что сегодня, и прежде всего на Западе, все больше подразумевается и уже прямо декларируется нечто по смыслу противоположное – любовь к себе, эгоцентрическая любовь, в духе которой любимые другие предстают только как полюса эффектного и приятного дополнения «себя».

Таков современно-гуманистский (в отличие от гуманизма Возрождения) и трансгуманистский дискурс цивилизации, которую в мягком выражении можно назвать постхристианской, но вполне можно назвать и более жестко – антихристианской. Для такой идеологии, вероятно, уже нельзя найти прямых аналогий в античном Риме, но речь ведь не идет о простом воссоздании древнего образца, речь идет о его творческом развитии при сохранении типологического единства. Впрочем, все это не означает, что христианская традиция полностью изжита на Западе. Она продолжает существовать «на полях» этой цивилизации. Она похожа на привитую ветвь, некогда плодоносившую, которая засыхает и отторгается на развившемся дереве-подвое, но она еще не отломлена и на ней еще появляются редкие гибридные плоды. Внутри западной цивилизации, в сердце человека Запада еще продолжается борьба этих двух традиций – исконной и некогда привитой.

Итак, историческая тенденция, выявляемая в наиболее крупном масштабе, такова: христианство как религия, родившаяся в лоне культуры Ближнего Востока, существенно повлияла на развитие цивилизации Запада. Она была привита и укоренилась на почве латинского Запада тогда, когда эта древняя цивилизация переживала полный упадок. И эта прививка постепенно изживалась, теряла влияние и перерождалась по мере того, как эта цивилизация восстанавливала свои силы и свой исконный культурный тип. При этом характерный динамизм развития западной цивилизации последних шестисот лет как раз и можно объяснить борьбой двух соперничающих традиций внутри ее культуры. Ведь это была не просто война на взаимное уничтожение, но борьба за смыслообразующее главенство в конструктивном единстве. Это была борьба за ценностное единство, способное собрать и суммировать нечто важное из обоих источников. И такая задача, похоже, превратилась в до сих пор не решенную проблему. Впрочем, отметим, эта борьба довольно часто срывалась – и с той и с другой стороны – на простое отрицание конкурирующих ценностей культуры.

Такого рода теоретические позиции пока воспринимаются некоторыми исследователями в качестве дискуссионных – такова уж историческая инерция упрощенно называть и считать культуру Запада христианской. Видимо еще немало аргументов потребуется, чтобы показать, как сама церковь на Западе трансформировалась из сообщества, руководимого верой Христовой, в организацию, которую можно назвать христианской уже в значительной степени только в номинальном значении и которая все больше стала походить на государство (католицизм) или же на клуб, или содружество верующих во Христа (многие конфессии протестантизма), социальное значение и культурный смысл которой все дальше уходил от того образа веры – духовной жизни, которую принес людям Иисус Христос.

Сегодня в мире насчитываются сотни различных христианских исповеданий и церквей. Большая часть из них возникла на Западе в Новое время, где этому процессу дала начало религиозная реформация XVI в. Тогда в борьбе с католической церковью, переживавшей кризис, выдвинулись реформаторы церкви, такие как Мартин Лютер, Жан Кальвин, Ульрих Цвингли и др. Отказавшись от авторитета традиционной церкви и от ее посреднической роли между человеком и Богом, они, по существу, создали прецедент для возникновения множества общин и учений, каждое из которых основывалось на самостоятельном истолковании Священного Писания, многие мотивы которого выдвигались произвольно.

К примеру, лютеранство – одна из наиболее многочисленных протестантских цервей, укрепивашая свое влияние к концу XVII в., прежде всего на севере Германии и в Скандинавии, – концентрировало свое внимание на аспектах оправдания человеческой вины и грехов, которое, по их понятиям, дала жертва Христова. Сама вера во Христа, принесшего эту жертву, по учению Мартина Лютера, утешительна и освящает верующего. Подключив к своей борьбе с папским престолом владетельных князей и королей Европы, протестантизм в итоге подвел к утверждению принципа, что светские правители являются главами реформаторских церквей в соответствующих владениях и странах. В частности, в XVI в. Верховным правителем Англиканской церкви в Англии стал король. Он получил право назначать предстоятеля этой церкви – Кентерберийского архиепископа, кстати, по представлению парламента. Но когда в конце XVIII в. Соединенные Штаты Америки отделились от Великобритании, эта церковь получила там наименование Епископальной, порвав связь с Англией и ее королем, и сохранив лишь связь с Всемирным объединением англиканских церквей. Такого рода церкви находятся, разумеется, под сильным влиянием светской власти, внецерковной общественности и текущей идеологической политики. И, в частности, как результат, в Епископальной церкви Америки сейчас легализовано и практикуется женское священство и предстоятельство, благословляются однополые браки, и гомосексуалисты становятся как священниками, так и епископами. Трудно не назвать христианство в таком случае лишь номинальным.

Но крупнейшими христианскими конфессиями сегодня по-прежнему остаются Римско-католическая церковь и Вселенская Православная церковь, состоящая из независимо управляемых поместных (национальных) церквей, самой многочисленной из которых считается Русская Православная церковь.

В XX в. активно декларировалось намерение действовать в направлении объединения исторически размежевавшихся христианских церквей. Возникло так называемое экуменическое движение. В частности, в 1948 г. был создан Всемирный совет церквей. Однако результаты этого движения не велики: при некоторых формальных актах сближения, подобных, например, совмещению календаря церковных праздников между католиками и православными церквями, реальные различия между церквями за этот последний столетний период лишь нарастали. Перспектива действительного объединения церквей на сегодняшний день не просматривается.

Христианство сыграло огромную роль в истории европейской культуры двух последних тысячелетий, а также в формировании культур стран, куда христианство было привнесено в результате миссионерской деятельности: Америки, Австралии, многих стран Африки. Миссионерская христианская деятельность имеет значительные результаты и в Индии. Многочисленные христианские церкви по-прежнему существуют и на Ближнем Востоке: в Израиле, Сирии, Египте, Ливане. В таких странах, как Армения и Эфиопия, существуют церкви, принадлежащие к так называемым древневосточным церквям, догматика которых с V в. отличается от православной. Идеи и образы христианства пронизывают литературу, философию, искусство в историческом наследии многих стран и человечества в целом. Христианство сыграло огромную роль в распространении таких форм цивилизации, как письменность, образование, искусство, право. Хороший исторический пример такого распространения и развития – Русь X–XVII вв.

Влияние христианства в современном мире и его роль в современной культуре можно оценивать по-разному. В некоторых странах, таких как Россия, его влияние повышается, в некоторых, таких как Польша и часть стран Латинской Америки, оно стабильно высокое. Но во многих странах Европы, прежде всего в протестантских, его влияние за последние десятилетия заметно уменьшилось. Противники христианства, которых в современном мире немало, стремятся найти и подчеркнуть отрицательные тенденции в деятельности христианских церквей – кажущуюся отсталость мировоззрения, излишнюю связь церквей с политикой или же, напротив, недостаточное внимание религии к насущным вопросам общества. Но объективная оценка