…я так любил её…

И эта была не Ленка…

И не Наташа…

Да что за ерунда в голову лезет?!

Я мотнул головой, как бы отгоняя непроизвольным этим жестом странное своё наваждение, и вдруг, совершенно случайно упёрся взглядом в Лерку, одиноко торчащую неподалёку.

И вздрогнул, словно пронзённый током.

Этого мне только не хватало! Она то тут причём? Да она у меня и так в печёнках уже сидит, зараза эта рыжая!

И вновь я вздрагиваю от чего-то, мне и самому даже не очень понятного…

Рыжая…

У той девушки волосы тоже были…

Рыжими?

Она была рыжей до невозможности, та девушка! Она…

Чёрт! Да кто, она?! Не было у меня никакой такой девушки, никогда не было! Вот они, обе моих девушки, бывшая и настоящая! И никого, кроме…

И вновь что-то тревожной, холодной льдинкой кольнуло меня изнутри. Кольнуло и исчезло…

Исчезло… и чёрт с ним!

Мне вдруг жутко захотелось домой. И ни на какие новые места и впечатления я уже был не согласен. Домой, только домой! И ещё…

Ленку не потерять бы! Ещё раз не потерять бы Ленку! И если этот Кот Котофеевич не уймётся добром…

Спохватившись, я поискал взглядом Витьку. Ну, так и есть! Опять около Ленки трётся, котяра помойная! Хотя…

Так! Так, так! Очень хорошо даже! Замечательно просто!

В ответ на очередной какой-то Витькин вопрос или предложение, Ленка лишь равнодушно и даже досадливо передёрнула плечами и, взглянув в мою сторону, лучезарно мне улыбнулась. А потом и подошла ко мне, и взяла за руку…

«Накось выкуси! – злорадно подумал я, с каким-то внутренним ликованием наблюдая за тем, как, слегка опешивший от столь явного фиаско Кот Котофеевич старается сходу переключиться на эту самую свет Валерию. – Облизнулся, сукин сын!»

– Слушай, а ты чего такой надутый? – спросила Ленка, беря меня и за другую руку тоже. – Неужто, ревнуешь?

– Ревную, – сказал я, глядя ей прямо в глаза. – И здорово ревную!

– Наконец-то! – Ленка засмеялась, бросила быстрый взгляд на Витьку. – А я уж не чаяла и дождаться!

– Это он у меня дождётся! – пробормотал я, осторожно привлекая к себе Ленку. – Никуда тебя больше не отпущу! И не надейся!

– Вот даже как?

Ленка вдруг снова лучезарно мне улыбнулась.

– Слушай, – сказала она, заговорщицки понизив голос, – а ты смог бы его отлупить из-за меня? Нет, не в физическом смысле… в этом я и не сомневаюсь даже…

– А как же ещё можно лупить? – не совсем понял я. – Ежели словесно… то тут я против Виктора Андреевича и минуты не выстою. Словами он меня так отдубасит…

– Да я не о словах! – Ленка досадливо поморщилась. – Именно о кулаках речь…

Не зная, что и ответить, я счёл за лучшее промолчать.

– Я имела в виду чисто психологический аспект! – внезапно рассмеялась Ленка. – Ведь он же твой друг, так? И давний друг…

– Весьма давний, – вынужден согласиться я со столь очевидным фактом. – С пелёнок, можно сказать…

– Неужели? – Ленка была явно заинтересована. – Так уж и с пелёнок?

– Ну, почти. И ясли вместе посещали, и садик детский. Про школу я уж и не говорю…

– Вот даже как?

Ленка бросила быстрый взгляд в Витькину сторону.

– Значит всё-таки не смог бы? Даже из-за меня! Или смог?

– Что, прямо сейчас?

Я тоже искоса посмотрел на Виктора свет Андреевича.

Что-то у него, бедолаги, совсем дела разладились. Вот и Лерка, кажется, в довольно резких тонах отшила нашего ловеласа прямо, что называется, с порога. И, вообще, странная она какая-то последнее время, эта самая Лерка-Валерка. Вон как на меня, на нас с Ленкой исподлобья зыркает, с какой ненавистью жгучей! Или это мне кажется только…

В это время Лерка вновь взглянула исподлобья в нашу сторону и наши взгляды случайно соприкоснулись. Какое-то краткое мгновение, доли секунды всего смотрели мы друг другу в глаза, потом Лерка первой отвела взгляд. А я…

Словно ледяной волной меня вдруг окатило. И дрожь какая-то особенная по коже пробежала, так, словно…

…словно что-то давнее и напрочь уже подзабытое вновь попыталось отчаянно достучаться из дальнего своего далека до моего, то ли сознания, то ли подсознания.

Отчаянно и, увы, безнадёжно…

Дурацкое такое ощущение… и, слава богу, что оно тут же прошло…

– О чём задумался? – тихо шепнула мне на ухо Ленка. – О том, как его отлупить получше?

– Кого?

Я вновь задумчиво посмотрел в Витькину сторону.

– Так, вроде, причины особой не наблюдается…

– Не наблюдается?

Ленка вдруг скорчила мне какую-то непередаваемо лукавую гримаску, в бездонных глазах её вновь чёртиками запрыгали уже знакомые золотистые искорки.

– А хочешь, я устрою причину? Ну, чего ты? Опять дуешься? Да пошутила я, нужен он мне очень! Я просто хотела… в общем, считай, что это ещё одна маленькая проверочка…

– Господи! – вздохнул я. – Да что тебе меня проверять! Да я за тебя… что угодно и кого угодно! В огонь, в воду… под первую же попавшую автомашину…

И вдруг…

Вдруг я почти физически ощутил себя (именно себя, а никого другого!) навзничь распростёртым на асфальте. А на меня (именно на меня!) с огромной скоростью надвигался автомобиль (наш автомобиль?). Я совершенно отчётливо всё это видел… даже белое от ужаса лицо Наташи за лобовым стеклом…

И боль…

Страшная, нечеловеческая боль, буквально захлестнувшая всё моё существо… в каждую клеточку моего тела вонзившаяся…

И всё это длилось, наверное, секунды две, не более… а потом снова исчезло, так, словно и не было ничего…

Наваждение какое-то! Или это я заболел внезапно?

– Что с тобой? – встревожено поинтересовалась Ленка, теребя меня за руку. – Тебе что, плохо? Плохо тебе, да?

– Да нет, что ты! Всё нормально!

Я судорожно вздохнул, вернее, выдохнул и вновь привлёк к себе Ленку. Осторожно прикоснулся губами к пушистым её волосам.

– Всё нормально, маленькая!

И снова какой-то внезапный внутренний озноб… и ледяная волна по коже…

И лицо девушки… той девушки, которой…

…которой не было…

Я тоже называл её «маленькой»… когда-то… где-то…

Опомнившись от очередного наваждения, я увидел, что Ленка смотрит на меня как-то странно. С тревогой какой-то, что ли…

– Ты извини, я сейчас…

Я подошёл к Серёге, по-прежнему сидевшему на корточках и мрачно рассматривавшему злополучную эту вмятину.

– Ну, что?

– Да чертовщина какая-то! – Сергей встал, отряхнул джинсы и вдруг изо всей силы пнул ногой переднее колесо. – Не было печали!

– Да ты как будто и не рад? – заметил я.

– Не рад чему?

– Ну… – я пожал плечами. – Тому, хотя бы, что никакого такого человека мы не переехали. Что не было никакого…

– Так ведь он