В тот вечер в Иерусалиме Нетаньяху и Аббаса в последний раз беседовали друг с другом наедине. На момент написания этой книги, несмотря на интенсивные усилия обеих сторон в 2013 и 2014 годах, еще одного раунда переговоров между двумя руководителями так и не состоялось.

* * *

В течение следующих недель мы развернули массированное наступление в средствах массовой информации, чтобы убедить Биби пересмотреть решение относительно продления моратория. Бóльшая часть наших действий происходила в Нью-Йорке, где состоялась очередная сессия Генеральной Ассамблеи ООН. В прошлом году президент Обама принимал у себя первый раунд прямых переговоров между Нетаньяху и Аббасом. Сейчас же мы боролись за то, чтобы предотвратить полный крах этих переговоров. Были и бессонные ночи, посвященные выработке в отеле «Вальдорф Астория» с президентом Обамой и нашей командой необходимых стратегических расчетов, и последующие контакты с израильтянами, палестинцами и арабами в рамках поиска решения данной проблемы. Я дважды встречалась с Аббасом, лично виделась с Эхудом Бараком, организовывала завтрак с министрами иностранных дел арабских стран и разговаривала с Биньямином по телефону, каждый раз убеждая его в том, что изобретение причин, необходимых для уклонения от переговоров, и прекращение моратория только ухудшают положение палестинского народа.

В своем выступлении на Генеральной Ассамблее президент Обама предложил продлить срок моратория и настоятельно призвал обе стороны остаться за столом и продолжить переговоры:

— Сейчас пришло время для того, чтобы партии помогли друг другу преодолеть это препятствие. Пришло время продемонстрировать степень своего доверия друг другу и встать на путь ускоренного прогресса. Сейчас самое время использовать возможность, которую нельзя упустить.

Вначале Нетаньяху отказался от этого предложения. Однако затем оказалось, что он был готов обсудить идею продления срока моратория, но только при условии, что мы рассмотрим постоянно расширяющийся список требований, который включал в себя предоставление Израилю новых современных истребителей. Со своей стороны, Аббас заявил, что Израиль должен был «выбирать между миром и продолжением расширения поселений».

В ночь перед истечением срока моратория я напомнила Эхуду Бараку, что «прекращение этого моратория будет катастрофой для Израиля и Соединенных Штатов». «Как и для палестинцев», — ответил он. Барак сделал все, что мог, чтобы помочь мне выработать компромисс, но он никогда не был в состоянии сплотить Нетаньяху или остальной кабинет министров Израиля.

Срок моратория прошел. А значит, прервались и прямые переговоры. Но не моя работа. Я полагала, что она была необходима для того, чтобы не допустить провала переговоров, который привел бы к краху общественного доверия и спровоцировал бы новую волну насилия, как это уже и происходило в прошлом. В последние месяцы 2010 года я приложила все свои усилия для того, чтобы удержать обе стороны от каких-либо провокационных действий и понять, можем ли мы восполнить те пробелы, которые мы выявили во время раундов наших переговоров, за счет организации непрямых переговоров и творческих дипломатических предложений.

— Я все больше беспокоюсь о том, что нас ожидает впереди, — сказала я Нетаньяху в ходе разговора, состоявшегося в начале октября. — Мы пытаемся изо всех сил сохранить наши отношения на прежнем уровне и избежать их стремительного разрыва. Вы знаете, как сильно мы разочарованы из-за того, что не смогли предотвратить истечения срока моратория.

Я призвала его проявить сдержанность при утверждении новых планов строительства поседений и в разговорах о будущих планах в этой сфере. Опрометчивые разговоры на эту тему могли только обострить и без того напряженную ситуацию. Биньямин обещал быть рассудительным, но предупредил, чтобы я не позволяла палестинцам «балансировать на грани войны».

Аббас, который всегда беспокоился о своем шатком положении в глазах раздираемой противоречиями палестинской общественности и арабских покровителей, искал способ восстановить свой авторитет, который пошатнулся с истечением срока моратория на поселенческую деятельность. Он собирался обратиться к Организации Объединенных Наций и потребовать признания за палестинскими территориями статуса государства. Это был бы маневр в обход переговоров, который поставил бы Соединенные Штаты в трудное положение. Мы были бы обязаны наложить вето на этот вопрос в Совете Безопасности, но голосование могло выявить то, насколько сильно изолирован Израиль на международной арене.

— Я понимаю, что вы уже устали, и уверена, что задаетесь вопросом, приведут ли наши действия хоть к какому-нибудь результату, — сказала я Аббасу. — И я бы не стала вам звонить, если бы не считала, что наши действия имеют шанс на успех для нас как партнеров. Мы работаем не покладая рук, и, как вы сами выразились, не существует альтернативы достижения мира, помимо мирных переговоров.

Он был загнан в угол и не знал, как оттуда выбраться, но сложившееся затруднительное положение явилось следствием его и наших собственных действий.

Во время моих звонков и встреч с руководителями Израиля и Палестины я зондировала почву, уточняя, возможно ли сблизить их позиции по вопросам территорий и границ в достаточной мере, чтобы выйти за рамки урегулирования вопроса о поселенческой деятельности. В середине октября я спросила Нетаньяху:

— Вопрос состоит в том, удовлетворяются ли ваши требования в сфере безопасности. Что бы вы могли предложить Абу Мазену по вопросу границ? Мне нужно знать точный ответ на этот вопрос, потому что у палестинцев есть лишь приблизительное представление об этом.

Нетаньяху ответил:

— Меня мало волнуют территориальные требования Абу Мазена, однако его понимание моих требований в области безопасности и принятие их… Я реалист. Я знаю, что необходимо для того, чтобы достичь договоренности.

Наш разговор шел в таком ключе на протяжении часа и двадцати минут.

В ноябре я провела восемь часов с Нетаньяху в отеле «Ридженси» в Нью-Йорке. Это была моя самая длительная двусторонняя встреча в качестве госсекретаря. Мы обсуждали имеющиеся проблемы снова и снова, вспоминая, в частности, прежние идеи о «перезапуске» моратория на поселенческую деятельность в обмен на поставки военной техники и другую помощь в сфере безопасности. В конце концов он согласился внести на обсуждение своего правительства предложение о приостановке строительства поселений на Западном берегу реки Иордан (но не в Восточном Иерусалиме) на девяносто дней. В обмен на это мы обязались выделить 3 миллиарда долларов США на нужды безопасности Израиля и пообещали накладывать вето на любые резолюции в ООН, которые будут подрывать прямые переговоры между сторонами.

Когда эта новость стала достоянием гласности, она вызвала крайне негативную реакцию всех сторон. Партнеры Нетаньяху по коалиции из числа правых сил были возмущены подобным решением, и, чтобы успокоить их, он подчеркнул, что в Восточном Иерусалиме строительство будет продолжено. Это, в свою очередь, возмутило уже палестинцев. Некоторые в США также задались справедливым вопросом о том, было ли правильно договариваться о моратории на девяносто дней ради переговоров, которые могут ничем не завершиться. Мне тоже не нравилась эта идея (я даже доверительно сообщила Тони Блэру, что я считаю это «грязным делом»), однако я чувствовала, что мои усилия были оправданны.