- Не двигайся!

Ноат подчинилась, однако это не помешало ей сверлить стража недовольным взглядом.

- Сначала дело. Всё остальное потом, - коротко проговорил Хэлмираш, кладя браслет на очерченный на столе круг и начиная выговаривать заклинание на переплетении древних наречий эльфийского и человеческого языков.

Формула на этот раз засветилась очень ярко, настолько, что стражу пришлось сощуриться. А занесённая и вовсе зажмурилась. Но всё шло строго по плану, ослепительная вспышка говорила о том, что слои формулы легли правильно.

- Всё, можешь открывать глаза.

Хэлмираш шагнул к столу, взял в руки свой потемневший браслет, пояснил:

- Я его преобразовал. Теперь ни один портал вне стен Академии тебя не примет.

- Погоди, - занесённая его как будто не слышала, решительно подошла, не спрашивая разрешения перехватила браслет. – Сначала надо обработать рану. У тебя здесь есть чем?

- Я сам, - потянулся за своей вещью Хэлмираш, но Ноат резко отвела руку в сторону.

- Хэл, - демонесса поморщилась. – А давай ты тут геройствовать не будешь? Неси аптечку.

Страж несколько секунд смотрел в сердитые фиолетовые глаза. Обычно такие интонации он слышал только от своих друзей: Дармина и Лимрада. Причем от Дармина чаще. Женщины никогда не позволяли себе такого обращения. Но ведь Ноат была не просто женщиной, сейчас перед ним стояла травница. Пусть только начинающая, но уже решительная, как Лимрад, и наглая, как Дармин. Мысленно усмехнувшись, Хэлмираш сдался, ведомый в том числе любопытством: чему за прошедшее время смогли научить занесённую местные целители? Сходил за аптечкой, передал. Надо отдать должное, сориентировалась она быстро: в пару движений нашла дезинфицирующий настой, смочила в нем вату. Несколько неловко закатала Хэлмирашу рукав рубашки, осторожно прошлась смоченной ваткой по страшной на вид полосе ожога. Страж магией удержал реакцию тела на пошедшую по руке боль. Её быстро заглушила щедрая порция заживляющей мази. Занесённая потянулась за бинтом, но Хэлмираш решительно отдёрнул руку.

- Нужен контакт с кожей, - он кивнул на браслет.

- Слушай, я же никуда сейчас из Академии не денусь, да и Триг рядом, ничего со мной не будет, а ты пока… - Ноат всё-таки взялась за бинт, но страж был непреклонен.

- Нет.

Широкая металлическая полоса снова легла на запястье.

- Но не заживёт же! – возмутилась демонесса.

- Всё нормально, - сдержанно отозвался мужчина. При должном уходе ожог должен был пройти за несколько дней.

- У тебя будут проблемы с Мааларом? – вдруг спросила занесённая, на лице отразилась вина

Очередной раз подивясь резкой смене темы и ходу мыслей демонессы, страж пожал плечами:

- Нет, никаких.

- Но ты же не сможешь передать ему Пинта, - Ноат нахмурилась, не понимая.

- Ему не сам Пинт нужен, а факт его смерти. Документу от Гончих и мёртвой голове он верит, так что я ему больше ничего не должен.

От мыслей о Мааларе внутри зажгло. Губы сами по себе пришли в движение, складываясь в оскал, пришлось отвернуться, чтобы взять лицо под контроль. Перевёл оскал в жёсткую усмешку, поднял голову:

- Но идея прибить рога Маалара над воротами Академии мне понравилась.

Ноат вдруг победно улыбнулась и шагнула ближе, внезапно обнимая Хэлмираша. Мужчина застыл, руки дёрнулись в ответном жесте, но были остановлены сознанием. Нет, нельзя. Хватит того, что он и так слишком близко. Однако занесённую это не смутило, она продолжала сжимать стража в объятиях. Выдохнула ему в шею, вызывая рой мурашек по всему телу:

- Спасибо тебе. Что пришёл и спас.

- Я почти опоздал, - как будто со стороны услышал свой хриплый голос Хэлмираш.

- Главное, что в итоге успел.

Ноат отстранилась, страж кивнул.

- Пока за порог Академии ни ногой, - напутствовал он.

- Знаешь, мне хватило на много дней вперёд, - криво усмехнулась занесённая.

Хэлмираш промолчал в ответ, вернулся к своему столу. Ноат же с прощальной улыбкой вышла из кабинета. Страж взялся за первый свиток, но почти сразу же отложил его в сторону: в голове гудели, повторяясь, слова занесённой. Спас, успел. Дважды. Благо про второй раз Ноат не знает. Если верить Дармину, он тогда сам чуть не погиб в процессе. Однако в ответ на это где-то в груди начинал зудеть другой вопрос: а если в следующий раз не успеет? Что он будет делать тогда? Только пути назад уже не было, Хэлмираш признавал, что слишком близко подошёл к занесённой, закрыться не получится. И, что удивительно, Ноат сама столь близко его подпустила. Страж покачал головой, встал из-за стола. Нет, ему нужен холодный душ, иначе гудящая голова так и не начнёт соображать. Потому что на уровне подсознания мелькал ещё один вопрос, ответ на который страж знал, но не хотел даже думать о нём: а что бы он делал сейчас, если бы не смог спасти Ноат?..

Быстро скинул одежду, встал под обжигающе холодные струи. Все мысли из головы тут же испарились, выбитые жестоким потоком воды. Но вылез страж только тогда, когда уже от холода застучали зубы. Растёрся полотенцем, мельком глянул на себя в зеркало. Мокрые вьющиеся волосы упали на глаза – стоило подстричься поближе к экзаменам огневиков, а то факел сделают ненароком. Или специально.

Оделся, потянулся к куртке, накинул. И присел на корточки у камина, взял в руки спички. При его умениях держать при себе такой предмет было совершенно необязательно, но стражу нравилось иногда проводить синей спичечной головкой по коробку, видеть момент высекания первой искры разгорающегося пламени. Хэлмираш вздохнул, смотря на маленький жёлтый и горячий язычок огня в пальцах. Мысли сами собой возвращались к Ноат. Пусть девочка и держится вполне бодро, но её за последние сутки дважды чуть не убили. Продержали в пекле тюрьмы магов крови одну, без защиты, в клетке, как животное. Это не могло не отразиться на ней. Страж сощурился, предпочитая не обращать внимания на те эмоции, что вызывали у него эти факты. Слишком много ярости вперемешку со… страхом. Забытая, крайне опасная для него смесь. Хэлмираш уже и не помнил, каково это – так бояться. Своя жизнь и смерть его абсолютно не трогали, но безопасность Ноат… занесённая была важна, и мужчина действительно боялся её потерять. Хэлмираш прикрыл глаза: он не хотел, чтобы кто-то вновь в его жизни занимал такое место. Прошлая потеря навсегда разбила его мир, обращая жизнь в прах. Он отстранился от всего, с головой ушёл в работу, не оставляя времени и мыслей для чего-то другого. Ноат и была частью его работы. Когда всё изменилось? Как он позволил себе так привязаться, что готов был пробить грудину демонессе и собственноручно управлять её сердцем, чтобы вернуть занесённой жизнь? Страж покачал головой, вновь открывая глаза. Он сам не признавался себе, что Ноат стала смыслом его жизни, пока чуть не потерял её. И что теперь со всем этим делать? Но малодушная мысль была задавлена принятым решением, которое он уже как-то озвучил Дармину: то же, что и раньше. Защищать. Вести, учить. И передать тому, кто сможет сделать её счастливой. И плевать, что от последнего скрипят зубы и сводит пальцы. Он на эту должность точно не подходит.