– Сколько недель? – спрашивает Алекс.

– Сегодня уже семь.

– Сколько ты вообще скрывала ваши отношения? – улыбается Лизи. – Мы же встречали его на фестивале? Почему вы были по раздельности?

– Мы не были вместе, – объясняюсь я. – Мы просто… общались.

Лизи приподнимает бровь.

– Общались?

– Вы интересно общались, – хихикает Алекс.

Чувствую, как жар приливает к щекам. Мне становится неловко, ведь мы никогда не доходили до темы свободных отношений. А с Джейком меня именно они и связывали.

– Да ладно, Бекка, ничего постыдного, – жмёт плечами Лизи, будто чувствуя мою неловкость. – Никто не осуждает.

– Да, – соглашается Алекс. – Думаю, намного хуже, если бы ты не помнила, с кем повеселилась ночью, чтобы хотя бы назвать имя отца. Фигово докатиться до этого.

– Я всё ещё в шоке, – вздыхаю я. – У меня уже были подозрения, но тогда тест показал одну полоску. Пару недель назад я сделала снова и вот… сюрприз.

– Ты уже сказала ему?

– Он был за дверью, когда я делала тест. И к врачу ходили вместе, он присутствовал на узи.

– Значит, ему небезразлично, – говорит Лизи. – Не думаю, что он мог пойти с тобой просто так.

– Ну, некоторые хотят лично убедиться, что ничего нет.

– Так могут поступать только конченые уроды, – заявляет Алекс. – Ты и сама знаешь, что у нас тоже не были запланированы подобные моменты. Я залетела… черт, я забеременела по случайности. Я просто взяла Тома силой.

Она издаёт нервный смешок.

– До сих пор не по себе, а у Лизи сама знаешь. Если бы я тогда не была в шоке, я бы заехала Картеру подносом по голове и между ног. Так что тебе повезло больше. Если он был рядом во все эти моменты и поддержал, значит ему не всё равно. Это уже говорит о многом.

– Спасибо, – немного улыбаюсь я.

Девочки с энтузиазмом начинают задавать вопросы, словно никогда не были в положении, и мы вместе смеёмся. На душе становится заметно легче, но не до конца. Камень всё еще присутствует на шее, который окончательно слетит только когда расскажу родителям. Папа, конечно, уже в курсе, но вероятно принял данную новость за шутку. Мне предстоит снова сказать, чтобы это уложилось в его голове.

В конечном счёте желаю девочкам хорошего дня и нас разлучает сброшенный вызов. Казалось бы, всё хорошо, если бы не сообщение со словами: завтра улетаю в Вегас.

Мне становится так печально, словно самые серые тучи сгущаются над головой и начинается до дрожи пронизывающий гром. Наружу выплескивается одиночество и пустота. Я ещё несколько минут смотрю на экран, пока на нём не возникает имя отправителя сообщения.

– Ты занята? – спрашивает Джейк.

– Нет.

– Тогда всё в порядке?

Я отворачиваюсь к окну и даю волю тоске, которая уже появляется несмотря на то, что он ещё тут.

– Да.

– Ребекка, что не так?

– Я просто слишком привыкла к тебе и это тяжело, – тихо признаюсь я. – Надолго?

– Всего три дня. Несколько мастер-классов и я дома.

Дома – он не говорит «у тебя» или «у меня», он говорит «дома», будто дом больше не имеет определённого места. И это толчок к движению вперёд. Может быть, уже пора, по крайней мере, стоит попробовать.

– А потом мы можем что-то присмотреть…

– Для нас? – Джейк не скрывает удивления.

– Да.

Нутром чувствую улыбку на его лице.

– Да, присмотрим.

– Можно начать сегодня, мне будет, чем заняться.

Странно, что раньше я не задумывалась об этом. Я не думала, чем буду занята, ведь всё было прекрасно известно и даже предсказуемо. Идея вызывает во мне приятное предвкушение, как Джейк её обрывает.

– Сегодня не получится.

Я вновь становлюсь угрюмой и поникшей.

– Ладно, хорошо…

Слышу щелчок дверной ручки, из-за чего делаю поворот в кресле. Кто-то без стука? Что за новости?

Джейк смотрит на меня с порога кабинета, удерживая мобильник у уха. Его губы слегка приподнимает сексуальная усмешка. Он единственный человек, который позволяет себе подобную наглость, как я не догадалась.

– Боюсь, сегодня ты будешь занята. Сходишь со мной на свидание?

Я словно завороженная, продолжаю держать телефон у уха, хотя руки начинаю дрожать, а по спине прокатывается волна мурашек.

– Когда?

– Как на счёт сейчас? – улыбается Джейк. Смешно, что мы продолжаем разговаривать по телефону на расстоянии вытянутых рук. – Я недалеко от тебя. И я скучал.

Поджимаю губы, сдерживая дурацкую улыбку.

– Я только недавно уехала, и я на работе.

– Это ни о чём не говорит.

– Ты снова выберешь пивной бар?

– На этот раз развязываю тебе руки.

Он смотрит на меня из-под ресниц, продолжая держаться на расстоянии и прожигать взглядом.

– Ну? Свидание?

– Только если пообещаешь вернуться из Вегаса не женатым.

– Отрублю руку, лишь бы не жениться на ком-то, кроме тебя.

Я едва не роняю телефон, вовремя поймав его и удержав на месте. Джейк начинает смеяться, наконец-то убирая мобильник в сторону. Конечно, глупо задаваться вопросом, что именно его веселит. Вряд ли мое лицо оставалось прежним, как только речь зашла о женитьбе. Я не думала, что разговор может перетечь в другую тему.

Но в состоянии весёлого задиры он держится недолго. Если точно: до того самого момента, как взгляд не останавливается на букете.

У меня брови подпрыгивают к потолку, когда он издаёт рык и хватает букет, с которым исчезает за дверью. Вот это уже интересное и многообещающее начало. Я не могу сдержать тихий смех и улыбку, но тут же прерываю радость, наблюдая вдруг появившуюся вспышку ревности. С какой стати и с чего ради? Я беременна, а он вдруг решил показать собственничество? Не могу отрицать, Джейк проявляет эти качества редко, но метко.

Когда он вновь появляется на горизонте, букет в руках отсутствует. Я поднимаю записку и протягиваю ему. Джейк принимает её с неохотой и неприкрытой злобой.

Пока его брови сходятся на переносице и обсуждают что-то между собой, я едва держусь, чтобы не взорваться от смеха.

Наконец, Джейк поднимает глаза и встречается с моим взглядом, в котором отчётливо читается веселье.

– И это я истеричка.

Секунда, и мы оба взрываемся, начиная смеяться.

– Ты всё равно ненавидишь розы, – говорит он, продолжая хихикать.

– Там были желтые.