Котантена и Эврё, мечтая отнять у короны эти земли. Его пока что сдерживает Дюгеклен, но у него тоже мало сил. А к Наварре пришел на помощь некий Сеген де Бадфоль, капитан рутьеров, и привел с собой целую армию.

– Что ты собираешься делать?

– У меня есть еще несколько сотен, во главе их я отправлюсь на помощь Дюгеклену. Я должен быть там, Гастон! Солдаты хотят видеть своего короля верхом на коне, в доспехах и с орифламмой![64] Это вселит в них дух отваги, уверенности в победе. А тут еще этот бесноватый инквизитор, которому ровным счетом начхать на все войны на свете, дай только сжечь еретика! Видишь, как вцепился в твою даму? Теперь не отстанет. Что-то с этим надо делать. Нет, положительно, отправлю этого пучеглазого хорька обратно: до него ли сейчас! А тебе надлежит пока что спрятать свою Медею в надежном месте.

– Я так и сделал, Карл. – Гастон загадочно улыбнулся. – И у меня были на этот счет свои соображения, поверь. Случись что с Эльзой – и тебе уже не заполучить такого воина, как Рено де Брезе, а коли так – как своих ушей не видеть и полмиллиона, на которые ты снарядишь войско против своего зятя. Они очень хорошие друзья, этот отшельник и Эльза, в этом все дело.

– Ничего не понимаю. Какие полмиллиона? Где ты их возьмешь?

– Их привезет тебе рыцарь де Брезе при условии, что ни один волосок не упадет с головы Эльзы.

– Черт побери, снова загадки! Откуда у него столько денег? Он взял выкуп за принца соседней державы, быть может, за двух?

– Его руки охладели к мечу, зато они сумели найти сокровище прямо под ногами у своего хозяина. Изумруды! Целая гора! И отшельник готов отдать их королю в обмен на спасение своей единственной в жизни подруги. Понятно тебе, Карл? А ты собрался отдать Эльзу этому монаху.

– Клянусь прахом моего деда! – в возбуждении вскричал король. – Да я скорее прикажу изрубить на куски этого святошу, нежели позволю ему обидеть твою Елену, коли так обстоит дело! Так и передай отшельнику. Однако, Гастон, монах охотится не только за ее головой, но и за твоей. Он уверяет, что ты – пособник еретиков, а стало быть, разделяешь их убеждения.

– Да проклянет земля этого лупоглазого осла, как прокляла она Каина! – не сдержался Гастон. – Нет, ей-богу, я найду этого белого монаха и вспорю ему брюхо! Не лучше ли это будет, Карл, нежели жить в постоянном страхе, что попадешь в пыточную камеру, которую этот ханжа устроил в подвале старого дворца?

– Не горячись, пусть себе монах бесчинствует; ему некого будет ловить. Твоей Эвридике, как ты уверяешь, ничто не угрожает, а мы с тобой… ах, если бы у меня были деньги! Ведь Бургундия не так уж далеко. Я тотчас выслал бы гонца, а через неделю под стенами Парижа стояло бы десятитысячное войско немецких рыцарей… Но я не имею права грабить свой народ, и без того уже обобранный.

В эту минуту в коридоре послышался короткий лай. Друзья переглянулись.

– Ты приказал привести сюда собак, Карл?

– И не думал.

Лай повторился. Гастон, вздрогнув, изменился в лице:

– Будь я проклят! Либо я совсем ничего не понимаю в людях, либо это… – И он рассмеялся. – Я так и знал! Он не мог поступить иначе, или это был бы не рыцарь.

– Какой рыцарь?

– Рено де Брезе!

И тут лакей у входа доложил, что короля желает видеть некий странный посетитель… с мечом, с дубинкой и… с собакой. Его пытались не пустить, но малочисленная охрана не смогла его удержать. И вот он здесь со своим страшным псом, при виде которого слуги у дверей разбежались кто куда, а тут еще кто-то крикнул: «Сам дьявол!»

Карл вопросительно поглядел на друга.

– Скажи стражникам, чтобы впустили его! – крикнул Гастон.

И Рено вошел в покои короля – большой, сильный, в куртке из звериной шкуры и с дубинкой в руке. Даже не нагибаясь, он держал за ошейник огромного черного пса. Тот, не раскрывая пасти, напряженно глядел на короля.

– Бино! – вскричал Гастон и бросился навстречу.

Пес вильнул хвостом и протянул лапу. Они поздоровались. Гастон поднялся.

– Я знал, что ты не выдержишь, Рено.

– Если моему другу грозит беда, я готов отдать за него жизнь, – слегка раздвинул губы в улыбке отшельник. – Разве мы с тобой не рыцари? – И он протянул руку.

Гастон крепко пожал ее. Потом обернулся:

– Вот тот человек, Карл, о котором я тебе говорил. Теперь ты понимаешь, надеюсь, как смогли мы победить в той схватке. Говори же, Рено, государь хочет тебя слышать!

Гость устремил на короля ясный взор больших светло-карих глаз:

– Я желаю, король Франции, быть рядом с моим другом и разделить его судьбу, какою бы она ни оказалась. Нет ничего священнее дружбы, когда-нибудь начинаешь это понимать. Но в твоем городе, король, находится женщина, дружба которой мне так же дорога, как и твоего рыцаря. Она его невеста, и я пришел сюда, чтобы защищать их обоих. Но рыцарь Гастон служит тебе, стало быть, мой долг поступить так же. Полагаю, ты не откажешься от услуг воина, ветерана Креси и Пуатье. Однако я хочу знать, не попала ли в плен эта женщина, которую зовут Эльзой. Если это так и ты ничего не предпринял для того, чтобы вырвать ее из рук врагов, то я не стану служить тебе, ибо это будет противно правилам дружбы и чести моей. Зато я освобожу пленницу, клянусь рукоятью своего меча и этой дубиной!

– Не беспокойся, Рено, она в безопасности, – ответил за короля Гастон. – Ее не достать этой ищейке в сутане.

Король подошел, снизу вверх поглядел в глаза гостю:

– Я рад, что ты пришел ко мне, рыцарь. Ты получишь под свое начало роту воинов, и они будут слушать только тебя. Ты видел наш позор при Пуатье и не допустишь ошибок. Я познакомлю тебя с Бертраном. В самом скором времени мы выступим на Карла Наваррского: пора удалить занозу из тела. Правда, у меня не очень много воинов.

– У тебя станет их гораздо больше, король Карл, когда ты найдешь, чем платить. Мне знакома эта головная боль монархов, и я избавлю тебя от нее. Вот то, что я принес. – С этими словами Рено подошел к столу и выложил на красное сукно содержимое обоих карманов, всё до последнего камешка.

Карл сделал шаг, другой, широко раскрыл глаза и застыл, потрясенный и обрадованный, глядя