– Мне нужны мои инструменты, – сказала она холодным тоном, резко переменив свое поведение. – И я поговорю с Джамшидом, мне понадобится его помощь. – Нари отступила на шаг назад, и Али почувствовал, как между ними выросла стена. – Приготовься.

Нари постучала пальцем по лежащему перед ней рисунку:

– Давай еще раз.

Джамшид напротив нее был сер как пепел. Он бледнел все больше и больше с тех пор, как Нари вызвала его в свою комнату, коротко изложила всю правду о печати Сулеймана, а затем развернула инструменты Якуба, объявив, что ему предстоит принять участие в незапланированной операции на грудной клетке.

– Опять? – протянул он еле слышно. – Мы уже по десятому кругу все повторяем.

– Была бы такая возможность, мы бы еще и практиковались раз двадцать. Повторяй.

– Ладно, – проворчал Джамшид, явно нервничая. – Али снимет печать, когда ты прикоснешься к нему, а потом я займусь обезболиванием, пока ты работаешь.

– Каким образом?

– Буду притуплять нервные окончания, как ты мне показывала, – ответил Джамшид. Али пока ушел, совершая последние приготовления, но эту часть они уже заранее отрепетировали, чтобы Джамшид прочувствовал, как будет ощущаться его магия. – А еще разговаривать с ним, успокаивать и не давать заснуть, чтобы он мог поддерживать связь с печатью, пока ты… режешь ему сердце.

– Пока я делаю надрез на внешней мембране, – поправила Нари, указывая на эскиз, который сделала чуть раньше, после осмотра Али. – Кольцо находится сразу за ней. Я полагаю, наша магия прекратит действовать в тот самый момент, когда я выну кольцо, и, когда это случится, Али испытает невероятную боль. Достаточно сильную, чтобы он, скорее всего, потерял сознание, но ты должен быть готов к любой его реакции.

– А потом ты зашьешь разрез, верно? Как думаешь, это сохранит ему жизнь?

Не знаю. Рука у Нари была набита, к тому же она подозревала, что, освободившись от кольца Сулеймана, сила маридов, текущая в крови Али, поспособствует его выздоровлению – так случилось и после покушения на него в Дэвабаде. Но они уже давно заблудились в такой чаще неизведанного, что было глупо притворяться, будто они понимают хоть что-то – им оставалось лишь надеяться.

– Возможно, нет, – ответила она. – Именно поэтому мы сделаем кое-что еще: печать заберешь ты.

– Что? – удивился Джамшид.

– Ты возьмешь печать, – повторила Нари, ненавидя себя за то, что ей приходится говорить. – Потому что я не уверена, что у меня получится. Там, в Дэвабаде, Манижа сказала, что кольцо убьет меня, так как я шафитка. Вот почему я отдала его Али.

Он робко взглянул на нее в ответ:

– Так, значит, то, что сказал марид муссона…

– Да, это правда. Во мне течет человеческая кровь, но сейчас не время обсуждать это. Возможно, Манижа и солгала, но рисковать я не собираюсь. Сейчас не время. Если есть хоть малейший шанс, что кольцо вернет тебе дар исцеления, мы им воспользуемся.

– Как-то это неправильно, – запротестовал Джамшид. – Я только-только узнал, что я Нахид. У меня нет опыта в магии, а ты уже не один год служишь нашему племени в роли бану Нахиды.

Она почувствовала себя немного лучше, услышав его возражения – едва ли сердце Нари выдержало бы, если бы первым порывом брата было согласиться с их матерью в том, что шафиты слабы.

– Знаю. И если бы мы делали это в обстановке, не связанной с открытой грудной клеткой Али, я бы рассмотрела и такую возможность. Однако что есть, то есть.

Джамшид побледнел пуще прежнего и покачал головой:

– Да поможет нам Создатель.

– Ну вот, а говорил, что оставил церковь в прошлом.

Нари оглядела подготовленное операционное место: высокий, по пояс, стол, застеленный чистой скатертью, свежевымытые и аккуратно разложенные хирургические инструменты, шовные принадлежности, кипяченая вода и чистые тряпки. Все масляные лампы и свечи горели, ярко освещая комнату, а рядом стояла жестяная бадья с водой, чтобы Али мог использовать свои способности марида.

Дверь в ее комнату тихо отворилась. Вошел Али, и сердце Нари рухнуло на пол. Она все еще чувствовала его пальцы в своих волосах и сильную дрожь, пробившую ее в тот момент, когда их губы наконец соприкоснулись. Нари и не подозревала, что так на него действует.

Нари и не подозревала, как он на нее действует, пока Али не попросил убить его.

Он твой пациент, напомнила она себе. Сейчас Нари была в первую очередь врачом, и им обоим будет лучше держаться в этих рамках.

– Ты говорил с Ваджедом? – спросила она.

Али кивнул, стараясь не встречаться с ней взглядом.

– Да. Он доставит меня к Тиамат, если я сам не смогу, – ответил он, не говоря прямым текстом того, что действительно имел в виду: если операция убьет его. – Он поклялся позаботиться о вашей безопасности.

– И ты ему веришь? – спросил Джамшид.

– Да. – Али наконец поднял на них свои серые глаза, глядевшие устало и мягко. – Я верю, что джинн, который меня вырастил, исполнит мое предсмертное желание.

Нари вцепилась в край стола.

– Никто не умрет. Ты готов начинать?

Али уставился на стол, как приговоренный к смерти на своего палача.

– Конечно. – Его пальцы замерли над большим зазубренным инструментом. – А это еще зачем?

Нари стало дурно.

– Это костяная пила. Мне придется удалить кусок твоего ребра.

– Ага, – слабым голосом протянул Али. – Я думал, ребра мне нужны.

– Если магия вернется, я сращу кости заново. Если нет, прожить можно и без него.

Али слегка покачнулся на ногах.

– Понятно.

Он сделал глубокий вздох, словно успокаивая себя, и устремил свой взгляд на нее. Похоже, ему еще многое хотелось сказать ей, и Нари чувствовала то же самое. Слова уже были готовы сорваться с губ: все, о чем Нари хотела, чтобы он знал, обо всех чувствах, которых не могла выразить словами.

– Снимай рубашку, – сказала она вместо этого. – Ложись.

Он подчинился. Джамшид отгородил грудь Али за простыней.

– Смотри на меня, – сказал он. – Ей нужно сосредоточиться на том, что она делает, а ты совершенно точно не захочешь этого видеть. Можем поговорить о твоем брате, если ты не возражаешь, и обо всех намеках, которые ты проморгал.

– Так ты собираешься издеваться надо мной, пока я истекаю кровью? – спросил Али, когда Нари протерла ему грудь обеззараживающим средством. – Некрасиво поступать так с больным.

– Все, что угодно, лишь бы отвлечь тебя и не дать заснуть, – весело отозвался Джамшид. Но когда он взглянул на Нари, выражение его лица было серьезным: – Готова?