Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Народу было преужасное множество, но, – писал он приятелю, – клянусь тебе, что я со всем тем был в пустыне. Не было почти ни одного человека, с которым бы говорить почитал я хотя за малое удовольствие».
Разоблачая пороки, он сам не был добр и гуманен. Как-то Панин подарил ему тысячу крепостных крестьян, которых он так разорил оброками, что они взбунтовались; вид их, оборванных и голодных, вызывал ужас и жалость следователей… Но не будем осуждать Фонвизина, ибо есть множество мизантропов и скряг, которые ничего не создали полезного для общества, а Фонвизин перелил свою мизантропию в гениальные пьесы. В чем же значение «Бригадира»? Это первая оригинальная русская комедия о современности, написанная на русском материале о типическом в нашей жизни. (Многое из того, что смешило зрителей XVIII века, сейчас не смешно. Наверное, так же будет со Жванецким, Шендеровичем и другими нашими сатириками, и потомки будут удивляться, что же нас так потешало? Так и «Бригадир». Но все же что-то и осталось. Вот бригадирша. Это о ее типе сказана бессмертная фраза: «Толста, толста! Проста, проста!»)
Между тем писать пьесы и одновременно служить Фонвизину было трудно. С ранних лет его мучили страшные, порой невыносимые головные боли, ставшие, по его словам, «несчастьем жизни моей». Вероятно, у Фонвизина было высокое артериальное давление, и он постоянно находился на грани инсульта, который потом его и настиг…
В 1774 году Фонвизин женился на вдове Катерине Хлоповой, дочери богатого купца, что общество осудило как мезальянс. После женитьбы Фонвизин отправился в длительное путешествие за границу. По возвращении в Россию, уже в отставке, он заканчивал давно задуманного им «Недоросля». В этой пьесе затронуты те стороны русского характера, русской психологии, которые являются национальными чертами. И юмор… Ведь до сих пор «Недоросль» кажется смешным. И это примиряет нас с его архаичным языком, делает его понятным и близким. Пьеса была встречена с восторгом в столичном обществе, Фонвизин всюду ее читал и наслаждался успехом. В 1782 году «Недоросль» увидел сцену при полном восторге зрителей. К этому времени относится известная фраза Потемкина, ставшая афоризмом: «Умри, Денис, лучше не напишешь!»
Потемкин и Фонвизин были знакомы с детства – они учились в одной гимназии, и когда Потемкин стал фаворитом императрицы, знакомство продолжилось. Оно было весьма своеобразным. Не раз во время утреннего туалета вельможи Фонвизин выступал в роли шута, забавно передавая сплетни и пародируя окружающих. Впрочем, это мало помогало ему в делах карьеры. Екатерина не любила и сторонилась его. Нелюбовь государыни огорчала Дениса Ивановича, мешала ему получить всю славу, на которую он рассчитывал. В чем же дело? Конечно, государыня слегка ревновала его к Потемкину, не нравилась ей и близость Фонвизина к Панину – ее давнему оппоненту. Но важнее другое: императрица, писавшая бездарные пьесы, ревновала к таланту Фонвизина. Она не могла понять, как же этот шут пишет так, что люди умирают со смеху. В чем секрет его феноменального успеха и почему ее пьесам жарко хлопают одни только придворные и общество не растаскивает их тексты на цитаты, как происходило с текстами Фонвизина? Ведь и она остро пишет! Возможно, она и побаивалась Фонвизина – как бы ее в комедию не вставил! Так, она ни за что не хотела лично встречаться с Вольтером: а вдруг подсмотрит ненароком что-то в ней, да и опозорит на всю Европу!..
Между тем головные боли становились все сильнее. Один инсульт следовал за другим. Поэт Иван Дмитриев видел Фонвизина в доме Державина за день до смерти драматурга:
«…Приехал Фонвизин. Увидя его в первый раз, я вздрогнул и почувствовал всю бедность и тщету человеческую. Он вступил в кабинет Державина, поддерживаемый двумя молодыми офицерами… Уже он не мог владеть одною рукою, равно и одна нога одеревенела… Говорил с крайним усилием и каждое слово произносил голосом охриплым и диким, но большие глаза его сверкали…».
Фонвизин принес новую комедию.
«Он подал знак одному из своих вожатых, и тот прочитал комедию одним духом. В продолжение чтения сам автор глазами, киваньем головы, движением здоровой руки подкреплял силу тех выражений, которые самому ему нравились. Игривость ума не оставляла его и при болезненном состоянии тела. Несмотря на трудность рассказа, он заставлял нас не однажды смеяться… Мы расстались с ним в одиннадцать часов вечера, а наутро он уже был в гробе».
И хотя к концу своего царствования она отошла от принципов, которые исповедовала в молодости, все же правление Екатерины II отмечено либерализмом политики власти и значительными успехами литературы и журналистики. На смену гениям времен Елизаветы Петровны М. В. Ломоносову и А. П. Сумарокову пришло новое поколение литераторов.
В середине 1760-х годов засверкал гений Дениса Фонвизина.
Не менее талантливыми, чем Фонвизин, были драматурги Я. Б. Княжнин, В. В. Капнист, а Г. Р. Державин уже при жизни стал классиком русской поэзии. Роль Гавриила Державина в становлении русской литературы вообще огромна. Его оды были подлинными поэтическими шедеврами. В стихах Державина такая сила, мощь и выразительность, что это чувствуется и до сих пор. Бедный дворянский недоросль, потом долгие годы преображенский солдат, затем чиновник, Державин сделал карьеру благодаря не только своему уму, усердию и честности, но и поэзии.
В 1782 году он написал оду, которая оказалась пропуском во дворец и на долгие годы охранной грамотой Державина. Это была знаменитая ода «Фелица», в которой поэт обращается к Екатерине II как к придуманной киргизской княжне Фелице и хвалит ее за разные достоинства:
Все сразу в стихах узнали императрицу, а самое главное – ей самой ода очень-очень понравилась. Государыня сказала, что никто ее так не понял, как Державин. В награду Екатерина послала поэту золотую табакерку с надписью на пакете: «Мурзе Державину от киргиз-кайсацкой княжны». Лишенное юмора начальство Державина даже поначалу заподозрило его во взятках от инородцев. В оде «Фелица» есть юмор, свежесть искреннего чувства, точнее – чувства любви, но не обычной, плотской, а возвышенной, государственной – так люди любят властителя только за одно то, что он властитель. С любовью же Державина к Екатерине сложнее. Он полюбил государыню за Наказ для Уложенной комиссии по созданию нового свода законов. В Наказе было столько правильных мыслей: спасение России – в самодержавии, самодержец обязан править по закону, закон должен быть справедлив, и ему должны подчиняться все. Там же дано определение свободы. Это – «право делать все, что позволено законом». Державин думал, что вот наступила новая эпоха, и с такой государыней исчезнет зло, несправедливость… Но от деклараций до реальной политики – дистанция огромная. Как бы то ни было, ода «Фелица» открыла ему путь к власти, его заметила и выделила государыня. Он стал губернатором, но нигде не мог удержаться подолгу, потому что пытался реализовать принципы Наказа буквально и в итоге завоевал звучную славу чудака, скандалиста и склочника. Но Екатерина II умела ценить и такие черты его характера, как прямоту, принципиальность, честность. В 1791 году она сделала его своим статс-секретарем по приему жалоб. В деле защиты справедливости, исполнения долга он не знал сомнений. Это было не всегда приятно императрице – ведь она была самодержицей и порой с законом мало считалась. Как-то раз они так сильно заспорили, что Державин даже накричал на императрицу, а когда она пыталась уйти, схватил ее за мантилью. Прибежавшему статс-секретарю государыня сказала: «Василий Степанович! Побудь здесь, а то этот господин много дает воли своим рукам». Державин почти два года был одним из ее статс-секретарей. Они дружили и ссорились, за это время он хорошо узнал эту необыкновенную женщину, многие иллюзии в отношении ее рассеялись. Да и Державин надоел государыне своей прямолинейностью и упрямством. И как-то раз он заболел, а когда выздоровел, то узнал, что императрица уволила его из статс-секретарей и сделала сенатором – типичное «понижение вверх».
