Взаимоотношения США с президентом Салехом были символом основной дилеммы нашей политики на Ближнем Востоке. Он был коррумпированным и деспотичным политиком, но наряду с этим являлся сторонником борьбы против «Аль-каиды» и всеми способами пытался сохранить целостность своей раздробленной страны. Администрация президента Обамы приняла решение отставить наше негативное отношение к этому политику в сторону и увеличить нашу помощь для развития Йемена, усилить ему военную поддержу, расширить наше сотрудничество в сфере борьбы с терроризмом. Во время длительного обеда в резиденции Салеха я обсудила с ним возможности более тесного сотрудничества по вопросам безопасности. Наряду с этим я не раз упоминала о необходимости соблюдения прав человека и проведения экономических реформ. Он не проявил большого интереса в обсуждении этих вопросов, зато весьма оживился, демонстрируя мне старинное ружье, которое было подарком от генерала Нормана Шварцкопфа. Он также настаивал на том, чтобы я перед отъездом посмотрела Старый город Саны, и настоятельно советовал мне совершить экскурсию по нему.

Создавалось впечатление, что Старый город с его беспорядочной путаницей улочек, созданных нагромождением пряничных глиняных домишек с фасадами из декоративного алебастра, вышел прямо из арабских сказок. Толпы любопытных зевак наблюдали за нами из окон уличных кафешек и лавочек со специями и кофе. Большинство женщин носили чадру — либо платки (называются «хиджаб»), либо «никаб», который оставлял открытыми только глаза. У мужчин на поясе были большие изогнутые кинжалы, у многих были при себе автоматы Калашникова. Многие мужчины жевали листья ката, излюбленного йеменского наркотика. Я ехала в большом бронированном внедорожнике, который едва мог протиснуться по узким улочкам города. Машина проезжала так близко к некоторым магазинам и домам, что, если бы окна были открыты, я могла бы просунуть внутрь руку.

Пунктом назначения был отель «Мовенпик», расположенный на склоне, с которого открывался вид на город. В отеле я встретилась с большой группой активистов и студентов, которые представляли активную часть гражданского общества Йемена. Я открыла нашу встречу с сообщения, которое предназначалось не только йеменцам, но и всем народам Ближнего Востока:

— Следующее поколение йеменцев будет добиваться рабочих мест, развитой системы здравоохранения, всеобщей грамотности, доступного образования и возможности их интегрирования в глобальную экономику. Они будут требовать демократического управления, которое будет прислушиваться к их мнению и служить их интересам.

Этот регион должен был изыскать возможности предложить молодым людям перспективу будущего, основанного на стабильности и безопасности. Следом за моим выступлением состоялся энергичный обмен идеями. Можно было почувствовать всеобщий приподнятый настрой. Студенты, которые обучались за рубежом, увлеченно рассказывали о том, зачем они вернулись домой: чтобы помочь построить будущее своей страны. Несмотря на разочарование, вызванное репрессиями и коррупцией, они все еще надеялись на то, что прогресс был возможен.

Одну из молодых женщин в толпе звали Нуджуд Али. В возрасте десяти лет она смогла добиться развода. Ее выдали замуж за мужчину в три раза старше ее, который заставил ее бросить школу. Подобные случаи не были редкостью в Йемене, но для Нуджуд это было равносильно тюремному заключению. Отчаявшись избежать брака, который оказался насильно навязанным, и стремясь вернуть мечту об образовании и самостоятельной жизни, она села на автобус и добралась до здания местного суда. Ее никто не замечал в толпе людей, пока судья не обратил на нее внимания и не спросил ее о цели визита. Нуджуд сказала, что хочет развода. Ей на помощь пришла адвокат Шада Насер. Вдвоем они поразили Йемен и весь мир своей борьбой в суде, которую они выиграли. Я предположила, что история Нуджуд должна вдохновить общественность Йемена и раз и навсегда положить конец детским бракам.

На следующий день я увидела еще больше контрастов. Я прибыла в Оман, чей правитель, султан Кабус бен Саид Аль Саид, в течение многих лет проводил мудрую политику и принимал правильные решения, которые помогли его стране построить современное общество, оставаясь при этом верной своей культуре и традициям.

— Пусть просвещение будет везде, даже в тени деревьев! — провозгласил он.

В 1970-х годах на всю страну было всего три начальные школы, в которых обучалось меньше одной тысячи мальчиков и ни одной девочки. В 2014 же году в Омане было всеобщее начальное образование, а из университетов страны выпускалось больше женщин, чем мужчин. Несмотря на то что Оман является монархией, он смог продемонстрировать, чего можно достичь, когда руководитель страны ориентирован на развитие образования, расширение возможностей для женщин и девочек и ставит граждан своей страны в центр стратегии своего развития. В 2010 году эксперты «Программы развития ООН» оценили Оман как страну, которая достигла наибольших успехов в развитии человеческого потенциала с 1970 года.

12 января, в тот день, когда премьер-министр Ливана Харири находился в Вашингтоне и готовился к встрече с президентом Обамой, его правительство развалилось в результате соперничества между различными фракциями. Это проклятие преследовало каждое ливанское правительство, которое пыталось обеспечить баланс интересов для граждан своей страны, состоящих из суннитов, шиитов, христиан и друзов. Тем временем обстановка на улицах Туниса накалилась. Пока еще это было далеко от полномасштабного кризиса, но возникало вполне определенное ощущение, что в регионе настали непростые времена.

Моей завершающей остановкой была Доха, столица Катара. Там я должна была выступить на региональной конференции, к которой мы так тщательно готовились. Ранним утром 13 января я вошла в переполненный конференц-зал и максимально прямо обозначила арабским лидерам основные проблемные зоны региона. Я упомянула безработицу, коррупцию и изживший себя политический уклад, который отрицал неотъемлемые права граждан и уважение к ним.

— Обилие различных проблем в различных сферах грозит тем, что режимы региона утонут в песке, — сказала я, подводя итог всему тому, что я высказывала в течение своей поездки. Пользуясь тем, что в зале собрались руководители арабских стран, я решила бросить им смелый вызов. — У вас есть возможность построить будущее, в которое ваше молодое поколение будет верить, которое оно будет отстаивать и защищать.

Если же нет, то «те, кто цепляется за существующую ситуацию, быть может, еще будут в состоянии некоторое время сдерживать последствия нарастающих проблем в своих странах, но бесконечно так не сможет продолжаться».

Мало кто из арабских лидеров привык публично выслушивать прямую критику. Хотя я понимала их чувства и знала их традиции, я считала, что самым важным являлось то, чтобы они восприняли всерьез следующий факт: мир вокруг них очень быстро меняется. Если для этого мне следовало стать немного недипломатичной, то я решилась на такой шаг.

— Давайте же взглянем на это будущее. Давайте обсудим открыто, что необходимо сделать. Давайте воспользуемся возможностью отойти от риторики, откажемся от робких и осторожных планов и возьмем на себя обязательство обеспечить движение региона в правильном направлении, — сказала я в заключение.