Эдеард оставил за спиной сросшиеся здания Дома парламента и по изящному белому мостику перешел через Центральный Окружной канал. Клочок земли, огибаемый этой небольшой протокой, был слишком мал для района. Зеленый оазис посреди шумной центральной части города люди называли Сад Раха. Эдеард прошел по чистым дорожкам, окаймленным огненными тисами. Впервые в этом сезоне зацвели розы, наполняющие неподвижный воздух тонким ароматом. Через небольшие ручейки, соединяющие несколько пресноводных прудов, были перекинуты невысокие горбатые мостики. Под ними в воде скользили алые и изумрудно-зеленые рыбки. Эдеарду казалось, что они исподтишка наблюдают за ним.

На другой стороне Сада Раха возвышался задний фасад Дворца-Сада, превосходящий высотой все здания в окрестностях. У подножия широкой наружной лестницы Эдеарда поджидал капитан Ларош. Эдеард невольно одернул мундир, но рядом с одетым в безукоризненную парадную форму капитаном это было бессмысленно.

– Идущий-по-Воде.

– Вы сегодня один, капитан?

– Да, один. Внутри дворца я всего лишь скромный провожатый.

– Так проводите меня, пожалуйста.

Они поднялись на три пролета лестницы и через высокую арочную дверь вошли внутрь. Из вестибюля расходились пять крытых галерей.

– Да, примите мои поздравления, – сказал Ларош. – Кристабель – отличная партия.

– Спасибо.

– Я встречался с нею несколько раз. Но, видимо, не произвел должного впечатления.

Эдеард предпочел оставить его слова без комментариев.

– А вы и впрямь видели душу Чаэ?

– Да.

Эдеард наконец-то научился не вздыхать, отвечая на один и тот же вопрос по двадцать раз на дню. Его досада выглядела бы кощунством.

– Наверное, это заставило вас задуматься обо всей своей жизни, а?

– Смерть не так уж страшна, из чего, впрочем, не следует, что не надо радоваться жизни.

– Вы необычный малый, – заметил капитан, вводя Эдеарда в Мальфит-холл.

Эдеард представил себе, как капитан читает «Руководство для джентльменов, намеревающихся вступить в брак» и цепляется к каждому слову.

В Лилиала-холле Эдеард остановился, глядя на потолок с тем же изумлением, с каким во время первого посещения дворца разглядывал потолок в Мальфит-холле. Над ним беззвучно бушевал шторм; бесчисленные молнии разрывали тучи и отбрасывали странные резкие тени. Затем в разрыве показался Алаккад: гладкий темный шар, пронизанный алыми нитями мощных потоков лавы, опоясывающих планету.

– Я и не знал, что здесь есть такое, – сказал Эдеард и выгнул шею, чтобы охватить взглядом сразу весь потолок. – А отсюда можно увидеть весь Браслет Гикона?

– Вы преуспели в астрономии.

– Немного. В гильдии, где я учился, был старенький телескоп. Мой мастер любил наблюдать за небесами. Он всегда говорил, что хотел бы увидеть еще один корабль, летящий к Кверенции. Я думаю, на самом деле он ждал возвращения Небесных Властителей.

– Наверное. Если подождать, отсюда можно увидеть все миры Браслета.

Алаккад снова скрылся за тучами. Эдеарду очень хотелось бы задержаться. Браслет – пять малых планет, вращающихся друг вокруг друга и летящих по орбите того же солнца, что и Кверенция, – всегда был его любимым объектом наблюдения на ночном небе. Но в старый телескоп он не мог рассмотреть Алаккад так подробно. Интересно, как выглядят отсюда Вили или Близнецы Марса.

Ларош повел его дальше, в комплекс роскошно убранных комнат, составлявших личные апартаменты мэра. Овейн ждал его в овальном кабинете, сидя за огромным столом. Эдеард невольно задумался, что же может храниться в ящиках этого стола, но заглянуть в них про-взглядом он не осмелился.

– Идущий-по-Воде, – с добродушной улыбкой приветствовал его Овейн. – Прими мои самые искренние поздравления. Ты настоящий счастливчик.

– Благодарю вас, сэр.

Похоже, что за него и Кристабель радовался весь город.

Овейн дождался, пока Ларош не вышел из кабинета.

– Во-первых, позволь мне принести свои глубокие извинения по поводу инцидента в Эйри.

– Сэр?

– Я говорю о проклятых Заступницей пистолетах. Они в безопасности хранились в моей гильдии больше тысячи лет. Возможно, это был самый охраняемый секрет. Как их удалось выкрасть, для меня до сих пор тайна. Даже если умудриться вынести их из хранилища, остается еще охрана, запертые двери… Такое просто невозможно. Было невозможно до недавнего времени.

– А вам известно, кто несет за это ответственность?

Ронарк и Дроал допросили всех членов банды, задержанных тем вечером, но все они оказались простыми курьерами, ни один не знал ни о происхождении оружия, ни о том, кто предложил сделку.

– Мы полагаем, что главного похитителя нам удалось идентифицировать, – сказал Овейн. – Но он, конечно же, успел улизнуть. Со стыдом должен признаться, что это один из помощников мастера нашей гильдии, человек по имени Аргиан.

– Имя мне не знакомо.

– Усердный работник, достойный звания мастера, но в состав совета гильдии он вряд ли бы вошел.

Овейн передал изображение.

Эдеард с гордостью отметил, что удержал свои чувства за мысленным барьером и не дал просочиться наружу даже намеку на удивление. Аргианом оказался человек, которого он посадил в подземную камеру.

– Я дам знать о нем капитанам участков, и патрули будут его искать.

– Ты отличный парень. Хотя я подозреваю, что он покинул город. Такое тяжкое предательство влечет за собой суровое наказание. Он должен был об этом знать. Надеюсь, ему хорошо заплатили.

– Да, сэр.

Эдеард лихорадочно соображал, стараясь отыскать связующие нити. Агенты благородных семейств обязательно должны были внедрить своих людей в гильдию оружейников и, если уж на то пошло, в другие гильдии тоже. Теперь полиция с легкостью отыщет семью Аргиана, хотя родные и станут открещиваться от него, тем более узнав, что он задержан Идущим-по-Воде.

– Но давай не будем сегодня об этом говорить, – сказал Овейн. – Сегодня твой день. Время радоваться.

Эдеард заставил себя улыбнуться.

– Не волнуйся, Идущий-по-Воде. Остальная часть – просто формальность. Ты же знаешь, что голосовать против помолвки считается дурным тоном. Мы давно преодолели этот пережиток варварства.

– Спасибо, сэр.

– Я с радостью предоставлю слово Джулану, чтобы он мог огласить брачный проект. Итак, ты готов?

– Думаю, да.

– И я готов. Вы с Кристабель станете чудесной парой. Никому не говори, но я считаю, что никогда не вредно немного встряхнуть существующий порядок. Мне кажется, благородные семейства в наши дни немного одряхлели. Им недостает такого парня, как ты.