– Желать лучшего – это значит принимать своего ребёнка и его желания. Мне двадцать пять, и ты не хочешь это принять, значит, лучше свести общение к минимуму.

С этими словами, она нажимает отбой и уже не сдерживается. Я слушаю душераздирающие рыдания, с которыми Ребекка уходит в ванную комнаты и там же закрывается. Весь мой самоконтроль держится на тонкой ниточке, и сейчас она рвётся, поэтому стискиваю зубы так, что болит челюсть, ведь я сдерживаю порыв набрать номер её отца и поговорить с ним сам. Перед глазами нет никаких рамок, когда вижу, что она расстроена. И даже если человеком, который стал причиной слёз стал её отец, я не поступлюсь.

Но не сейчас. Плевать на него, намного важнее, чтобы Ребекка успокоилась.

Я останавливаюсь у двери, приложив голову к стене и стучу.

– Пустишь меня?

– Дверь открыта, Джейк, – осевшим от рыданий голосом, уведомляет Ребекка.

– Если ты хочешь побыть одна, я не буду заходить, даже если она открыта и даже если очень сильно захочу в туалет.

Слушаю всхлип, который она подавляет.

– Ты хочешь, чтобы я зашёл или нет?

Ребекка берёт минутную паузу. Это одно из самых сложных решений для неё: дать слабину передо мной. И порой начинаю винить себя. Только сейчас понимаю, что мог пойти иным путём, попытаться сделать так, чтобы именно со мной она могла дать эту самую слабину и стать беззащитной. Сейчас всеми силами стараюсь наверстать упущенное или быть тем, кем мог стать изначально. Не всегда получается, потому что периодически ступаю на ту же дорожку и вновь гну своё. Сложно перестроить себя и привычки, но стараюсь не только ради неё, а ради нас. Только со временем приходит понимание: чтобы сохранить, нужно потрудиться, где-то отказать и перебороть самого себя.

Наконец-то слышу слабое:

– Хочу…

Но ещё приятней то, что это не работает лишь с моей стороны, Ребекка тоже пытается. Кажется, у нас что-то получается.

Открываю дверь и обнаруживаю её у ванны, к которой она прижимается спиной, подогнув колени к груди и взгрузив на них подбородок. Она кажется маленькой запуганной девочкой, которой не хватает отцовской любви, и я понимаю, что в какой-то степени могу заменить его. Ужасно, что я должен делать это при живом настоящем.

Занимаю место рядом с ней, хотя обычно не сажусь рядом. Мне физически необходим телесный контакт, и я всегда нахожу пристанище за спиной, оставив её между ног. Сейчас предоставляю Ребекке свободное пространство. День явно ни к черту, и отец лишь угробил его до конца.

Вытягиваю ноги и убираю прилипшие к её щекам волосы, найдя им место за ухом. Так я хотя бы вижу часть лица, где покраснел кончик носа, а на щеках появился румянец, но вовсе не из-за смущения, вероятней всего, из-за жара.

– Если бы я был на твоём месте, мог просто послать все на хрен, чтобы они поскорей выметались.

Ребекка слабо жмёт плечами, и я понимаю, что она хочет этим сказать: так нельзя.

– Если хочешь, могу набрать ванну.

– Не надо… – тихо говорит она.

– Можем пойти в кровать.

Вновь получаю отрицательный ответ. Ладно, это дерьмово.

Ещё одна попытка.

– Я сделаю всё, что захочешь.

– Я просто устала и болят ноги.

Я отрываюсь от ванны и поднимаюсь на ноги. С лёгкостью просовываю руки под её колени и за спиной, поднимая следом за собой. По пути глушу свет и оставляю Ребекку в уголке дивана, на спинку которого она тут же кладёт голову. Быстро нахожу National Geographic среди каналов и возвращаю пульт на журнальный столик, замечая, что уголки её губ немного приподнялись. Странно, что обрадовать её может канал о животных, а не посиделки в ресторане. В окончание, кладу её ноги на колени и начинаю массировать ступни, видя, как блаженство появляется на лице Ребекки. Она закрывает глаза и наконец-то расслабляется, делая протяжный выдох. Периодически перебираюсь на икры. Не могу отказать себе в том, что коснусь её, хотя сейчас это уже не имеет запретов.

Уже спустя десять минут Ребекка окончательно становится мягкой.

– Спасибо, – шепчет она, оставаясь с закрытыми глазами.

Оставляю её ноги в покое, сам нахожу пристанище у спинки дивана, приняв лежачее положение и, обняв её бедра рукой, кладу голову на животик. Ребекка запускает пальцы в мои волосы и играется с ними, из-за чего закрываются глаза, а волна наслаждения прокатывается по телу.

Но я тут же поднимаю голову.

– Я не наврежу, если так лёг?

Ребекка отрицательно крутит головой.

– Не думаю.

Возвращаю голову на её живот и вновь закрываю глаза, поддаваясь возникшей гармонии и миру между нами.

– Джейк?

Я вопросительно мычу, не в силах волочить языком, когда она продолжает гладить меня по голове.

– Спасибо, что помог сегодня.

Даю ответ тем, что поглаживаю её бедро.

Бекка

– Вот дьявол! – шепчу я, смотря на букет, которых не было уже относительно давно.

Опять. Снова. Вновь.

Лишь три слова крутятся в моей голове. Если это всё же Дженнифер, то почему она сделала перерыв и снова приступила к подобному рода подаркам? В чём дело? Для чего это всё?

И я больше не хочу тянуть.

Выхожу из кабинета и застаю её в пороге того, который Уилл делит с Сэмом.

– Дженнифер, ты нужна мне.

Девушка оборачивается так резко, что дверь дребезжит.

– Я всё уладила с арендатором, можешь не беспокоиться, – говорит она, на что вопросительно выгибаю бровь. Я не знала, что звонил арендатор, и вовсе не понимаю, какой именно.

– Арендатор?

– Да, я вернула ключи, всё в порядке.

Уже было открываю рот, но вспоминаю, что я именно та, кто должен был сделать это сегодня час назад. Замечательное начало дня. Моей рассеянности не позавидуешь. Но это действительно вылетело из головы.

Пулей влетаю в кабинет и листаю ежедневник, чтобы найти данный пункт, но его нет. Я даже не записала.

– С тобой всё в порядке? – спрашивает Дженнифер.

– Да… нет… да… Боже, пока ничего не спрашивай.

– Ты сама не своя.

Конечно, ведь с того самого дня посещения врача, я либо взвинчена до крайней степени безумия, либо абсолютно спокойна до такого уровня, что позавидуют буддисты. Осталось только начать медитировать. В отличие от меня, Джейк остаётся собой, а его недавнее предложение о совместном проживании и вовсе поднимает каждый волосок на моём теле. Я не жила с мужчиной, даже с Райном, и да, тогда это была моя идея. Мне требовалось личное пространство, безусловно, он понял и согласился. Нельзя строить отношения на расстоянии, а потом ни с того, ни с сего, взять и съехаться сразу на одну территорию. Тогда я дала нам время привыкнуть друг к другу, может быть, всё немного затянулось. Возможно даже это повлияло на наши отношения и чувства, но к чему уже думать о прошлом? Райн женится, я беременна, и делаем мы это с разными людьми.