— И снова здравствуйте, смотрители! — произнёс он непривычно громко и плюхнулся рядом с Первомаем.

— О, кстати о вине, — правитель поднял руку и щёлкнул пальцами, — не хотите ли отведать, господа? Нойл!

Снова откуда ни возьмись появился ушастый слуга с подносом, на котором стояла бутылка из зелёного стекла и несколько бокалов.

— Этот напиток выдержан несколько вел, рекомендую попробовать, — заметно оживился Первомай, наблюдая, как слуга наполняет его бокал.

— Дэрион… — Первомай глянул на самого необычного из гостей. — Не забывай о том, что твои существа выполняют одну из важнейших функций — во многом обеспечивают благополучие в жизни Отчина. Тебе бы подумать, как поднять их рабочий дух, а там и производительность подтянется.

— Я вас понял, Великий, — прохрипел в ответ чешуйчатый и его желтый глаз метнулся в сторону бокала, который ему предлагал слуга.

— Давайте же выпьем за дальнейшее процветание нашего великолепного города, — громко провозгласил Первомай, подняв бокал.

— За Отчин! — хором произнесли все и выпили.

— Помните, друзья, — начал Первомай, оторвавшись от бокала, — рано или поздно нашим процветанием могут заинтересоваться другие… И мы должны быть хорошо готовы к этому дню. Мы должны будем стоять на страже спокойствия и благополучия наших родовых гнёзд и тех, кто останется на этой земле после нас…

— Кому-то повторить? — спросил слуга, оглядывая сидящих.

Мерседес и Артём подняли руки.

— Как вам вино, господа? Это особый сорт сотаров, я вывел его сам в собственных садах.

— Вкусное, — Мерседес улыбнулась, прокрутив бокал в пальцах и наблюдая, как внутри переливается желтоватый напиток.

— Я бы даже сказал — очень вкусное! — Артём расплылся в улыбке, глянув на Мерседес. Глаза поблёскивали, а щеки залил румянец.

— Когда жителям Отчина будет доступен этот сорт? — подал голос Дэрион.

Первомай усмехнулся, опустив взгляд.

— У меня всего одно дерево, — ответил он. — Да и не думаю, что граждане города поймут этот необычный вкус. Для них ведь сотары — это пища для скота, не больше.

После ещё нескольких тостов речь зашла о Великом Потоке.

— Это ещё одна проблема, которая беспокоит меня.

— Мне кажется, что эти фанатики в последнее время стали намного активнее, — поделилась мнением Мерседес.

— Ты считаешь, что они негативно влияют на горожан? — спросил Антанарис.

— Я думаю да, и я согласна с тем, что стоит начать преследование и уничтожение этого мрака. Они вечно твердят об избранном, о возвращении к началу… Эти слова не подразумевают правление нашего Великого Первомая.

— Дэрион, твоё мнение? — вождь перевел выжидающий взгляд на смотрителя нижнего района.

Артём, казалось, не слушал. С трудом держа глаза открытыми, он сполз по спинке дивана вниз и теперь почти что что лежал, смотря расплывчатым взглядом куда-то в сторону.

— Насколько мне известно, у Великого Потока мало последователей, — ответил смотритель нижнего района. — Большинство существ не знают об истоках, так как летопись была утеряна во времена тьмы. Я не вижу в этом угрозы.

— Антанарис? — Первомай повернулся в другую сторону.

— Я считаю, что полностью уничтожить такую увлеченную группу невозможно. Если они поймут, что их преследуют, они будут прятаться всё глубже и возникать в неожиданных для нас местах. Это как объявить во всем городе о том, что начинается преследование торговцев. Закономерно, что мы долгое время не увидим их, но они все равно вернуться — потому что останутся живы.

— Антан, я правильно понимаю, что ты сейчас предлагаешь оставить в покое потенциальную угрозу для нашего дорогого правителя? — начала повышать голос Мерседес. — Не затруднит ли тебя объяснить, почему ты так поступаешь?

Артём вдруг поставил бокал на пол, отчего тот звякнул. Затем рывком поднялся и пошёл в сторону Мерседес. Артём упал на колени прямо перед Люми и протянул к куслапу свои руки. Тот попятился и зарычал, оскалив ряд мелких зубов.

— Не видел ещё здесь собак… — ухмыльнулся Артём и снова чуть не упал, пытаясь дотянуться до куслапа, который всё отходил назад.

— Артём… — взволнованно начал Первомай, пробежавшись взглядом по сидящим перед ним смотрителям, будто проверяя их реакцию.

— И кстати… — тут Артём поднялся на ноги, одернул пиджак и поправил галстук. — Кое-кто здесь думает… — Артём покачнулся, прикрыв глаза, а затем посмотрел прямо на Антана. — Будто он умнее всех остальных. Но это далеко не так…

После нескольких секунд молчания Антанарис громко выдохнул и заговорил:

— Я не договорил своей мысли. Я думаю, что мы можем оживлять в существах веру в нашего дорогого правителя с помощью мер по улучшению их быта. И тогда необходимость слушать фанатиков отпадёт сама собой. Ведь адепты Великого потока считают, что сейчас — смутное время, насколько мне известно.

— Мне нравится, к чему ты клонишь, смотритель среднего района, — улыбнулся Первомай. — Спасибо за ваши советы, я подумаю и сообщу о своём решении с гонцом.

Правитель немного помолчал, будто бы задумавшись, а затем смерил взглядом перебравшего со спиртным советника и сдвинул брови.

— Тёма, вот что ты творишь, а? — с досадой протянул он и поднялся с дивана. Затем снова повернулся к смотрителям и добавил:

— Пришло время сделать небольшое объявление. Дорогие смотрители, прошу вас послушать, а ты, — он перевёл взгляд на Антана, — дорогой Антанарис, поможешь мне в этом. Пойдём со мной.

Смотритель почувствовал, как даже небольшое количество еды, cъеденное за этот вечер, попросилось наружу. Пытаясь не выдать волнение, он через силу улыбнулся:

— Конечно, Великий.

Первомай подошёл к Артёму и с размаху дал ему внушительную оплеуху. Тот тут же схватился за голову и недовольно застонал, глянув на правителя:

— Ай, за что?!

Первомай, казалось, разозлился ещё больше. Он вдруг сжал зубы, схватил советника за ухо и с силой притянул к себе. Артём тут же завопил:

— Ай, да что такое-то?! — и ухватился двумя руками за локоть правителя, пытаясь вырваться.

— Отпусти, больно же!

— Ты почему так отвратительно себя ведёшь?! Почему позоришь меня при всех, а?! — в ярости процедил сквозь зубы Первомай и с силой дёрнул Артёма за ухо, вызвав очередной недовольный вопль.

— Ай! Да сколько можно?!

— Сколько надо! — передразнил его Первомай. — Ты же не маленький уже, понимать должен!

Сказав это, правитель так резко отпустил Артёма, что тот покачнулся, но устоял.

— Сейчас выпрямишься, придёшь в себя и пойдешь со мной и Антаном. Понял меня, или ещё ухо отодрать?!

— Да понял я! — обиженно выпалил Артём, потирая пальцами раскрасневшееся ухо.

— Избаловал я тебя, воспитывать пора! — заключил Первомай, буравя взглядом своего советника. Тот опасливо попятился, опустив плечи.

— Пошли! — прорычал Первомай и пошёл дальше, резко дёрнув головой. Артём послушно побрёл за ним.

Антанарису эта сцена не понравилась. Не потому,