– Эллорен!

Откуда-то доносится голос, окликающий меня по имени, и я оборачиваюсь, всматриваясь сквозь пелену дождя. От университетского городка ко мне спешит молодой человек. Сощурившись, я пытаюсь различить его лицо в полумраке, и вдруг мои огненные линии силы отзываются мощным всплеском.

Меня окатывает жаром, и в бегущем по полю юноше я узнаю Айвена. Когда я кидаюсь ему на шею, раскрыв объятия, его глаза сияют золотом.

– Эллорен, – выдыхает он, лаская огненным даром мои линии силы.

Приникнув друг к другу, мы стоим под проливным дождём.

Что же происходит? Будто подброшенная мощным вихрем, я отшатываюсь от Айвена.

– Что ты здесь делаешь? – кричу я. – Тебе нельзя здесь находиться. Эта земля принадлежит Гарднерии!

– Я должен был вернуться, – тихим низким голосом тревожно произносит он, крепко обнимая меня. – Винтер и Ариэль в опасности. Каэль и Ррис – тоже. Я разговаривал со сбежавшим дипломатом альфсигрских эльфов. Их монархи постановили убить икаритов. Всех икаритов, Эллорен, понимаешь?! Они пошлют марефоров…

– Убийцы здесь уже побывали, – сообщаю я, дрожа при одном воспоминании об этих чудовищах.

Айвен застывает, не произнося ни слова. Его лицо искажается мукой, мышцы на плечах вздуваются, он выплёвывает несколько слов на языке лазаров, скорее всего ругательства, и дождь обрушивается на нас с новой силой.

– Винтер спаслась, – едва дыша, рассказываю я. – Она ускакала с Тьерни к амазам. А вот Ариэль… – Я умолкаю, борясь со спазмами в горле. – Айвен, она попадёт к гарднерийцам.

– Нет.

Я рассказываю Айвену о героизме Ариэль. О том, как она переоделась в Винтер, чтобы спасти подругу.

– Я пойду за ней, – говорю я.

– Ты знаешь, куда её повезли? – сверкая глазами, спрашивает Айвен.

Я киваю, старательно сжимая дрожащие от ярости губы.

– Совет магов приказал бросить всех икаритов в тюрьму в Валгарде. Ариэль наверняка окажется там. Вот только я пока не знаю, как вытащить её оттуда.

– Я помогу тебе, – обещает Айвен.

– Это опасно, – вздыхаю я. – Но мне плевать. Неважно, что для этого потребуется. Мы не позволим отобрать у Ариэль крылья.

– Ну как, готова? – спрашивает Валаска Тьерни.

Тьерни, дрожа от волнения, стоит перед нами.

– Я не видела себя настоящую с трёх лет, – сдавленным шёпотом произносит она. – Я не… я даже не помню, как выглядела.

Айвен, Тьерни, Валаска, Алдер и я собрались в отдалённом круглом амбаре, залитом тусклым светом мерцающего фонаря. На стропилах сидит ворон Ариэль – птица вернулась к нам утром. Поблекшие страницы из «Книги Древних» разбросаны у нас под ногами.

Алдер берёт в руку каменный диск с сияющей на нём алой руной. В другой руке у чародейки тонкая ветвь какого-то дерева.

Звёздчатого клёна.

Тьерни кивает на камень с руной.

– Мой зачарованный облик уйдёт туда?

– Да, – кивает Алдер. Она высоко держит голову, её мелодичный голос звучит как колыбельная. Устремив немигающие зелёные глаза на Айвена и меня, она добавляет: – А потом мы перенесём заклятие нового облика на тебя, Эллорен. И на Айвена.

Айвен отвечает чародейке немигающим напряжённым взглядом.

– Ну ладно, – решительно бросает Тьерни, стараясь подавить дрожь. – Давайте приступим.

Валаска поднимает глаза к потолку, и я смотрю туда же.

Над Тьерни собираются густые грозовые облака, постепенно заполняя весь амбар и скрывая стропила. В тучах сверкают молнии, раздаётся непривычно испуганный крик ворона.

Валаска с тревогой поворачивается к Тьерни.

– Мы никуда не уйдём, – уверяет она водную фею. – Мы поможем тебе справиться с превращением.

– Давайте скорее, – небрежно отвечает Тьерни.

Алдер направляется к ней скользящими шагами, будто летя над полом. Она мягко касается веткой дрожащего плеча Тьерни – тучи под потолком сгущаются, совершенно скрывая стропила. Нас окутывает туман, на лица оседают прохладные капельки росы.

Сквозь туман я вижу глаза Айвена, и Алдер произносит нараспев несколько слов на мелодичном языке дриад. С удивлением я узнаю некоторые из этих слов, они так похожи на наш древний язык, который гарднерийцы используют во время священных церемоний.

В воздухе сгущается напряжение. Молнии сверкают ярче и чаще, освещая туман яркими белыми вспышками.

Силуэт Тьерни вздрагивает, темнеет, и Алдер отступает в сторону. С невыразимым удивлением я слежу за превращением подруги: скрывшая её тёмная тень вытягивается, меняет форму. Тьерни будто змея, которая сбрасывает старую шкуру.

Во тьме возникает искажённое болью лицо – зажмуренные глаза, открытый в безмолвном крике рот.

И вдруг воздух разрывает крик Тьерни, зачарованный облик отлетает от её тела и с хрустом, от которого хочется зажать уши, втягивается в камень с алой руной.

В следующую секунду всё происходит одновременно: Тьерни обессиленно падает, тучи и молнии исчезают, как по мановению волшебной палочки, туман рассеивается. Камень в руке Алдер изменил цвет – стал серовато-чёрным. В нём будто отражается небо перед грозой.

Тьерни вскрикивает от боли, неестественно выгнув назад шею. Её синие волосы разметались по полу, обрывки одежды едва прикрывают её новое тело.

Валаска, выругавшись, вынимает из ножен кинжал с рунами на рукоятке и бросается к Тьерни. Несколько взмахов острым ножом – и обрывки детского платьица, в которые была когда-то одета Тьерни, летят на пол.

Освободившись от сдавливавшей её ткани, Тьерни наконец вздыхает полной грудью.

Валаска помогает ей сесть, пока Тьерни заново учится дышать, прикрываясь остатками одежды. Я быстро расстёгиваю накидку и набрасываю её подруге на плечи.

Даже невероятное спокойствие Алдер дало трещину. Она вглядывается в Тьерни расширившимися зелёными глазами, сжимая в руке камень с руной, будто не веря своим глазам.

Я поднимаю с пола обрывки платьица – наверное, в нём была малышка Тьерни, когда её зачаровали, придали ей новый облик, когда ей было всего три года.

От платья остались лишь блестящие голубовато-зелёные лоскутки, любовно украшенные узором из мерцающих речных камешков.

Когда-то это платье вышивали любящие руки.

На коже Тьерни алеют царапины в тех местах, где детское платье сдавливало её кожу особенно сильно.

Синяя, как вода в озере, кожа феи переливается разными оттенками.

Волосы Тьерни того же цвета, что кожа, тёмно-синие, как чистая вода на самой глубине. Она смотрит на меня удивительно синими, почти чёрными глазами, такого же переменчивого оттенка, как её кожа. Моя накидка соскальзывает с её плеч, и Тьерни покрепче стягивает её полы.