— Астероид экранирует… Это было всем понятно и без объяснений.

— Металл?

— Похоже.

Катя лихорадочно искала на поверхности хоть какое-нибудь укрытие — было бы большой удачей обнаружить достаточно просторную каверну и завести туда штурмовик. Не для того, чтобы спрятаться — рано или поздно сканеры ММТ обнаружат «Катрину». Но дать залп из укрытия в упор казалось заманчивой идеей. Увы, поверхность астероида была ровной… очень необычно ровной.

— В каталоге этот камень есть? — поинтересовалась Снежана.

— Да, конечно, — пожала плечами Катя. — Все обломки массой более ста тонн каталогизированы.

Еще когда «Галакт» только начинал монтаж Стационара-1, автоматы обследовали тут все, что можно. Сейчас найду… ага… F18-63-541… хм… странно…

— Что странно?

— Больше никаких данных, только номер и расчетная масса. Обычно такие камушки «Галакт» брал на заметку и проводил более глубокий анализ. А этот просто проигнорировали. Ладно, потом разберемся, сейчас не до того.

Томительно тянулись минуты. Уже давно должен был показаться «Наутилус», но на экране сканера по-прежнему не было отметок, свидетельствующих о приближении противника. Постепенно восстанавливались щиты, еще немного и «Катрина» будет полностью готова к бою.

— Где же эта сволочь? — прошептала Катя, и словно в ответ на эти слова взвыла сирена, предупреждая о ракетной атаке.

ММТ, двигаясь буквально в паре десятков метров над поверхностью астероида, вынырнул из-за каменной гряды и тут же разродился роем ракет. «Катрина» ответила веером имитаторов, но дистанция была недостаточной, головки наведения уже плотно зацепили цель и не собирались с ней расставаться.

— Огонь по поверхности, прямо по курсу!

Сразу шесть ракет ударили в астероид, взметнув вверх фонтаны каменного крошева, формируя завесу между попавшей в ловушку «Катриной» и пиратским кораблем. Сквозь разрывы ракет видно было, как ММТ отворачивает в сторону — никакие экраны не спасут от роя обломков… Но отворачивает аккуратно, стараясь не подставиться под ответный залп — пусть боекомплект штурмовика меньше, зато скорострельность выше вчетверо. Переш лишь огрызнулся парой ракет, на этот раз — явно на ручном управлении, над самой поверхностью, почти впритирку, в надежде, что снаряды преодолеют каменное облако. Ему не повезло: операторы не справились и обе ракеты разорвались среди камней, добавив хаоса в окружающее пространство.

И вдруг что-то изменилось…

Свет! Ослепительный белый свет, разом хлынувший со всех сторон, словно и не было бронированных стен корабля, светофильтров наглухо загерметизированного шлема… В ушах стремительно нарастал пронзительный звон — вроде бы сквозь этот разрывающий душу звук Катя расслышала отчаянно-испуганный вопль Беса, но не смогла разобрать слова, лишь ощутила, как что-то оборвалось в душе, словно исчезла часть ее, привычная, неощущаемая, но значимая. А свет… Нет, СВЕТ уже заполнил все вокруг, высветил каждую клетку тела, каждую частичку разума… И исчез, оставив после себя абсолютную, идеальную тьму.

«Где я?»

В ответ — тишина. Она все ждала, что прозвучит в голове знакомый голос, съехидничает, даст совет или просто проявит участие… но Бес молчал. Он, бывало, молчал и прежде, но теперь Катя понимала, что все время ощущала незримое присутствие «одинокого друга». Раньше. А сейчас она оказалась совсем одна, среди тьмы.

Девушка попыталась шевельнуть рукой — мышцы явно среагировали на приказ мозга, но вот привело ли это к чему-нибудь, сказать с уверенностью Катя не могла. Если рука и двинулась — она не встретила ни малейшего сопротивления… в том числе и сопротивления от рукава бронированного скафандра.

«Что со мной?»

И снова нет ответа. Слышен лишь собственный голос — но возникает странное ощущение, что звук этот не более чем иллюзия. Что на самом деле ничто не нарушает тишину, а звуки — лишь плод воображения. Бессмысленно двигаться, если нет цели.

Бессмысленно говорить, если не уверена даже в том, что слышишь сама себя. Бессмысленно таращиться в темноту, где нет и никогда не было света. Может, это смерть? Может, лгут религии, пророча Рай или Ад, Страну вечной охоты или наполненную удовольствиями Джанну… и пресловутый полет по длинному-длинному туннелю к сияющему впереди свету — тоже ложь?

Может, смерть именно такова — бесконечное ничто, расположенное в нигде, лишенное самих понятий времени, расстояния… Но ведь она, лейтенант-коммандер Шелест, мыслит. Мыслит — следовательно, как сказал древний мудрец, существует. В качестве кого? Или в качестве чего? Сгустка обнаженного сознания, обремененного фантомными воспоминаниями о теле? О вкусе воздуха, о запахе еды, о боли, о наслаждении? Может, все, что осталось душе, утратившей бренное тело, — это размышления, бесконечные, бесплодные, бессмысленные?

Если посмертие таково — то будь оно проклято!

Сколько продолжалось это состояние, Катя точно сказать не могла. И примерно сказать не могла — может, несколько минут, может — часы или дни. Мысли то тянулись лениво и неохотно, то неслись вскачь. Она пробовала двигаться — но так и не смогла почувствовать хоть кончики пальцев. Пробовала кричать — но все больше убеждалась, что слышимый ею голос звучит только лишь в ее голове. Проводила языком по губам — и не ощущала ни того, ни другого.

А затем Катя поняла, что тьма вокруг нее изменила цвет.

Вокруг становилось все светлее — вместе со зрением начали возвращаться и чувства. Сначала она осознала, что вновь обрела тело — тело, пока что не повинующееся хозяйке, но, несомненно, находящееся в сидячем положении. Чуть позже девушка смогла шевельнуть головой, осмотреться — все вокруг затягивала серая пелена, что-то вроде очень густого тумана — уже ниже груди скафандр (он все еще был на ней, хотя тяжесть бронепластика не ощущалась совершенно) полностью растворялся в серой мути.

Постепенно туман рассеивался… вот она уж видит себя до пояса, вот размытыми тенями проявились ноги…

Минута, еще одна, и еще…

Контроль над телом вернулся мгновенно. Еще мгновением раньше Катя могла лишь чуть шевелить головой, а в следующее мгновение уже вскочила с…

С чего?

Девушка осмотрела странную конструкцию, на которой только что сидела. Вроде бы обычное кресло из белого пластика, но уже через несколько секунд сиденье пошло волнами, подлокотники оплыли, сливаясь друг с другом, высокая спинка втянулась сама в себя… Перед девушкой лежал матово-белый шар.

— Рекомендую присесть.

Она резко обернулась — и тут же поняла, что движение было полностью рефлекторным. Раз впереди не видно ничего, что могло бы послужить источником голоса, значит, говорящий находится сзади. Но и там — лишь медленно удаляющиеся облака серой мути.

— Где я? И кто вы?

— Вы получите требуемые ответы. Рекомендую присесть.

Настойчивости в голосе не было. Он не уговаривал и не приказывал — так мог бы звучать голос компьютера. Спорить с хозяином положения можно только от излишнего самомнения… Катя искоса взглянула на шар — и тот, почти мгновенно, снова развернулся в кресло.