вздох. Изумительной красоты ожерелье предстало их восхищённым глазам. Оно выглядело как изящный венок золотых цветов, сердцевиной которых были крупные блестящие камни. Прозрачные, желтоватого цвета, они были очень красивы, но особено выделялся самый большой. Мордвин вытащил карманный фонарик со светодиодом, похожий на карандаш, и направил на него тонкий луч.

Вот, прошу любить да жаловать. Знаменитый брильянт «Тамерлан» — украшение ожерелья «Мария» — работы российского питербургского ювелира, родственника знаменитого аугсбургского золотых дел мастера, известного нам под именем Большой Гольдшмидт.

— То-ля! Ты такой торжественный, официальный! А я всё равно в потёмках. Слушай, мы только что выслушали всё про «Римский заказ». Нам и про завещание рассказали. Ожерелье «Мария» на пожаре погибло, а брилланты «Великий Могол» по одиночке распродали в разные места — так или не так?

— Сонечка, совершенно точно. И те четыре, что ты видишь — это не «Великий Могол», а отличные и очень на них похожие камни. Тоже желтые бриллианты такой же величины. Но вот сам «Тамерлан»! Разве кто-то утверждал, что он погиб или был продан? Нет и нет! И ювелир

сделал повторение своей работы. Он создал снова ожерелье «Мария»

как драгоценную оправу для него одного! А в Италии нашлась

миллиардерша, пожелавшия любой ценой его иметь. Она собирает

редкие драгоценные камни и особенно жёлтые диаманты. Она считает,

что родилась под знаком Луны! Её специалисты узнали про повтор и

сумели собрать материал. Они вычислили нашего Цуканова, а потом

его просто купили Ну, дальнейшее Вы более или менее знаете.

— Хорошо, итоги мы подвели. Сегодня вступили в законную силу завещательные распоряжения, что оставил Ваш одноклассник Андрей. Петя Синица наследует часть коллекции при условии соблюдения финансовых обязательств по отношении к Екатерине Александровне Сарьян. Александр Риццоне, в настоящее время проживающий в Неаполе со своей женой Бьянкой — гражданкой Италии, наследует изумруды… Присутстствующий здесь Кирилл Игнатьевич Бисер получил обо всём этом официальные уведомления от своих мюнхенских адвокатов.

— Папа передал статуэтку «Гермо» — так теперь назвали «Римский заказ», в мюнхенский музей «Резиденц», — с удовольствием и видимым облегчением дополнила Кубанского Анна-Мари Фельзер.

— Отличная новость, спасибо. Ещё один итог.

— Да послушайте, что же это такое, никакого уважения к моим сединам!

Кубанский постучал вилкой по бокалу требуя внимания. Но народ угомонился не скоро.

— Пуша, ты перепутал, седины — это у Кирилла. У тебя всего лишь лёгкая проседь, не примазывайся. Ребята, посмотрите. Мужики всё равно ничего не понимают, но вот Катя не даст соврать, правда, Кать? — хохотала Женька.

— Вот-вот, Катя! Я как раз о Кате хотел сказать. Никто и никогда — слышите, люди… Или нет, нигде и никогда не пил я кофе лучше, чем здесь у Кати! А я повидал кое-что…

— Карп Валерианович, можно я тоже попридираюсь? Мне ужасно нравится.

Лиза, сидящая по правую руку от Карпа просительно сложила лапки и скроила умильную рожицу.

— Что с тобой поделаешь, ешьте меня с маслом!

— Повидал — не подходит. Надо — попивал!

— Кирилл Игнатьевич, призовите к порядку детский сад. Сейчас и Петя на меня начнёт нападать.

— А вот и нет! Отличный кофе мама варит. Мы с Вами организуем партию. Вот была же партия любителей пива. А мы… кстати, кто за нас?

Публика загалдела. Нужно был срочно подыскать альтернативу, иначе не интересно, но какую?

— Хорошо, берите к себе ещё папу и у вас получатся капиталисты — кофеманы, а мы — я, тётя Катя — эскулапы и… вот ещё идея! — включилась Лиза. — Берём дядю Толю Мордвина и выносим на наши знамёна «Здоровье» с большой буквы. Никаких алкалоидов, кофеина…

— Нарушителей общественного порядка и уголовщины! А иначе зачем полковника привлекли? И потом, кто кофе варил? Катя… А туда же, мы — эскулапы!

Соня толкнула Мордвина в бок и показала Кате язык.

— Надо ещё Мишку Кима к кровососам отправить, но мне жалко.

— Я думаю, мы с Лидой могли бы как раз выступить на стороне антиалконафтов, я не пью, а Лида не любит кофе, — рассудительно отозвался Миша.

— Да, мы с Мишей…

Лиде не дали закончить. Тихое хихиканье постепенно переросло в сдержанный хохот. Последней прыснула сидевшая рядом с Лидой Катя Сарьян.

— Лидок, — сказала она, поцеловав её в щёку, — придётся сейчас сказать, а то они так вот и будут. А нам надо ещё прочитать искийские письма. Бьянка написала уже целых два предложения по-русски! А Саша говорит, что когда мы все приедем, он…

Но в это время Миша и Лида снова вместе кивнули, Лида при этом медленно порозовела от шеи до самого лба, и даже Миша… Но тут он поднял глаза и смешки немедленно смолкли.

— Вы все знаете, — начал он, что случилось со мной год назад. Моя жена Ира ушла от нас так безвременно и ужасно. Мы никогда её не забудем ни я, ни дети. У нас была семья, а не просто житьё под одной крышей и по-настоящему хорошие отношения — это чистая правда. Он замолчал и никто из слушателей не проронил ни слова.

— Эта правда, — повторил снова Ким, но не вся! — с этими словами он повернулся к Лиде Пироговой и взял её за руку.

За этим столом много моих одноклассников — Катя, Кира, Соня, Толька. Вы все знали в кого я был влюблён с первого класса — безнадёжно и безответно. Я думал, что справился. По крайней мере не сломался. Но видно я так устроен — у меня всё навсегда. Ладно! Все всё поняли. Я вам хочу здесь сказать, что моя первая и единственная в жизни любовь — Лидия Александровна Пирогова сделала мне честь, согласившись стать моей женой! Что я счастлив вам об этом сказать и мы приглащаем всех на свадьбу. Это будет на Новый год, мы так решили!

— Ой, — не выдержала Лиза, настоящая свадьба да еше на Новый год? А где?

Все с облегчением засмеялись, зааплодировали и принялись целовать, поздравлять и тормошить обоих. Наконец, Миша снова взял слово.

— Ещё минутку. Лиза спросила, где? Я тут посоветовался с ребятами — с Кирой и Карпом. Зачем ханжить? Мы можем вас всех на наши свадьбы преспокойно хоть на Северный полюс, хоть в Буэнос-Айрес, в Париж и Сидней доставить. Только… если никто не против, мы хотим к Катьке на дачу, можно, Кать?

Немая сцена из «Ревизора» последовала в ответ на эту речь, а через несколько секунд раздался взрыв.

— Это какие — такие ещё свадьбЫ, позвольте вас спросить? — голосила Сонька. — Стас с