После слов дракона жеребец тут же успокоился. Контрабандист только укрепился в мысли, что этот конь непрост, ох как непрост…

– Как жаль ваше величество, что до сих пор никому не удалось усмирить это чудовище, не нашлось такого героя, – с притворной жалостью пропел вернувшийся из коридора Форман.

На его лице было написано такое огорчение, что император чуть было не дал ему пинка под зад. Из графа получился никудышный актер, его замысел был виден за километр. Подбить нового, не совсем угодного императора, схлестнуться с зубастым жеребцом, авось кто-то да и сломает себе шею, желательно, чтобы «счастливчиком» оказалась августейшая особа.

У императора появилось другое желание: по примеру своего предшественника, впихнуть градоначальника в клетку с монстром. Но подавив в себе чрезмерную кровожадность, он снова уставился на жеребца, ибо вызов был брошен именно ему. И почему-то казалось важным, не уронить себя в глазах этого зубастого наглеца.

– Откройте дверь, – тихо сказал землянин.

– Ты что надумал? – первой встревожилась Алеандра.

– Хочу поближе пообщаться с этим существом.

Жеребец настороженно застыл, боясь спугнуть очередного кандидата в покойники.

– Может лучше сперва я? – с плохо скрываемым беспокойством, предложил Аруш, оттирая друга от двери в клетку.

Жеребец насмешливо фыркнул.

– А еще лучше я.

Квирт немного уменьшился в размерах, и хищно оскалившись, направился к двери.

– Нет, – остановил его Алекс. – Он ждет именно меня, и я не намерен его разочаровывать.

– Вы слышали, что сказал император! Открывайте немедленно дверь! – засуетился градоначальник.

Жерар нехотя достал ключ, отомкнул замок, и тут же отступил в сторону.

– Не закрывайте её, – бросил контрабандист.

– Но ваше величество… – запротестовал было Форман.

Но Аруш с одной стороны, а Квирт с другой, недвусмысленно дали понять графу, что он не прав.

* * *

Войдя в клетку, Алекс почувствовал легкую дрожь. Нет, не страх, а состояние сродни тому, что он испытывал перед боем. Включился неведомо какой механизм, отгородивший от внешнего мира, все происходящее в этой клетке-камере.

С помощью атратов он почувствовал легкий след магии. Ах, вот в чем дело! Этот конь еще и магией балуется! Становится все интересней. Как же Людвиг проморгал такое, и не изолировал жеребца от магии?

Жеребец не дал землянину возможности подумать над этим вопросом. Прыгнув вперед, он бросился на человека, но перед самым его носом свернул к двери. Не ожидая от соперника такой прыти, император в самый последний момент зацепился за гриву, и забросил себя на спину скакуна. Аруш с Квиртом попытались заслонить беглецу выход, но предостерегающий окрик Алекса остановил их.

Пулей проскочив коридор и двор конюшни, жеребец выскочил в парк. Раздались чьи-то истошные вопли, мелькали смазанные лица – и вот ворота крепости. Бдительные гвардейцы сорвали с плеч ружья, и растеряно остановились, на странном коне скакал кто-то очень похожий на нового императора, а в господина стрелять не положено.

А странная пара уже мчалась по улицам Киртоля. Летели искры из-под копыт, переворачивались повозки, ржали перепуганные лошади, разбегались зазевавшиеся прохожие. Некоторые, особо глазастые утверждали, что на спине привезенного из-за океана жеребца, восседал ни кто иной, как император. И этому поверили – если он якшается с драконами и вампирами, то чему удивляться.

Через несколько секунд следом промчался огромный коричневый пес, добавив сумятицы в потревоженные словно улей улицы. А когда низко над крышами пролетел дракон, сомнения в том, что подданные только что лично лицезрели своего императора, отпали. Осталось только ломать голову, что заставило нового монарха великого Луистана, скакать на лошади, словно простого посыльного – пусть даже на такой необычной лошади. Тут же начали появляться догадки о появлении новых чудовищ, которые могут испугать самих драконов. Может во дворце появились демоны?

А жеребец, подальше отдалившись от дворца, начал уделять своему седоку повышенное внимание. Свернув на узкую улицу, он несколько раз зацепил ногой Алекса о каменные стены. Затем, мчась под низким мостиком, пытался воспользоваться ним, как скребком для снятия лишнего груза со спины. Это ему не удалось, но жеребец не оставил попыток сбросить всадника. Время от времени взбрыкивая, он старательно пытался скинуть наездника, то в канал, мимо которого скакал, то просто на мостовую.

Но контрабандист держался цепко. Более того, когда конь уж особо озорничал, сжимал его шею так, что тот начинал хрипеть, и на время прекращал свои попытки освободиться.

Вот так дружной компанией – император, верхом на клыкастом жеребце, Аруш, отставший от них на пару кварталов, и низко рыскающий над домами Квирт – вывалились они из города. Вот где начнется настоящая потеха: – подумал контрабандист, и не ошибся.

Проскакав небольшую дубраву, жеребец на полном ходу вдруг завалился набок, пытаясь подмять под себя седока. Только невероятная ловкость, дарованная Венерой, помогла носителю уцелеть. Соскочив с лошади, и перекатившись через голову, он тут же снова оказался на ногах, впрочем, как и жеребец – в ловкости носителю атратов он, пожалуй, не уступал.

Застыв друг напротив друга, они ждали, когда кто-нибудь сделает первый шаг, или совершит какую либо ошибку. Первым не выдержал жеребец, у него было мало времени, к императору спешила подмога, в виде оборотня и дракона. Бросившись на Алекса, он больше не старался его обмануть и убежать, он стремился его убить. Схватить, и рвануть клыками, ударить крепкими заостренными копытами, сбить корпусом и растоптать – он все пустил в ход.

Контрабандист чувствовал, насколько близко он сейчас от смерти, и все ради своей гордости. Но стыдить себя было некогда, приходилось уворачиваться, и по возможности отвечать. Его кулаки все чаще увесисто бухали в ходячие ходуном бока жеребца, и это не проходило даром, конь стал выдыхаться. Как последний аргумент, он нанес сильный ментальный удар, но атраты оказались настороже, и отбили магическую атаку. И тут же нанесли ответный удар.

Тяжело пошатнувшись, жеребец застыл. Сумев утаить от Людвига свои магические способности, он пытался применить их здесь, сейчас, почти на свободе, и все напрасно. Затравленным взглядом оглянулся он на Аруша, и на заходящего на посадку Квирта. Землянину стало его жаль, в конце концов, он такой же пленник, каким до недавнего времени был и он сам. И он понял, что это сильное и гордое животное (животное ли?) никогда не сможет жить в неволе. До этого момента у него имелась хоть какая-то надежда на магию, но теперь…

– Не бойся, тебя мне опасаться нечего. Я не причиню тебе вреда, так же как и мои друзья, – опустив руки, как можно дружелюбней сказал Алекс. – Так же как и ты, я совсем недавно был пленником, и поэтому тебя прекрасно понимаю. Если хочешь уходить, уходи. – Контрабандист отступил в сторону. – Но подумай, куда ты денешься в чужой для тебя стране? Я же, если ты захочешь, постараюсь вернуть тебя туда, откуда тебя привезли.