поднялся и на трясущихся ногах, прикрывая причиндалы, побрел к хижине. Первыми туда, однако, поспели сопровождаемые японцами девушки. Они нырнули туда, а потом вышли в легких платьицах. Телохранители отвели их на пляж и заставили усесться кучкой, оставшись стеречь.

Мы в бунгало разместились у небольшого столика, заняв два стула. Альберт Романович остался стоять напротив, успев лишь шорты натянуть на голое тело. Смотрел он куда-то вниз, а руки сцепил под животом, не зная, куда их пристроить.

– Имя Ольга Бахина тебе о чем-то говорит? – резко спросила Максим. Отчим вздрогнул. – Вижу, что да. Теперь расскажи мне всё о клубе «М.И.Р.» Кто учредители, как финансируют, где штаб-квартира, места сборов. Словом, всю подноготную. Давай, выкладывай. Иначе тайские проститутки станут свидетелями того, как ты ушел купаться и не вернулся. И тело твое в Индийском океане никогда не найдут. Сочтут, что сожрали акулы за милую душу.

– Максим… я же твой…

– Кто? Папа? Отчим? Да, ты прав. Я считала тебя таким. Отцом, родителем. До поры до времени. Но всё кончилось, когда узнала, как ты насилуешь несчастных девушек. Как изменяешь моей мачехе. Моя родная мама узнала о твоих проделках и покончила с собой. Светлана… я не знаю, что она думает о твоем поганом поведении. Но тоже, убеждена, относится к этому с отвращением. Только на самом деле ты тот ещё душегуб. В моральном смысле. В общем, или рассказывай, или…

– Я расскажу, – проговорил Альберт Романович.

Его рассказ занял целых сорок минут. Всё это время он раскрывал тайны клуба «М.И.Р.», называя, как в шпионских фильмах говорят, явки, клички, пароли, – словом, всё, что знал. И сразу же оказалось, что бизнесмен – не рядовой участник, а один из пяти соучредителей подпольной секс-организации. Они договорились каждый месяц тратить на неё по десять тысяч долларов. Деньги шли на поиск и «привлечение» девушек, организацию их «отдыха» и другое.

Оказалось, что, помимо загородного дома Альберта Романовича, есть некое поместье «Пьяная малина», где чаще всего и собираются члены клуба. Помимо девушек, выяснилось также, туда привозят юношей. С ними происходит то же самое. То есть напаивают и насилуют, снимая на видео. Правоохранительная система этим не интересуется, поскольку есть мощная «крыша», которая все жалобы и заявления сводит на нет.

Узнали мы с Максим практически всё, вплоть до даты и времени следующей оргии, которая намечалась на будущей неделе, в пятницу. Альберт Романович собирался там присутствовать в числе остальных соучредителей (они планировали собраться узким кругом, который в шутку называли политбюро), и «на сладкое» у них предполагалось какое-то «особенное блюдо».

Глава 93

На вопрос, какое именно «сладкое» предполагалось, бизнесмен сначала не хотел отвечать, но когда Максим позвала Горо, и тот пришел с большой палкой в руке (так с японцем договорились ещё в самолете, что он будет кем-то вроде «знатока пыток»), у Альберта Романовича снова развязался язык. Оказалось, «особенное блюдо» – это две пары близнецов: девушки и парни. Такого у членов клуба «М.И.Р.» ещё не было, и они горели от нетерпения «испробовать» экзотику.

– Это всё, что я знаю, – сказал Альберт Романович и замолчал.

Я выключил смартфон. Всё это время записывал «выступление» бизнесмена на видео, так что если бы он решил потом отрицать свои слова, остальные члены секс-клуба получили бы эту запись, и тогда за жизнь отчима никто не дал бы ломаного гроша. Слишком высокие посты, как оказалось, занимали эти господа. Трое в государственных органах, один – в крупной корпорации, и ещё Альберт Романович, который некогда даже депутатом Федерального Собрания являлся. Оттуда и связи.

– Значит, вот что, – сказала Максим. – В следующую пятницу, то есть через четыре дня, ты сделаешь так, чтобы мы с Сашей проникли на территорию «Пьяной малины».

– Зачем? – удивился отчим.

– За надом, – резко ответила мажорка. – Сделаешь, как сказано. И так, чтобы нас никто не заметил. Ни охрана, ни камеры видеонаблюдения. Ясно?

– Ясно, – поникшим голосом ответил Альберт Романович.

– Мы сделаем то, что нам требуется, а потом удалимся. Если не станешь мешать, если нас не сцапают ваши громилы, то и с тобой ничего не случится. В противном случае видео попадет в интернет, и тебе конец, – сказала мажорка. – А теперь можешь дальше развлекаться со своими тайками… Старый козёл.

С этими словами мы вышли, оставив бизнесмена в полнейшем шоке. Вышли к пирсу, где нас ожидал катер, и поплыли обратно.

– Как жаль вот так просто уезжать из этого рая, – огорчённо сказал я.

– Мы не просто так. С информацией, которая нам поможет разгромить «М.И.Р.», – напомнила Максим.

– Да я не об этом…

– А о чём?

– Ну посмотри вокруг. Безумно ведь красиво! Когда в следующий раз сюда попадём… Может, и никогда больше.

– Всё может быть, – загадочно ответила мажорка.

Кто бы знал, как я не люблю загадки! Даже обиделся немного на Максим. Сказала бы прямо, чего таинственность на пустом месте разводить? Мало нам, что ли, этих мучений с киллерами, которые на нас охотятся? Последнее время, правда, след потеряли. Но кто знает, когда снова смогут его найти? Вот где главная таинственная опасность! А она «всё может быть».

Я демонстративно отвернулся от мажорки и оставшуюся часть пути просто смотрел куда-то в даль, думая о том, как все-таки неправильно судьба распорядилась нашими возможностями. Такие чудесные места! Мы же отправляемся обратно. Это словно… побывать среди зарослей спелой малины и ни одной ягодки не попробовать! Пройтись по грибным местам и вернуться домой с пустыми руками, ни подберёзовика не подобрав, ли груздя!

Тяжело вздыхаю. Что за жизнь? Был в Японии, а самой страны так и не посмотрел. Несколько дней провел с Лондоне – та же история. Теперь вот на Кокосовых островах, но что я запомню? Эту искрящуюся красоту океана и огромные пальмы, чей шелест листьев до сих пор в ушах стоит успокаивающей песней? Запахи воды и травы? Вот и всё. Даже не искупался!.. Мои горестные рассуждения прерывает остановка. Катер мягко приваливается к причальной стенке, рулевой спешит пришвартовать кораблик.

Мы выходим и шагаем по длинному пирсу к берегу. Почти у самой земли я понимаю, что позади не слышны шаги. Оборачиваюсь. Так и есть! Максим с японцами отстала метров на двадцать, стоят, о чем-то шушукаются. Мне становится ещё обиднее. Вот это да! Теперь ещё и