class="p">Даллас Коста: Нужен грузовик?

Брайар Ауэр: Нет. Помощник Олли доставит все на этой неделе.

Фэрроу Баллантайн-Сан: Я принесу вино.

Даллас Коста: И торт. Никаких черствых кренделей для тебя сегодня.

Даллас Коста: И не думай, что ты от нас избавилась, мисси. Мы будем приходить раз в месяц, нравится тебе это или нет.

91

Оливер

Четвертый пробный день

Никто никогда не указывал беспокойство как побочный эффект отношений на расстоянии. Этот мучительный, вызывающий рвоту, электрический всплеск внутри тебя, который, казалось, сгорит и вырвет все органы, если ты не встанешь и не сделаешь что-нибудь. Что угодно.

Илай пролистал папку с образцами ковров, закинув ноги на стол в моем кабинете.

— Что-нибудь еще?

Кончиком ручки я смахнул его ботинок с красного дерева, гордясь тем, что мне удалось встать после четырехдневного запоя. Поправка: Илай приехал ко мне домой в семь утра и притащил мою задницу в офис как раз к важному голосованию, едва выкроив минуту, чтобы натянуть костюм.

Мои пальцы вернулись к вискам, погрузились в кожу, словно могли выжать похмелье.

— Ты когда-нибудь был в Вако?

— Я имел в виду по работе.

— Я твой босс. Все, что я тебе говорю, связано с работой.

Он вздохнул, уступая мне дюйм.

— Что в Вако?

— Засранец.

Точнее, мудак-изменник, который однажды списался с Брайар на Raya, написал ненавистные комментарии к каждому трейлеру фильма, над которым она когда-либо работала, и столкнулся с ней в Бэйлоре, когда она пришла к своим друзьям. Я приказал Себастьяну найти на него компромат еще несколько месяцев назад.

Кайл Кларк. Бывший младший инженер в Raytheon. Бывший кандидат наук в Бэйлоре. Даллас ввела меня в курс дела, когда они вернулись из поездки, а я слишком долго не давал ему опомниться, отвлекаясь на существование Брайар рядом со мной.

Илай бросил взгляд на ужасный полиэстер цвета фуксии.

— В этой великой стране полно мудаков. Кого ты имеешь в виду?

— Того, чья жизнь скоро станет короче.

— Не делай ничего противозаконного. Я не буду выручать тебя из тюрьмы.

— Для этого у меня есть друзья. — Я перестал потирать виски, чтобы прищуриться на него. — Это беспокойство, которое я слышу в твоем голосе?

— Это самосохранение. Ты выглядишь как дерьмо.

Итак. Насчет этого... Я не принимал душ с тех пор, как Брайар уехала. Это важно. Не то чтобы я подпускал кого-то достаточно близко, чтобы почувствовать мой запах. Было бы проще, если бы она осталась в Лос-Анджелесе. По крайней мере, у нас был бы FaceTime.

Но, увы, как только она приземлилась, продюсеры сообщили ей, что они перенесли съемки на отдаленный частный остров, принадлежащий одному из инвесторов-миллиардеров. Что-то вроде сокращения расходов на съемочную площадку.

На крошечном карибском острове была всего одна вышка сотовой связи, и чтобы поймать сигнал, нужно было совершить двухчасовой поход на гору, покрытую густыми джунглями. Даже если бы я хотел, чтобы она совершила этот поход, а я этого не хотел, она бы не смогла с ее двадцатичасовым графиком съемок.

Я не получал от своей девушки никаких известий уже четыре долбаных дня.

Я прислонился щекой к столу.

— Я одет с ног до головы по индивидуальному заказу.

— У тебя даже носки не совпадают.

— Обдуманный модный выбор.

— Единственный человек, чье имя ты сегодня правильно назвал, - это я, ты накричал не менее чем на половину персонала, а на заседании совета директоров предложил отказаться от расширения курорта в Бразилии.

— Это привело бы к повсеместной вырубке лесов и еще больше поставило бы под угрозу буйноголовых мартышек.

— Буйноголовые сурки. — Илай захлопнул папку. — Кто ты, блядь, такой?

Я не ответил, вскочив на ноги, прежде чем взорваться на своем сиденье. Этот электрический всплеск не хотел рассеиваться. Я должен был это сделать.

Глаза Илая проследили за тем, как я направился к выходу.

— Куда ты?

— В Техас.

— Что, черт возьми, находится в Техасе?

Мелкая месть.

92

Брайар

Девятнадцатый пробный день

На второй неделе съемок Хейли Йоханссон удалось заманить меня в угол на съемочной площадке, зажав между двумя столами с едой. Если я ожидала, что за месяцы, прошедшие с нашей нью-йоркской встречи, произойдет какое-то развитие личности, то была жестоко разочарована.

Она откинула волосы на плечо, несомненно, одним этим жестом отложив прическу и макияж еще на полчаса.

— Твой жених придет?

Я вздохнула, взяв тарелку со стопки.

— В миллионный раз повторяю: он мне не жених.

По крайней мере, пока нет.

Воистину, этой женщине не хватало элементарной способности слышать все, что не выходит из ее собственного рта. Не помогало и то, что каждую свободную минуту я проводила в делах, пытаясь выкинуть Купера и Оливера из головы. (Подчеркиваю - бодрствуя. У меня не было ни единого шанса против своих снов).

Я скучала по Олли. Очень сильно.

На прошлой неделе мне даже удалось выкроить пять часов, чтобы совершить поход на гору и спуститься с нее в поисках сотовой связи, но съемки прервались из-за изменения расписания в последнюю минуту, вызванного трехчасовым срывом Хейли на съемках из-за сцены, которую она не смогла довести до конца.

Что касается Купера... Я не могла смириться с тем, что наша разлука привела к его смерти. Это просто не укладывалось в голове. Если я концентрировалась на своих задачах, занимала себя дополнительными часами, продумывая расстановку и сцены, я меньше думала об этом. Так я и поступила, с головой погрузившись в работу.

Хейли последовала за мной к буфету.

— Знаешь, для помолвленной пары вы двое никогда не общаетесь.

— Потому что мы больше не помолвлены.

— А ты ему вообще нравишься?

— Тебе придется спросить у него. — Я положила на свою тарелку половину вегетарианского бань-ми. Сотрудники кейтеринга постарались на славу, отправив на остров целую флотилию поваров.

— Могу я взять его номер?

Вот и все. Я повернулась к ней, отбросив еду на стол.

— Ты просишь у меня номер телефона моего бывшего жениха?

— Ну, не похоже, что он тебе больше нужен.

Я вздохнула, не потрудившись объяснить ей - в очередной раз - что отмена помолвки не означает, что мы прекратили наши отношения. Хотя, если честно, после девятнадцати дней без связи это даже не было похоже на отношения.

Это было то, чего я боялась, когда пыталась расстаться. Любовь превращалась в тоску,