— Справедливо. Последний из баварской ветви семьи Гольдшмидт оставил большие деньги на поиски, и комитет по наследству привлёк для этого лучшие силы. Национальный музей столицы самой богатой немецкой земли Баварии проявил к делу горячий интерес. Всё это означает весьма пристальное внимание прессы. А кроме того, стало понятно — в дело замешана ШТАЗИ и её прежние коллеги из России. Спецслужбы, кстати, действовали осторожно и довольно корректно.

— А кто папу пытался отравить и убить? — возмутилась Лиза.

— А потом на Севере нас троих? Вон Тимка после всех наших приключений второй раз в больнице. Прошло уже полгода, он такой здоровый, а больше всех пострадал, — поддержал её Петя.

— Звучит дико, но бандиты наняли детективов. Они у нас пока не слишком опытные и среди них много случайных людей. Вот один из них «поил кофе» Киру, двое юных дегенератов украли Лизу в надежде вытрясти из неё что-нибудь и т. д. Но самая главная опасность, как это нередко бывает, пришла изнутри. Кстати, нападение на Кирилла по пути из деревни произошло вообще случайно — местный пьяница и воришка польстился на машину. А вот затем… — Анатолий встал и прошёлся. Его лицо потемнело, брови сдвинулись, а руки непроизвольно сжались в кулаки. — Я приступаю теперь к самой тяжёлой части рассказа для себя лично. Видите, у меня был младший друг и соратник. Мы одно время вместе служили, а потом он в другую контору ушёл. Его звали Еремей, он мне говорил: «Вы», я ему — «ты». Я его очень ценил, уважал, любил даже… Но ничего не поделаешь, из песни слова не выкинешь. На службе среди своих этого парня звали — Рэм. Было и ещё одно имя, которого я не знал — «Цокатуха».

— Это слово что-нибудь означает? Я его не знаю, а ведь это наверное важно, — Анна-Мари вопросительно взглянула на Мордвина.

— Цокатуха? Была такая детская сказка в стихах «Муха — цокатуха» Корнея Чуковского. А фамилия моего… бывшего друга была Цуканов. Звуковая ассоциация возникала.

Морвин вздохнул, а потом коротко рассказал, что этот Еремей входил в группу «Кузнецы», что он сам попросил его помочь школьным друзьям и изо всех сил старался снабжать самой полной иннформацией. Затем последовала история северных приключений, где Еремей — Рэм — охотник сыграл роковую роль.

— Рэм был, к несчастью, первоклассный разведчик, даже на Крайнем Севере не сплоховал и сумел обвести вокруг пальца самих северян. Он надел на ноги медвежьи лапы, и ребята думал, что вокруг лагеря ходит медведь. Он…

— Извините, а почему Вы говорите — был? — прервал Анатолия Небылицын. — Цуканов угодил в собственную ловушку. Он спрятался в тюленью шкуру, и его на наших глазах задрал полярный медведь. Слушатели, что узнали эту историю впервые, ахнули и загомонили взволнованными голосами.

А когда возбуждение немного улеглось, первой голос подала Катя.

— Толя, ты нам рассказал — как, но не сказал — почему? Знаешь, мне вот что странно… Ужасно, конечно, когда в прошлом порядочный человек превращается в корыстное безжалостное чудовище. Но неужели только из-за драгоценных камней? Их и продать нелегко и… разве можно этим разом свою жизнь обеспечить?

— Верно, — поддержала Соня, — такой опытный человек, профессионал! Или он должен был все время грабить и этим жить, или…

— Нет, братцы, этот парень раньше не грабил. Он был… да я уж вам рассказал. Как человек он менялся медленно — незаметно, но радикально. Постепенно главным для Рэма в жизни стали деньги. Он из-за этого расстался с семьёй, жил в последние годы один и мечтал только об одном… Но однако, Вы правы. Рэм стал бы играть только наверняка. И когда ему представился уникальный шанс…

— Катя права — драгоценные камни нелегко продать незаметно. Я думаю, такой Рэм должен красть не меньше миллиона. Даже многие миллионы, а не один. Это необычная история, я Вам расскажу…

— Подождите, друзья, — вздохнула Катя. — Вы меня извините, у меня больше нет сил. Я займусь обедом. Кто со мной?

— Я тоже, тётя Катя, — поднялась со стула Лиза. — Мне трудно и самой вспоминать, и слушать.

— Тогда я вот что предлагаю, — вмешался Кирилл, — в библиотеку пойдут те, кто хочет услышать историю статуэтки — «Римский заказ», а остальным Толя про Цуканова тут договорит. Но под конец полковник для нас всех приготовил какой-то сюрприз.

Часа через полтора народ потянулся в столовую. Группа вокруг Толи Мордвина продолжала что-то оживлённо обсуждать, и вдруг все засмеялись.

— Вы о чём, я тоже хочу, — заныл Петя, оставшийся слушать про статуэтку.

— Да, видишь, Петь, в Ростове тут недавно взяли троих. Слишком активно рыли землю. Ночами подкапывались под фундамент старого дома на площади Ленина между двух дубов. Прорвали канализацию, еще что-то повредили. Двое надышались какой-то дрянью, так что к концу своих подвигов угодили уже в тюрме в больницу. И давай бредить! Ну, больница тюремная. Ушки у санитаров на макушке. Они передали по инстанции, что говорят молодцы. Очень уж было чудно. Что же они такое говорили? «Мишка Золотой, дерево, ещё одно дерево! Бляха-муха, а где же клад?»

— «Росто»? Полустертая надпись на карте! Они подумали про Ростов, российский Ростов? На самом деле это РОсток с ударением на первом слоге! Анна-Мари, помнишь, мы с тобой ещё о его названии говорили? Да, облажалась братва, милое дело! — стукнул по столу кулаком Стас и тоже захохотал.

— Ладно, теперь я хочу сюрприз! — потребовала Анна-Мари, — А он приятный? Анатолий Александрович, признавайтесь. Если снова будет о страшном, я тоже лучше на кухню!

— Девочки, не бойтесь. Не приятный, так интересный. Посмотрите-ка все сюда, я это под росписку на три дня получил. Вот Карп Валерианыч ещё помог — поручился, очень уж стоит много.

С этими словами он вытащил из чемодана деревянный большой футляр.

— Ребята, зажгите свет! Готовы? Я открываю!

Он поднял крышку, все вытянули головы вперёд. Перед ними в мягких бархатных ячейках лежали ювелирные украшения. Эти изделия выглядели старомодно. Они не вызвали бы восхищения современного зрителя — крупноваты, тяжеловесны… Толстые золотые кольца и подвески, браслеты и массивные серьги — собравшиеся, рассматривавшие их с любопытством, начали обмениваться впечатлениями, когда Мордвин захлопнул футляр.

— Я вижу, Вы слегка разочарованы? Это остаток коллекции. Мы перехватили её на пути в Норвегию в коробке с надписью — «Сельдь». Ну а теперь ещё кое-что. — Он снова открыл портфель и вынул небольшую круглую плоскую шкатулку, выполненую из зеленоватого камня.

— Это яшма, а теперь поглядите, что внутри, — взволнованно начал Анатолий. Он снял крышку. У зрителей на этот раз вырвался