Я ощутила, как у меня перехватывает дыхание, когда увидела за дверью Коула. Галстук был развязан, пиджак исчез, под глазами обосновались синяки, а темные волосы растрепались. Но он все равно был настолько невероятно красив, что я практически забыла, что злилась на него.

Его брови поползли вверх.

– Я не собирался, но спасибо за предупреждение.

– Что ты здесь делаешь?

Взгляд Коула прожег меня насквозь.

– Я не хочу, чтобы ты выходила замуж за Эбботта Карни и рожала ему детей.

Что, простите?

– Чт…

Он сделал шаг вперед.

– Я хочу, чтобы ты вышла замуж за меня и родила детей мне. – Его кадык дернулся. – Не потому, что я тебя заслуживаю, а потому, что я так сильно тебя люблю, что никогда не перестану бороться за тебя. За нас.

Моя челюсть, должно быть, сейчас валялась где-то на полу. Эмоции встали комом в горле.

– Коул…

– Прости, что испортил свадьбу. Прости, что отталкиваю тебя, когда ты подходишь слишком близко. Прости, что продолжаю все портить. Я бы и хотел сказать, что больше не буду, но, по правде говоря, возможно, я еще миллион раз облажаюсь… Однако есть одна вещь, которую я никогда не перестану делать, и это – любить тебя. Никогда. – Он дотронулся до места, где под кожей билось его сердце. – Ты не должна была сюда забраться, но сделала это. – Коул обхватил мое лицо руками. – И теперь ты там засела.

Мое сердце колотилось так, словно готово было взорваться.

– Хорошо. Потому что это именно то место, где я бы хотела оказаться.

– Я люблю тебя, – прошептал он мне в губы. – Так чертовски сильно.

Его поцелуй был похож на глоток воздуха, когда ты задыхаешься.

На прекрасную радугу после ливня.

На первый кусочек шоколада после изнурительной диеты.

Его поцелуй – это все.

Обхватив меня за спину рукой, он захлопнул за собой дверь. И в тот же момент наш поцелуй из нежного и милого превратился в страстный и всепоглощающий.

Из капли дождя в ливень.

– Я люблю тебя, – повторил он, усеивая поцелуями мою шею.

– Я тоже люблю тебя.

Я так сильно его любила, что даже одна мысль о том, чтобы остаться без него, заставляла мир вокруг меня останавливаться. Но теперь этого не произойдет. Ведь он здесь. И не важно, как сильно мы можем все испортить – мы всегда найдем путь, чтобы вернуться друг к другу.

Потому что между нами все по-настоящему.

– Не могу поверить, что ты приехал сюда, – сказала я, вспоминая, что мне сказала Клементина. – Ты мог бы просто полететь на самолете.

– Господи, и ты туда же. – Коул приподнял мой подбородок, заставляя взглянуть на него. – Как бы то ни было, мне жаль, что я не полетел на одном самолете с тобой.

Искренность в его глазах, и тот факт, что он ехал за рулем тридцать восемь чертовых часов, чтобы оказаться здесь, доказывал – он не врал.

– Я знаю.

Его губы снова припали к моей шее.

– Пообещай, что никогда не откажешься от меня.

Не откажусь. Никогда.

– Обещаю.

Мы рухнули на кровать в водовороте страстных поцелуев и нежных «я люблю тебя». Окутанные смесью неконтролируемых прикосновений и прерывистых вдохов. Два потрепанных, сломленных человека, слившихся воедино, чтобы снова стать целыми.

Я расстегнула пуговицы на его рубашке и стянула ее с плеч, осыпая поцелуями его ключицы.

Раньше я думала, будто знаю, что такое секс – гормоны и похоть. Удовлетворение физических потребностей и высвобождение некоего сдерживаемого импульса. И хотя это все тоже было правдой, секс мог быть чем-то большим.

Любовь к кому-то могла быть настолько сильной, что захотелось бы отдать себя полностью, все обнаженные, покореженные части себя, поскольку не хватало слов, чтобы выразить все те невероятные чувства, что таились внутри. Существовала неоспоримая нужда в том, чтобы ослабить свою защиту и стать намного уязвимее.

Это было нечто чистое и подлинное.

– Я хочу тебя внутри, – выдохнула я, когда Коул зарылся лицом в мой вырез.

Рыча, он сорвал с меня пижамные штаны, а сразу за ними и трусики.

– Мои пальцы и язык будут в тебе с минуты на минуту, обещаю.

Как же очаровательно было видеть его насколько рассеянным.

– Нет… я имела в виду тебя. Всего тебя. – Я неловко откашлялась. – Секс.

Если ты не можешь произнести этого вслух, то тебе не стоит им заниматься.

Коул перестал двигаться. Черт, я была практически уверена, что он задержал дыхание на целую минуту. Наконец, он поднял голову.

– Ты уверена?

Кивок.

– Я готова.

Его брови нахмурились.

– Я не… У меня нет презерватива. Я не ожидал… – Коул выдохнул. – Я думал, ты будешь ждать до свадьбы.

Тот факт, что он был готов ждать так долго, значил для меня намного больше, чем он мог себе вообразить.

Но я знала, чего хочу. Его. Сейчас.

– Я пью противозачаточные, – напомнила я ему. – Если только ты не против секса без презерватива…

– Я никогда раньше не занимался сексом без него. – Коул тяжело сглотнул. – Ты будешь моей первой. – Его губы скривились в усмешке. – Будь со мной нежной.

Я шлепнула его по руке.

– Придурок.

Он коснулся моего подбородка, выражение лица стало серьезным.

– Я не хочу, чтобы ты об этом пожалела. Что это был я. Потому что как только это случится, пути назад уже не будет.

Обхватив рукой основание его шеи, я притянула его ближе.

– Я никогда не пожалею, что это был ты, Колтон.

Даже если все полетит к чертям, я никогда не пожалею, что подарила свою невинность ему.

Я никогда не пожалею, что любила его.

Встав с кровати, он снял брюки и боксеры. Обнаженный Колтон, стоявший передо мной… Этого не описать словами. И все же