и несомненно постыдных вещах вроде того, чтобы съесть рыбу с его рук. Но Клио, похоже, заметила что-то мной упущенное.

– Что случилось, пока мы были под… – не унимается она, и продолжение очевидно по беспокойству в ее тоне.

– Эй, я была заперта точно так же, хоть и в другом смысле! – обрываю резче, чем хотела бы, и, конечно, тоже выдаю тревогу. Спешу смягчиться: – Но клянусь, нет, я ничего не скрываю. Монстров в том числе. Пока вы сидели в башне, в замке ничего не произошло.

Все случилось раньше. Все. Вот только что именно? И эти парни… нет, не настолько они скудоумные, чтобы вот так взять и выпасть из окна, да еще вдвоем. Хотя, ох, лучше бы да. Лучше бы они были просто неуклюжими и хилыми, лучше бы перепили, подрались или даже решили заняться на этом подоконнике любовью или танцами, а не стали жертвой кого-то, кто…

– Знаешь, я могла бы решить, что в округе появился волшебник. – Не то чтобы мысль хорошая, не то чтобы ею стоит делиться с такой пугливой девушкой, но лучше ею, чем еще более дикими версиями. Про монстров. Которых нет. Ведь так? – Какой-то сумасшедший, который быстро бегает или прыгает, или может ходить сквозь стены, или…

Летает? Боги. Нет, это точно невероятно.

– Волшебники Физалии и Игапты все примерно как ты. – Мы с Клио медленно идем по коридору к ее покоям. Определенно, я предпочту ее проводить, с такими разговорами иначе я сойду с ума. – То есть они делают все эти вещи с предметами, и большинство еще хорошо ищет воду, ну и кое-кто предвидит, но чтобы иметь действительно убийственные способности…

Действительно убийственные способности. Видимо, я на пределе: сложно не рассмеяться. Клио, хаби… «Сюрприз», как говорит Скорфус, «делать все эти вещи с предметами» – способность крайне убийственная, ведь на месте предмета можешь оказаться ты. Я кусаю щеку до крови. За соленым привкусом во рту все равно проступает образ – Эвер, распятый магией на скале, чудовищные искры вокруг его груди, полный ужаса взгляд и…

– Так что, я думаю, такого волшебника бы заметили, – доносится до меня уверенный голос Клио. – Давно. Они ведь перестали рождаться.

Не знаю. Надеюсь. Как хорошо, что я хотя бы не такой волшебник.

– Так или иначе, – и как я подпустила в тон столько искусственной бодрости? – солдаты всех подразделений внимательно слушают разговоры в городе, ищут подозрительных чужаков и…

И прескверно несут караул в саду, судя по тому, как поздно прибежали к Рикусу и Ардону. Мы-то с Эвером услышали крик издали, он еще и примчался с умопомрачительной скоростью… кстати, правда. Он никогда так не бегал и тем более не прыгал через препятствия, что, вот настолько перепугался? Просто удивительно. Надо, что ли, присмотреться к его мышцам на…

– И? – повторяет Клио, глядя на меня. О горе мне. Я что, правда задумалась о мышцах на ногах Эвера посреди разговора о замковой безопасности? Боги, сожгите меня. Прямо сейчас.

– И-и-и… я убью их всех, – добавляю быстро, тут же спохватываюсь и уточняю: – Не в прямом смысле, нет! Но, Клио, правда, мне стыдно, что парней никто не спасал. Я недосмотрела.

Я не посмела сказать ей это, пока мы брели в мои покои. Не посмела, пока она помогала мне обработать царапины и вычесать кровавые сгустки из волос. Не посмела, пока, болезненно шипя, я надевала чистое платье – терракотовое, мягкое, мешковатое, такое, которое не будет слишком тревожить увечья и на котором будет чуть незаметнее кровь. Ни в Гирии, ни в Физалии, вообще нигде на нашем континенте такое не носят. Но у жителей Дикого, приславших нам партию национальных нарядов, другие представления о том, что красиво и хорошо. Да, грубовато, из украшений только россыпь деревянных бусин вдоль подола. Зато ткани спрядены из целительных растений с обеззараживающими свойствами. Когда папе станет лучше, такую рубашку наденут и на него. Увидев меня, Клио сказала, что я красивая. И это вместо: «Куда смотрят твои солдаты, ты понимаешь, что чуть не произошло?»

Если бы целеры прибежали раньше, они могли бы… не знаю. Растянуть на месте будущего падения тряпку? Или вообще падения не допустить, вовремя помочь Рикусу… Рикусу. Который вовсе не выглядит хилым, но почему-то случилось то, что случилось. Не хочу думать, что было бы, если бы дикая мысль – использовать волшебство – не пришла в мою пылающую паникой голову. Не хочу думать, что было бы, если бы у меня не получилось.

– Не ругай себя, все обошлось, – говорит Клио, снова твердо. – Зато их много на пляжах. С обеих сторон. Я видела сверху. Конечно, они больше ждут опасности оттуда.

Мило, но теперь на языке вертится предательское: «Тебя не тревожит, что твой ближний целер не может такой ерунды, как вытащить на себе товарища?» Сжимаю зубы: так нельзя. Во-первых, не мое дело, а во-вторых, еще неизвестно, кого и как поймала бы я, если бы располагала только парой рук. А быть подушкой для парочки перепуганных парней, судя по Эверу…

Эверу. Опять.

После того как он оставил нас, разговаривать не получилось: над столом повисла холодная, вязкая, липкая неловкость. Парни уткнулись в тарелки: видимо, они из тех, кто заедает потрясения, а не запирает из-за них желудки на замок. Мы оставили их, пошли к отцу, и все это время – пока не переступила его порог – я продолжала думать о лишнем. Мучительно гадать, что, почему заставило Эвера сказать «Я уезжаю», именно когда мы держались за руки.

Держались. Подумаешь. Я выдумала слишком много, вот и все.

– Кстати, ты это имела в виду, когда сказала, что у вас «все сложно»?

Проклятие. Неужели все унизительные «он хочет бросить меня, хотя мы даже не вместе, и это убивает меня, о боги!» читаются прямо на моем лице? Молчу, приподняв брови: ну же, еще можно сменить тему. Но Клио не отступается, ждет. Я могла бы уже понять, что в такие темы она вцепляется зубами не хуже маленького упрямого крокодила.

– Ты не хочешь его отпускать. Да? А почему все-таки он не может учиться здесь?

Не хочу. Правда. Пора признать. С самого начала, наверное, не хотела, было так соблазнительно все вернуть. «Королева-волшебница и ее гаситель, не на веки вечные, но хотя бы на чуть-чуть». Почему нет, почему? Обещая Эверу полную свободу действий после коронации, я ведь украдкой надеялась, что он ее не захочет, надеялась на куда большее время вместе и… конечно, на то, что мы проведем его иначе. Нет, нет,