не сводил глаз с бейджика Сапфира.

За воротами его встретил еще один полицейский, а затем к ним присоединился и охранник в камуфляже. Покружив по узким коридорам, они, наконец, остановились перед массивной деревянной дверью. Алексей сжимал в кармане халата шприц с «Тополем». Он понимал, что действовать надо мгновенно, чтобы Алейников не успел поднять шум.

— Сергей Сергеевич, откройте, к вам врач, — постучал определенным образом охранник.

Звуконепроницаемость, похоже, была идеальной, поэтому ругательства и крики, раздающиеся с той стороны, практически не были слышны. Дверь распахнулась, явив на пороге сильно нетрезвого, постаревшего, но узнаваемого Алейникова. Он набрал в легкие воздух и уже собрался выразить свое возмущение, но Алексей его опередил.

— Сергей Сергеевич, главврач сказал, что вам необходимо пройти укрепляющие процедуры, снять кардиограмму и поставить капельницу, — скороговоркой, но очень громко и убедительно и продекларировал он, оттесняя опешившего хозяина вглубь помещения.

Оказавшись за порогом, Митин захлопнул за собой дверь, повернул ключ и, наконец, поставил на пол тяжелый «Вурдалак».

— Что происходит?! Ты кто?! — завопил Алейников, повернувшись к столу, на котором кроме бутылки виски и стакана находился еще и телефонный аппарат.

В тот момент, когда он снял трубу, Алексей выдавил содержимое шприца в его ягодицу, а потом аккуратно уложил на пол.

— Кто ты, черт бы тебя побрал? — шептал Алейников. — И где ты взял «Тополь»?

— «Тополь» — из подземной лаборатории поселка Ферма, а я — седьмой Сапфир, Владимир Павлович. Вспоминаешь?

— Откуда ты взялся? Тебя же затопили.

— Выжил, как видишь.

— Что тебе надо?

— Пришел отдать долг — за себя и за тех моих друзей, которых давно уже нет. Ты должен ответить за совершенные преступления.

— Какие преступления? Мы выполняли приказ — работали на страну.

— Приказ — убить подростков?

— Нет. Они просто не выдерживали… что ты собираешься делать? — прошипел Алейников, увидев, что Алексей открыл «Вурдалак».

— Привести приговор в исполнение. Ты сейчас умрешь, как умирали мои товарищи двадцать лет назад и как сдохли недавно твои подельники.

— Пожалуйста, не надо. Я тебе еще пригожусь… сделаю все, что захочешь. Поверь, у меня очень большие возможности.

— Когда прилетает Чижевский?

— Завтра в Шереметьево я должен его встретить. Рейс Эс Ю сто семь Лос-Анджелес — Москва, — с надеждой в голосе прошептал Алейников. — Ну, какая тебе, Седьмой, выгода от того, что меня убьешь? Ты ведь такой красивый, здоровый… дай и мне пожить… пожалуйста.

— Сейчас я тебе покажу, каким вы меня сделали здоровым и красивым…, — Алексей схватил хозяина за шиворот и затащил в ванную.

Включив кран, он набрал в ладони воды и плеснул себе на лицо. Полученный результат произвел на лежащего Алейникова неожиданный эффект — он задергался и… засмеялся.

— Значит, Леня был прав, — зашипел он. — Я тоже в это верил. Седьмой, ты что, дурак? Ты будешь первым среди людей. Ты не представляешь, кто ты. Это как Юрий Гагарин наших дней. Перед тобой будут открыты все двери, а деньги… деньги сами потекут к тебе. Давай, седьмой, подождем полчасика — я приду в себя и тогда мы продумаем наши дальнейшие шаги. Ты что… не дури!..

В этот момент Митин сдернул с жертвы одежду и распределил по местам шланги, в том числе и в его теле. А затем… затем включил прибор.

Когда все было кончено, послышались приглушенные голоса и отчетливый стук в дверь. Было ясно, что путь назад отрезан и нужно искать другой выход. Очень быстро и практически в буквальном смысле он нашелся. Алексей обнаружил еще одну дверь, а ключ от нее нашелся в связке, которая болталась на входной двери. Собрав свои вещи, он покинул апартаменты Алейникова и запер за собой дверь. За ней он обнаружил комфортные кресла и столики, а внизу сверкала гладь бассейна дельфинария.

Алексей понимал, что остались считанные минуты до появления здесь людей. Действовать необходимо было быстро и точно. Оценив обстановку, он разделся догола и сложил одежду в «Мираж». Туда же он отправил и «Вурдалак».

Погрузившись в бассейн, он не сомневался, что воздуха ему хватит надолго, однако подстраховался и использовал для дыхания одну из полых трубок лестницы, ведущей в бассейн. Для глаз Сапфира метровая толщина воды совершенно не являлась препятствием. Он прекрасно видел все, что происходило наверху. Но это не все — он еще и хорошо слышал.

Было ясно одно — множество людей, снующих по дельфинарию, ищут именно его. Через полчаса топот ног начал стихать, а прямо напротив лестницы присели трое молодых людей. Из их разговора Алексей понял, что они являются следователями, принимающими участие в поиске убийцы, то есть его самого. Кроме того, он был удивлен их осведомленности причинам преступления. Особенно ему понравился капитан по имени Андрей, который весьма аргументировано пытался оправдать действия Сапфира. Позиция следователя была настолько ему близка, что хотелось вынырнуть, присоединиться к дискуссии и поддержать капитана.

Через некоторое время все вокруг стихло. Лишь несколько человек в полицейской форме оставались в зале, а когда опустились сумерки, ушли и они. Из разговора следователей Алексей узнал, что утром здесь ожидается представление, то есть в зале будет находиться масса зрителей, среди которых будет возможность затеряться. Ночью он вышел из воды, оделся и укрылся в одной из стеновых ниш. Там он и дождался утра.

Представление пришлось досмотреть до конца, хотя давали о себе знать усталость и голод. Наконец, зрители потянулись к выходу. Он уже подходил к большим двустворчатым дверям, как вдруг раздался крик: «Сапфир!». В этот момент Алексея словно парализовало. Несколько секунд он стоял неподвижно, а когда обернулся, то увидел, что к нему приближается… тот самый капитан Андрей. Было заметно, что под его взглядом следователь немного замешкался.

— Поздравляю вас, капитан, — попытался смягчить ситуацию Митин. — Вы нашли меня гораздо раньше, чем я рассчитывал, но позже, чем собирались…

Андрей совершенно не проявлял агрессивность, а лишь интересовался, где Сапфир прятался и как дышал, а затем напомнил Алексею, что по закону обязан его арестовать. Митин же пообещал сдаться лично капитану после завершения всей миссии. Он рассказал ему, когда и куда прибывает последний из изуверов Чижевский — Браун. Напоследок же капитан поинтересовался именем Сапфира.

Алексей чудом успел на очередной рейс в столицу. Из Домодедово в Шереметьево пришлось ехать на такси.

Время поджимало. Через полчаса должен был приземлиться самолет, а план все никак не складывался. Он даже приблизительно не мог смоделировать последний акт возмездия в столь сложных условиях. Тем не менее, уверенность в том, что он обязательно свершится, его не покидала. Длительное изучение текущей обстановки дало, наконец, ожидаемый результат.