местах является выдающимся примером преодоления крупнейшей водной преграды схода. Хотя в конце сентября плацдармы советских войск были небольшими и разрозненными, однако их наличие означало крах планов противника по созданию прочной обороны на Днепре и выигрышу времени для приведения его войск в порядок.

ПЛАЦДАРМЫ ЦЕНТРАЛЬНОГО ФРОНТА, ЗАХВАЧЕННЫЕ К 3 °CЕНТЯБРЯ 1943 Г. (23, С. 361)

Войска Центрального фронта за 28 дней продвинулись на 250–330 км. В сентябре средний темп наступления войск фронта был значительно выше, чем в августе, составляя 10,5-12,5 км в сутки.

Средний темп наступления был невысоким. Это было обусловлено тем, что, проведя оборонительную операцию на Курской Дуге в июле, советские войска практически без паузы перешли в контрнаступление, перешедшее затем в общее наступление. В результате двухмесячных непрерывных оборонительных и наступательных действий войска Центрального фронта начали испытывать большие затруднения в обеспечении ГСМ и боеприпасами. Кроме того, продвижение советских войск осложнялось наличием большого количества водных преград. Противник, оказывая ожесточенное сопротивление на важнейших направлениях, пытался выиграть время для отвода своих войск и создания обороны на р. Днепр.

Составители очерка «Операции Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941–1945» отмечают: «В период подхода к Днепру тыловые части и учреждения фронтов не смогли организовать своевременное и бесперебойное снабжение войск горючим и боеприпасами. Нехватка горючего повлекла за собой большое отставание переправочных средств и артиллерии усиления, а необеспеченность боеприпасами не позволила осуществить надежное артиллерийское обеспечение войск, форсировавших Днепр». (23, с. 373)

Советские войска выходили к водным преградам, почти не имея табельных переправочных средств. Это поставило их перед необходимостью форсировать реки с помощью подручных средств. В таких условиях было невозможно проводить быстрое накапливание сил и средств на завоеванных плацдармах.

Главная тяжесть форсирования рек, захвата плацдармов и борьбы за их удержание и расширение в сентябре легла на стрелковые части и подразделения. Основная масса артиллерии, а также танков, оставалась на восточных берегах.

Вследствие вышеперечисленных причин плацдармы расширялись медленно, что давало противнику накапливать силы и проводить довольно мощные контратаки.

В связи с отставанием артиллерии усиления имевшаяся в войсках артиллерия не могла надежно подавить оборону противника. На многих участках форсирование Десны и Днепра передовыми отрядами проводилось ночью и без артиллерийской подготовки. Имевшаяся артиллерия в это время находилась в готовности к открытию огня. Ее огонь открывался, как правило, только после обнаружения противником переправляющихся войск. (23, с. 374)

Далее о том, что сделать не удалось. Маршал К. К. Рокоссовский в своих мемуарах «Солдатский долг» вспоминает: «Войска 60-й армии, преследуя разбитого противника, сминая его части, пытавшиеся остановить наше продвижение, 6 сентября овладели Конотопом, еще через три дня – Бахмачем. Южнее этого города были окружены и после двухдневного боя разгромлены четыре вражеские пехотные дивизии. 15 сентября после короткого боя войска Черняховского освободили Нежин. Дорога на Киев была открыта.

В это время правофланговые армии соседа слева – Воронежского фронта – вели еще бои на рубеже Ромны, Лохвица, отстав от нашего левого крыла на 100–120 километров. Между войсками двух фронтов образовался огромный разрыв. Черняховский был вынужден часть сил выделить для обеспечения растянувшегося фланга, ослабляя этим свою ударную группировку.

Дело, конечно, неприятное. Но с другой стороны, такое глубокое продвижение 60-й и 13-й армий на Черниговском и Киевском направлениях открывало перед нами заманчивые перспективы: мы могли нанести удар во фланг вражеской группировке, которая вела бои против войск правого крыла Воронежского фронта и сдерживала их продвижение. Тем самым мы не дали бы врагу отводить войска за Днепр, способствовали бы продвижению соседа, возможно, совместными усилиями нам удалось бы овладеть Киевом. Мое предложение обсуждалось, но не было принято. Больше того, мне выразили неудовольствие, что Черняховский с моего разрешения занял Прилуки, которые находились за пределами нашей разграничительной линии.

В связи с тем, что наш левый фланг все более растягивался, по моей просьбе Ставка передала нам из своего резерва 61-ю армию генерала П. А. Белова, которую мы вскоре ввели между 65-й и 13-й армиями на Черниговском направлении. Это позволило значительно сузить полосу наступления 60-й армии, что ускорило ее продвижение к Киеву. Я побывал у Черняховского после того, как его войска освободили Нежин. Солдаты и офицеры переживали небывалый подъем. Они забыли про усталость и рвались вперед. Все жили одной мечтой – принять участие в освобождении столицы Украины. Такое настроение, конечно, было и у Черняховского. Все его действия пронизывало стремление быстрее выйти к Киеву. И он многого достиг. Войска 60-й армии, сметая на своем пути остатки разгромленных вражеских дивизий, двигались стремительно, они уже были на подступах к украинской столице.

Каково же было наше разочарование, когда во второй половине сентября по распоряжению Ставки разграничительная линия между Центральным и Воронежским фронтами была отодвинута к северу и Киев отошел в полосу соседа! Нашим главным направлением теперь становилось Черниговское.

Я счел своим долгом позвонить Сталину. Сказал, что не понимаю причины такого изменения разграничительной линии. Ответил он коротко: это сделано по настоянию товарищей Жукова и Хрущева, они находятся там, им виднее. Такой ответ никакой ясности не внес. Но уточнять не было ни времени, ни особой необходимости». (24, с. 225–226)

Действительно, 60-я армия генерала Черняховского добилась значительных успехов. Однако четыре вражеские пехотные дивизии (217-я, 340-я, 183-я и 208-я) не были ни полностью окружены, ни уничтожены южнее Бахмача. Эти дивизии, пусть и потрепанные, отошли на Прилуки и