числителе которой всегда должно находится социальное, а биологическое в знаменателе, как бы переворачивается. Это находит выражение в различных «пороках», поразивших общество – разврат, насилие, войны, апология секса, гедонизм, нецензурная и криминальная лексика, в той или степени присутствующая во всех слоях, критика религии, коррупция, кумовщина, рост преступности на всех этажах, циничная «философия» и др. «Добродетель, верность, целомудрие скучны и вызывают насмешку. Порок идеализируется». Это было и результатом своеобразного зашкаливания Возрождения, ставившего целью возрождение лишь «великой античной культуры», но фактически выведшего через реновационный механизм не только культурные, но и биологические ценности предшествующих веков. Сказалось и активное перемешивание населения (маргинализация по горизонтали), принесение выходцами из деревни в городскую культуру традиционно-патриархальных обычаев, привычек и норм. Налицо какофония «высоких» культур и даже поэтому происходит противопоставление этому информационному хаосу идеала естественного человека. Это и воздействие нарождающихся ценностей с их излишним акцентом на атеизме, деидеологизации, культе денег, конкуренции и т. п. Из культуры, как пишут сами современники, на время уходят или переосмысливаются «стыд», «совесть», «честь», которые, впрочем, представители низов часто считают «буржуазными предрассудками». Своеобразным лозунгом стала знаменитая фраза маркизы Помпадур «после нас хоть потоп» (Après nous le déluge).

В низовой маргинальной культуре идет суровая критика нарождающегося общества (и это в начале его истории!). В средние века критиковали отдельные недостатки, но до отрицания общественного строя фактически не поднимались даже еретики. В XVII–XVIII вв. парадоксально критикуется общество в целом, на всем протяжении своего существования. Нечто подобное мы наблюдаем в России перед революцией, когда «последний и решительный бой» был объявлен и «помещикам», и «капиталистам», т. е. всему «эксплуататорскому» строю. Показательно выступление И. В. Сталина на первом всесоюзном колхозников – ударников 19 февраля 1933 г.: «История народов знает немало революций. Они отличаются от Октябрьской революции тем, что все они были однобокими революциями. Сменялась одна форма эксплуатации трудящихся другой формой эксплуатации, но сама эксплуатация оставалась. Сменялись одни эксплуататоры и угнетатели другими эксплуататорами и угнетателями, но сами эксплуататоры и угнетатели оставались. Только Октябрьская революция поставила себе целью – уничтожить всякую эксплуатацию и ликвидировать всех и всяких эксплуататоров и угнетателей». Маргиналы низов не борются со «старым» или «новым», они просто отворачиваются от него. Естественно, что главная «обида» у них на современную модель. Общество их занятия (убийство, воровство, прелюбодейство и др.) объявляет аморальными и юридически незаконными, противоречащими Заповедям, но маргиналы романтизируют их.

Маргинальная культура – явление сугубо городское. Исчезающее крестьянство выступало за возврат к феодализму, против деформированного капитализмом феодального строя, отсюда «антифеодальный» характер крестьянских войн данного времени.

Заключение

Таким образом, мы видим, что Библия не только продукт мировой культуры, но и феномен, рождающий, творящий и транслирующий культуру во времени и пространстве. Даже анализ отдельных аспектов истории европейской цивилизации явственно демонстрирует, что «на счету» христианского по происхождению и парадигме «мира» огромное количество значимых для всего человечества философских, литературных, исторических, политических, научных текстов, произведений искусства, открытий географических или научных, войн.

Сейчас европейские ценности, во многом густо замешанные на христианстве, стали основой первой дерзкой попытки объединить все человечество. Разумеется, эта попытка не воспринимается однозначно. Впервые за всю свою историю европейская культура подверглась такой мощной комплексной экспертизе; раньше спорили, в основном, из-за отдельных идей, терминов, фактов.

Тем не менее, иудео-христианские идеи до сих пор необходимы человечеству и следует особо подчеркнуть, что именно религия сыграла огромную роль в оформлении цивилизационных идей. Христианство и другие мировые религии – единственные мировоззрения, которые четко отталкиваются от изначальной парадигмы («истины»), сформулированной в самом начале цивилизационной истории. Остальные идеологии, так или иначе связанные с мировыми религиями или даже противостоящие им, берут за основу те трактовки парадигмы, которые возникают позднее. Так, США использовали протестантскую этику, а СССР обратился к просветительской критике религии. Все эти варианты уже находятся под сильным влиянием материализма, рационализма и прагматизма и волей-неволей низводят «истину» на уровень случайной этики, которую можно брать, а можно и отказаться от нее. На это, по сути, работает принцип свободы совести, который, провозглашая право на освобождение от религии, в той или иной степени подрывает связь с конкретной цивилизационной парадигмой. Тем самым провоцируется возможность складывания идейной анархии, перехода к иной парадигме (например, к исламу) или движение к глобальной идейной конвергенции. Демократическое общество придало дополнительный мощный стимул для выдавливания христианства в этическое гетто и, поскольку сейчас так или иначе базовые идеи цивилизации приписываются, по сути, только античной культуре, то фактически используется лишь один из доцивилизационных истоков. Их же два, если к тому же не считать «варварской» культуры, которая все еще не получила должной оценки в этом плане. Естественно напрашивается мысль о том, что в современной культуре необходимо использовать все «три источника», что без «религиозных» идей и современная культура невозможна. Дело не в лежащей в ее основе идее сверхъестественного, хотя и она окончательно не опровергнута, но не стоит забывать, что религиозное это не только культовое и эмоциональное. Религия и церковь сложнее. Это институты, у которых великие заслуги перед человечеством и об этом тоже надо помнить. Еще важнее те идеи, нормы и рецепты, которые христианство предложило человечеству. Для христианства на всем протяжении его развития характерна преемственность традиций и высокий авторитет его основополагающих идей. Само христианство может и не использоваться, но эти идеи все еще востребованы. Кстати, именно генетической связью религии с цивилизационной парадигмой и обусловлена так называемая пронизанность средневековой культуры религиозными представлениями и настроениями. Христианство потому и господствовало в культуре, что являлось формой общецивилизационной парадигмы и «говорило» на языке своего времени. В любом случае проблемы актуальности христианства и его влияния на культурное развитие не могут быть обойдены культурологической мыслью.

Вероятно, можно говорить не только о физической «пассионарной» энергии, но и духовной энергетике религии. Строго говоря, Библия и христианство и сообщают об этой двойственной энергетике, связанной с «телом» (физическая энергия) и «душой» (духовная энергия). В данной работе и делается попытка подчеркнуть роль не физической «пассионарности», а духовной. Именно она определяет вектор развития цивилизации и направляет физическую энергию в «нужное» русло. Дихотомия «Тело / Душа» или «физическая энергия / духовная» весьма болезненна для истории и христианство прилагает самые неимоверные усилия по налаживанию консенсуса между ними.

На каждом этапе европейской истории роль христианства постоянно активна. Вместо пресловутых слов «господство» или «кризис» лучше говорить о разных формах и методах влияния религии, что, собственно говоря, и надо изучать досконально и непредвзято, одинаково дистанцируясь как от ниспровергающего атеистического подхода, так и от религиозно-церковной апологетики.