жизни в соответствии с подлинной верой Христовой, то обилие нововведений и трансформаций, осуществлявшихся в церкви на Западе, привело вначале к существенному смещению смысловых акцентов в вере, а затем, с XII в., и к замещению образа христианской духовности первых веков опытом совсем иного склада, иной модальности – более эстетической (сопереживание страданиям Христа в учении Франциска Ассизского) и более рациональной (богословское знание и рассуждение в стиле схоластической философии и священно-правовая регламентация в церковном клерикальном управлении).

Для формирования опыта христианской жизни на православном Востоке большую роль сыграло монашество. Считается, что этот вид организации молитвенной духовной жизни – на основе уединения, отказа от общения с мирским обществом, отказа от брака, от собственного имущества и от проявления, характерного для человека своеволия при строгом ограничении в видах пищи, – возник в Египте в IV в. Ведя аскетический образ жизни, монахи-подвижники достигали вершин духовного опыта общения с Богом. И этот опыт – не столько опыт собственно аскезы и соблюдения монашеских обетов, сколько психологический опыт внутренней борьбы человека со страстями, опыт покаяния и молитвы, – преподавался церковью в какой-то мере и для мирян, и воспринимался ими как универсальный образ ведения христианской духовной жизни. В связи с этим сочинения и жизнеописания монахов-подвижников, признанных церковью святыми, таких как Антоний Великий (IV в.), Авва Дорофей (VI в.), Иоанн Лествичник (VI–VII в.), Исаак Сирин (VII в.), Симеон Новый Богослов (X–XI в.), Петр Дамаскин (XII в.), а позже на Руси – Сергий Радонежский (XIV в.), Нил Сорский (XV–XVI в.), Паисий Величковский (XVIII в.), Серафим Саровский и Игнатий Брянчанинов (XIX в.), играли большую роль духовных ориентиров для людей православной веры. Особую роль при этом стало приобретать такое явление, как старчество, предполагавшее прямое обращение людей за советом к признанным духовно опытным святым людям из среды монашества – старцам.

Даже облик богослужения в православной церкви в характерном сочетании разного рода молитвословий и обрядов: канонов, акафистов, молебнов, часов, псалмов, вечерней и утренней служб и собственно литургии – главного богослужебного действа, имеющего самую древнюю историю, откристаллизовался в том виде, в каком мы его знаем сегодня, в практике монастырей. И, в частности, именно устав порядка служб Студийского монастыря в Константинополе был предписан в качестве образца для всех церквей Византии и в итоге – всего православного мира.

Таким образом, сложился образ православной веры, делающей акцент на духовной жизни по заповедям Христа. И это послужило, в свою очередь, внутренней основой для формирования особого типа культуры православного мира, и в частности России, для которого характерно, что опыту духовно-мистического склада, а также душевному вниманию к другому человеку – ближнему – уделяется первостепенное ценностное значение, а сферам чувственных переживаний и особенно рациональных рассуждений и ухищрений с их эгоцентрической подоплекой отводится роль вторичных и даже пренебрегаемых ценностей.

Одновременно сложилась и система выразительности, соответствующая духовной молитвенной жизни христиан, – своеобразная православная церковная эстетика. Она сказалась в церковном искусстве – иконописи – изображении Иисуса Христа, Богородицы, святых, сюжетов главных евангельских событий, – в храмовом зодчестве, церковном пении, богослужебном действе. На пути становления изобразительного искусства в церкви, в Византии, в VIII–IX вв. возникло опасное препятствие – так называемое иконоборческое движение, сопровождавшееся уничтожением ранее созданных икон, мозаик, скульптур. Преодоление же этого явления привело к формулированию богословских догматических оснований церковного искусства и созданию иконописного канона – системы правил церковных изображений. Стиль церковного искусства в связи с этим отличался долгие века традиционностью форм, характерной сдержанностью выразительных средств, призванных передать не захватывающие земные чувства, а именно молитвенный настрой, общение человеческого духа с вечностью. В создании языка такого искусства, его смиренно-молитвенного строя и мистической глубины в православных странах, в особенности в Византии, а позже на Руси были достигнуты высоты тонкого мастерства.

Судьба христианства на Западе оказалась своеобразной. И это имело важный культурологический подтекст. На Западе (который еще до недавнего времени было принято называть христианским Западом), по существу, возникла ситуация наличия двух цивилизационных традиций. Одна из них была собственно западной, исконной, – традиция, сложившаяся и колоссальным образом развившаяся в Древнем Риме. Другая представляла собой перенос или, может быть, лучше сказать, «прививку» культурной традиции Ближнего Востока, с III в. до н. э. интегрированного в обширный грекоязычный мир Восточного Средиземноморья.

Эти две традиции имели существенную силу на Западе, конфликтуя и сложно взаимодействуя. При этом степень влияния каждой из двух традиций менялась – во многом в зависимости от исторических условий и состояния западной цивилизации. Рассматривая этот процесс в наиболее обобщенной перспективе, можно сказать, что в период кризиса и упадка западной цивилизации (IV–VII вв.) христианство, пришедшее с Востока (из областей Восточной Римской империи), начинает оказывать сильное культурное влияние. Оно и стало доминирующей силой культурного творчества в Риме и в целом на западе Европы. Более того, оно по-своему укоренилось на Западе, образовав здесь характерную христианскую традицию.

На Западе также возникло монашество и монастыри. Иногда это явление непосредственно привносилось с Востока. Итальянец Бенедикт Нурсийский (V–VI вв.) считается родоначальником собственно западного монашеского движения. Он – автор устава, по которому организовывали свою жизнь монастыри так называемого Бенедиктинского ордена – унифицированного порядка для широкого сообщества монахов и монастырей. Устав этот был во многом похож на уставы греческих монастырей Востока. Много позднее, в XIII в., возникли еще два наиболее знаменитых и распространенных монашеских ордена: доминиканцы (основатель испанец Святой Доминик (XII–XIII вв.)) и францисканцы (основатель итальянец Франциск Ассизский (XII–XIII вв.)). Их уставы и понимание миссии монашества отличались от бенедиктинцев. Деятельность ордена доминиканцев была направлена на углубленное изучение теологии с целью подготовки грамотных проповедников. Доминиканцы представляли так называемое ученое монашество и сыграли главную роль в создании и деятельности инквизиции – учреждения церковного духовного суда, нацеленного на выявление и искоренение ересей среди христианского народа. С деятельностью доминиканских монастырей связано появление в XII–XV вв. на основе некоторых из них первых западноевропейских университетов. Орден францисканцев отличался особым почитанием бедности в качестве высшей добродетели. В уставе ордена совершенная бедность была главным требованием, наряду с проповедью, уходом за больными, строгим послушанием римскому папе.

Под эгидой католической церкви в XI–XIV вв. возникали и особенные ордены защитников веры – рыцарские ордены: Тевтонский орден, орден Госпитальеров – Иоаннитов (более известный как Мальтийский орден) и др., полумонашеский орден тамплиеров – рыцарей, дававших монашеские обеты. В XVI в., в разгар борьбы католицизма с протестантизмом, возник орден Иезуитов. Деятельность иезуитов в по-особому организованных формах направлена на пропаганду католицизма, миссионерство, образование и науку, через которую должна была утверждаться «слава Божия» и власть Римского престола.

По мере того, как силы западной цивилизации восстанавливались и крепли, там возникли своя империя, своя система образования, своя наука и свое искусство – во всех